Сколько это длилось – кто же ответит? Может быть, он умер?! Скорее всего, так оно и было… Но, видать, сумели духи-заступники отстоять его душу. Убедили Великое Синее Небо вернуть темника на землю; позволить окончить незавершённые дела, выполнить последнюю волю хана. Поручились за него.

И отступила страшная бездна.

Потом было свечение. Оно исподволь нарастало откуда-то, просачивалось сквозь болезненно зажмуренные веки. Когда темник открыл их, то моментально с опаской захлопнул – вокруг всё было усеяно светлыми шевелящимися пятнами. Бледные призраки, отдалённо напоминавшие всадников, бились в отчаянных потугах умчаться прочь, избавиться друг от друга, но что-то их удерживало вместе.

Хаотический безумный танец-пляска тысяч светящихся лошадей. Белёсая равнина – Степь, враз растерявшая все краски, превратившаяся в сплошное месиво безвольного ковыля, в буйство белого цвета. Свечение усиливалось. Стало покалывать иголочками глаза. Начало жечь усталые веки.

И накатило равнодушие к собственной судьбе. Даже конь постепенно успокоился. Остановился. Согнув ноги, опустился на колени. Наклонился, давая возможность седоку скатиться с него. Земля встретила Хасанбека прохладной равнодушной твердью. И всё-таки, после всего пережитого – это было наилучшее, что могли даровать Небеса: твёрдая опора и передышка. Темник перекатился подальше от лошадиного тела, раскинул руки и вытянулся на спине. Мысли разбежались, как травяные волны по степи, и не вернулись обратно – дали горячо желанную возможность забыться глубоким сном.

…Хасанбек провёл мехом по клинку в последний раз. Поиграл бликами солнечных лучей, осевшими на смертоносной металлической плоскости. Вложил меч в ножны, прошептав при этом несколько запирающих охранных слов. И поднялся, распрямляя затёкшие ноги. Нукеры, сидевшие рядом у костра, подобрались, ожидая распоряжений, но темник неопределённо махнул рукой – отдыхайте! – и направился к своему стреноженному коню.

…Именно – забыться глубоким сном.

Когда светлое всё-таки пришло в мир – он напоминал мертворожденный кусок земли. На огромном пространстве вповалку лежали тысячи воинов и лошадей, как на поле побоища. Те из нукеров, кто очнулся и открыл глаза в числе первых, наверняка испытали потрясенье – весь их Непобедимый тумен пал в неведомом сражении! И они об этом ужасающем поражении даже не имели понятия! Они не ведали, что творили – если, конечно, это их рук дело… Неужели всё-таки не было никакой Облачной Орды? Только насланный кем-то морок, внезапное боевое безумие – вынудили каждого из них сражаться со своими собственными соратниками?! Неужели Повелитель Вселенной наблюдал сверху за этим позором?! Как убивали друг друга Чёрные Гвардейцы Чингисхана, которых доселе не мог уничтожить ни единый враг в мире…

Да и сам-то Хасанбек… Очнувшись после сонного забытья, он даже застонал от ужаса увиденного. Захлопнул глаза и долго не решался открыть их вновь. Только когда донеслись голоса – всё ближе, всё громче…

Потом был хаос. Не верилось, что пробудившиеся когда-нибудь успокоятся… Но всё же взрывы ярости и приступы отчаяния пошли на спад. Не подвёл выработанный годами инстинкт. Тяга к единому строю, в котором каждый становится сильнее во сто крат. И потянулись взоры нукеров к десятникам, те в свою очередь – искали глазами сотников… Зазвучали команды. Сначала отрывисто и безнадёжно, потом громче, протяжнее.

И ощетинился участок чужой степи. Шлемами. Мечами и копьями. Решительными взглядами. Десять тысячных отрядов разметались по округе. Схлынули. И тут же, вернувшись каждый в указанное место, выстроились уступами, образовав огромный многоугольник. В середину, за спины воинов, дежурная сотня споро согнала подвершных коней с небольшим обозным хозяйством.

Так и встали монголы, как не раз в прошлом стоять им доводилось – привычно ожидая нападения со всех сторон и защищая спины соседей. И пуще всего, тщились высмотреть главный ориентир – нагромождение чудовищных облаков, которое не так давно им пришлось прорывать с боем. Облачные Врата. Но даль была чиста и безлюдна на многие вёрсты. Да и на небе сегодня не было ни облачка… И склонились копья долу, коснулись наконечниками трав.

