И Лиз никогда ничего не узнает. В конце концов у Бритт такой опыт в деликатных делах. А Дэвид, похоже, нуждается в ободрении. Она смотрела, как он осушает одну рюмку за другой, и поняла то, чего не понимала Лиз: хотя Дэвид никогда не попросит о помощи, она ему нужна.
– Знаешь, Дэвид, прошло уже больше пятнадцати лет с тех пор, как мы в последний раз были вместе на вечеринке, – мягко сказала Бритт, наклоняясь к его уху, – а я все еще чувствую, когда у тебя не все хорошо.
Он поднял глаза, явно желая убедиться, что расслышал ее правильно:
– Ты действительно так думаешь? Спасибо. К сожалению, Лиз это больше не волнует.
Бритт услышала горечь в его голосе.
– В списке ее приоритетов я в настоящее время нахожусь довольно низко. Первым идет «Метро ТВ», потом дети. Я на довольно скромном третьем месте.
Ах вы, самовлюбленные мужики, подумала Бритт. Бедняжки, вы ведь должны быть центром вашей Вселенной. Вы смешны, но в своем ослеплении вам не до этого. О Лиз, что же ты за глупышка!
– Дэвид, вот ты где, – Лиз вынырнула из толпы. – Я обещала Сьюзи вернуться к половине десятого. Она идет на вечеринку. Ты со мной?
Дэвид посмотрел на нее с раздражением. Единственное, ради чего он шел на этот чертов прием, был ужин. Пока он не встретил Бритт.
Он допил рюмку, обдумывая слова Бритт.
– Нет, любимая. Я только что вспомнил, что обещал заехать в газету.
Это была ложь, и он сам не знал, почему солгал. Обычно он не лгал Лиз.
Она поцеловала его в щеку и устремилась через толпу к выходу.
Дэвид, чуть покачиваясь в легком опьянении, обратился к Бритт:
– Я сказал, что я третьим в списке? Пардон, я хотел сказать, четвертым. Я забыл чертову няньку.
Бритт медленно улыбнулась ему.
– Бедный Дэвид, – ее голос был мягким и нежным. – Почему бы нам не пойти и не выпить? Ты мог бы рассказать мне обо всем этом.
Черт возьми! Лиз уже забрала плащ и сумку из своего кабинета, когда вдруг вспомнила, что обещала Конраду отдать сегодня окончательный вариант сметы расходов на съемки сериала по Агате Кристи. Придется подсунуть бумаги ему под дверь по дороге.
Наклонясь перед дверью, чтобы просунуть под нее папку, Лиз вдруг поняла, что дверь кабинета Конрада не только не заперта, но и слегка приоткрыта и из-за нее слышны какие-то странные звуки. Света не было на всем этаже, а выключатели были расположены так по-дурацки, что она никогда не могла найти нужный.
Очень медленно Лиз приоткрыла дверь и стала на ощупь искать шнур выключателя. В кабинете послышались какие-то шорохи и возня, и голос Конрада сообщил ей, что кабинет занят.
Долю секунды она стояла в оцепенении, а потом почти бессознательно дернула за шнур. Моргая в ярком свете, перед ней предстали Клаудия со своими трусиками «Ля Перла» на лодыжках и Конрад, торопливо застегивающий ширинку. В панике Клаудия схватила мусорную корзинку и надела ее Конраду на голову.
Не в силах удержаться, Лиз расхохоталась при виде окурков, пластиковых стаканов и комков бумаги, сыплющихся на плечи Конрада.
– Ах, Клаудия, какая галантность! – сквозь смех выдавила она. – Но корзинку надо было надеть на свою голову. Спутать член Конрада ни с каким другим невозможно!
Когда она вошла, Сьюзи уже ждала в холле. Едва увидев решительное выражение ее лица, Лиз поняла, что ни на какую вечеринку Сьюзи идти было не нужно. Ей был нужен откровенный разговор.
– Простите меня, Лиз, но я так больше не могу. Вы говорили, что все наладится, когда «Метро ТВ» выйдет в эфир, но ничего не наладилось, – Сьюзи начала атаку, даже не дав Лиз снять плащ. – Мне так жаль, что я говорила с этой ужасной женщиной, но это ничего не меняет. Я хочу сказать, что вас по-прежнему нет дома!
Лиз изо всех сил пыталась сдержать свой гнев. Шантаж, это был чистый шантаж, и Лиз не собиралась уступать ему. Сьюзи наверняка хочет больше денег. Но почему не сказать прямо?
– Сьюзи, – Лиз изо всех сил старалась подавить раздражение в голосе, – если ты считаешь, что мы должны платить тебе больше, давай поговорим об этом завтра.
– Простите, Лиз, дело не в деньгах.
– Если дело в часах, то давай и об этом поговорим завтра.
– Нет, Лиз, простите.
Черт побери! Двадцатилетняя нянька говорит с ней спокойно и свысока, словно взрослая – она, а Лиз – своенравный ребенок.
– Вы с Дэвидом действительно нравитесь мне, и после той истории с газетой я чувствовала себя обязанной остаться у вас, но боюсь, что это просто выше моих сил – все время говорить Джейми и Дейзи, что вы опять не придете.
О Боже, она действительно решилась. Лиз мгновенно протрезвела, и вся ее твердость испарилась при мысли, что Сьюзи на самом деле уходит. Она не может уйти! Особенно сейчас, когда она так нужна им! Она, по сути, член их семьи. Джейми ее обожает. Ну ладно, пусть она иногда фордыбачится, но ведь это из-за того, что ей не все равно! Это только говорит, какая она хорошая нянька.
– Сьюзи, – Лиз постаралась, чтобы ее голос не звучал умоляюще. Няньки, как и мужчины, теряют к вам интерес, если ваше внимание к ним слишком велико. – Ты знаешь, как мы тебя ценим Ты замечательная няня, и Джейми с Дейзи так окрепли с твоим приходом Было бы очень жаль поставить на всем этом крест. Может быть, взять кого-нибудь тебе в помощь? Другую няню, которую они знают?
– Мне жаль, Лиз, но дело не в этом. Дело в том, что им нужно чаще видеть вас. Я все решила. Я действительно решила. Я хочу уйти в конце этого месяца. Если вы дадите свое объявление в «Леди» завтра, то его напечатают на следующей неделе. Последний срок у них – три часа дня. Я звонила, узнавала.
Боже, она говорит это вполне серьезно!
– Сьюзи, я всегда чувствовала, что мы платим тебе недостаточно, учитывая ту ответственность, которая на тебе лежит. Что, если мы увеличим твое жалованье до ста пяти десяти фунтов? Это наполовину больше нынешнего, но разве жаль денег?
Сьюзи одарила ее взглядом, который победитель в схватке гладиаторов мог бы бросить на побежденного, умоляющего Цезаря поднять палец вверх.
– Извините, Лиз, но это не решит проблемы. Деньги меня не волнуют. Я забочусь о счастье детей.
О Боже, Боже, Боже. Надо же, чтобы она сделала упор именно на этом! Итак, Сьюзи уходит, и она должна найти ей замену до конца месяца.
При звуке закрываемой двери Лиз уронила голову на руки. Сил у нее не было.
– Миссис Уорд, можно вас на два слова? – Директриса детского сада Джейми возникла словно из воздуха, когда Лиз высадила сына у садика утром. Что нужно этой старой крысе? Неужели Лиз снова забыла внести плату?
Директриса усадила Лиз в кресло в своем кабинете и углубилась в какие-то бумаги.
– Мне кажется, нам пора немного поговорить. Мы очень беспокоимся за Джейми. Он все время моет руки. Вчера он мыл их шесть раз. Я надеюсь, что вы не сочтете мое любопытство неуместным, но у вас что, какие-то проблемы дома, да?
Лиз не могла поверить своим ушам. Джейми вымыл руки шесть раз! Он никогда не делал этого дома. Ей всегда стоило больших усилий дотащить его до умывальника. На ее взгляд, он был совершенно счастлив. Паника вдруг охватила Лиз. Это потому, конечно, что уходит Сьюзи. Она что-нибудь сказала ему? О Боже, если он ведет себя так сейчас, то что будет, когда она уйдет?
– А как насчет „ГОЛ ОЗВЕРЕВШЕГО ФУТБОЛИСТА В СОБСТВЕННЫЕ ВОРОТА»? Это про футбольного болельщика, который хватил своего приятеля бутылкой по голове. Мальчики из «Уорлд» уписаются от зависти!
– …Дэвид, так ставить заголовок про болельщика или нет?
Ответственный за номер с удивлением смотрел на Дэвида. Обычно тот отвергал пару первых предложений и затем сам предлагал что-нибудь получше. Сегодня, похоже, ему было наплевать, что у них будет на первой полосе.
Дэвид попытался сосредоточиться на летучке. Проблема была в том, что он не мог перестать думать о Бритт. Он не знал, как быть с ней дальше. Вчера вечером ничего не случилось – они просто сидели и разговаривали. Боже, ему было почти стыдно за то, что он наговорил, – о себе, о своей маме, о том, как он ушел из дома, о том, как хотел попасть в газету. Уже многие годы он так не откровенничал. Рассказал ей даже о стычке с Норманом.