…Освободив своего коня от самых строгих пут – шудэр,* – темник потрепал его по гриве и отпустил немного пробежаться. Сам же – вновь принялся осматривать окрестности. Вокруг Чёрного тумена, что расположился походным полевым станом, во все стороны до горизонта простиралась пустынная местность. С виду она ничем не отличалась от родных бескрайних степей.

«Не отличалась? Ой ли!»

Никаких поводов для волнения вроде не было, и всё же не приносила эта картина успокоения. Не мог Хасанбек мыслями выразить то, что чувствовал кожей, вернее – нутром того зверя, что таился где-то глубоко внутри него, не показываясь даже хозяину.

А чувствовал… Ох, как чувствовал! И знал – ни разу не подвёло его чутьё этого самого зверя. Как ни разу и не ошиблось оно. Единственное, что мог выразить темник привычными человеку словами либо мыслями: безжизненная! Именно это почувствовал он, обозрев раскинувшиеся вокруг просторы. Безжизненная, несмотря на зримые проявления жизни.

Вот! – вспорхнула пичуга за десяток шагов от него и снова упала в траву. Вон! – далеко – стелется в быстром беге, прижимается к земле стайка копытных, не разобрать, то ли косуль, то ли сайгаков. А над головою – парит, раскинув крылья, крошечная птичка. Таким видится огромный орёл, забравшийся в поднебесье. Висит почти неподвижно, лишь иногда сносит его по дуге немного в сторону.

Но откуда тогда привязалось к Хасанбеку это странное чувство: что-то здесь не так, жди беды…

«Ох, и подозрительным стал ты, нойон! А может быть, просто стареешь?»

Темник покачал головой. Подавил невесёлую усмешку. Что дальше?

Действительно, ЧТО? И ещё один мучительный вопрос: КУДА?!

Топтать до изнеможения степь? Искать то, чего не положил? Во имя чего?! Во имя увеличения империи? Во славу родных мест? В предвкушении богатой добычи, захваченной у встречных народов? Куда её складывать, эту добычу? Где они, родные улусы? И где оно – это имя?

Повелитель!!

Он до изнеможения сжал кулак – ногти впились в ладонь. Сам встряхнул себя: а клятва?! Обещание выполнить последнюю волю хана! Ты – ВОИН! Покуда у тебя есть чёткий приказ – выбрасывай из головы все дурные мысли, Хасанбек! Не гоняйся по бескрайним степям за барашками-оборотнями – всех не одолеть!

Схлынуло минутное смятенье духа.

Темник прикрыл очи и улыбнулся солнечным лучам, осторожно ощупывающим лицо… Резко распахнул веки, впуская в себя этот бескрайний мир.

Небеса даровали им ещё один день жизни – хвала тебе, Сульдэ! – вот и будем ЖИТЬ. И будем ЖДАТЬ. Знака. От Великого Хана. От Вечного Неба. А может быть – эти понятия уже слились воедино?

Они «ждали» уже третий день.

Первый полностью ушёл на то, чтобы прийти в себя, обуздать обескураженность и растерянность. Пока огляделись, пока подсчитали потери… павшие были в каждой тысяче, за исключением Отряда Багатуров. Тел не обнаружили – двадцать три нукера исчезли, будто канули сквозь землю. Может, не успели проскочить в захлопнувшиеся Врата? Если так – стоит ли скорбеть? У них, по крайней мере, будет шанс вернуться назад.

А что ожидает тех, кого Врата пропустили?..

Весь второй день всадники продвигались по бескрайней степи. Неспешно. Настороженно. Неизменно в направлении, указанном в последнем волеизъявлении хана, – прямиком на закат. Двигались вместе с солнцем. Раскалённый огненный шар, взойдя, быстро нагнал мрачную колонну. Повисел высоко над головами, мгновенно плавя до слёз ничтожные взгляды крохотных всадников. А потом, забыв о подобной мелочи, продолжил свой непостижимый полёт. Стал клониться к окоёму, медленно остывая и крася багровым тучные облака, сбившиеся у самой земли.

Всадникам спешить было некуда, и сигнал трубы остановил колонну задолго до сумерек, когда солнечный шар ещё только начал тяжелеть. Ночь миновала спокойно. На этот раз походный стан разбили по всем правилам. Однако, несмотря на кажущееся спокойствие и безлюдные окрестности, постов выставили вдвое больше против обычного, а костры развели лишь под утро, когда схлынула тьма.