– Простите за грязь, – извинился Фрогмортон. Он отыскал веничек для пыли и принялся за уборку. – Я редко здесь бываю и никому не могу доверить здесь убирать, даже миссис Тернер. Она женщина честная, совестливая, но если, например, возьмется перетирать обложки книг с полок, то обязательно расставит их в алфавитном порядке! – Голос его задрожал от ужаса. – А некоторые предметы неспециалисту лучше не трогать. – На него снова нашло игривое настроение. Хотя сам я – неспециалист по уборке, хе-хе.

Джинни огляделась. Она уже достала палочку из чехла. Звездочка на ее конце засветилась сперва холодным льдистым огнем, потом – кроваво-красным.

– Вы храните здесь весьма сильные вещи, – согласилась она. – Не боитесь грабителей, или пожара, или чего другого, что может случиться за ваше отсутствие?

– Я заговорил их на сигнал тревоги, – ответил хозяин, кивая на произведения искусства индейцев майя. – Если что-то случится, поднимется ужасный переполох.

Я решил, что если что тут и будет орать: "На помощь! На помощь!", так это ягуар.

Но почему, почему Джинни решила взять в союзники этого старого пня?

Внезапно он расправил плечи, пристально нас оглядел и сказал резким и холодным голосом:

– Что ж, приступим? Можем говорить свободно. Во время войны дом был заговорен против прослушивания как людей, так и нелюдей. Я поддерживал защиту все время и хотя надеялся, что это не понадобится, но не исключал такой возможности.

Мы сели. Они с Джинни сразу перешли к делу. Я иногда вставлял свои замечания, но не часто, но скучно мне не было. Вот уж нет!

В течение часа мы обменивались информацией. Было бы глупо рассказывать все ему по телефону, неважно – хорошо защищен канал или нет. Жена поведала ему о космической программе, о местных Созданиях, о заговоре азиатских демонов, о возможностях магии зуни и о нападении в горах. В свою очередь Фрогмортон кое-что знал о Фу Чинге и после ее звонка постарался узнать побольше.

– В основном пришлось нажать на профессиональные связи. Он человек скрытный, но не отшельник. Опубликовал несколько великолепных статей. Например, о разновидностях фэншуй, геомантии, смещении тектонических плит. Знатоки высоко ценят его поэзию, в том числе и за неподражаемую каллиграфию. Почти в каждом колледже рассказывали о нем то одно, то другое – о его работах, карьере и некоторых страхах. Еще я связался с секретной службой, которая всеми силами цеплялась за те немногие сведения, что имела...

Он помолчал.

– Да, вы правы, вам не стоит появляться ни в Скотланд-Ярде, ни в каком другом подобном месте. Они вас выслушают и проводят до дверей. Тем более что они тщательно следят за утечкой собственной информации. А поскольку в деле Фу Чинга они потерпели поражение, то не хотели бы лишний раз в этом признаваться.

– Мне кажется, что вариант зунийского поискового заклятия, которое я выучила, – заметила Джинни, – может помочь. Едва ли он о нем знает, выходит, что и защититься еще не успел, правильно?

Фрогмортон поднял бровь.

– Что? Естественно, что здесь никто о таком не знает. Но если оно сработает, он поймет, кто виноват.

– Знаю. Но я сказала: вариант. Адаптированная версия, которую мы вместе сможем запустить. Так вот, юго-западное исполнение сходно с шаманством, почти песня. Это не английский стиль, зато подобного здесь не ждут. Да, я понимаю, что такое встречается в Китае и Средней Азии. Но уровни различны, да вы еще вплетете английские мотивы, так что получим новый гибрид. А само применение, способ, которым мы загоним медведя в ловушку, будет для Фу Чинга полной неожиданностью, ручаюсь.

– Господи, они не поймет, что случилось! – воскликнул я.

Это было мое единственное высказывание за следующий час. Джинни и Фрогмортон с головой ушли в обсуждение деталей, настолько же непостижимых для меня, как и современная литературная критика. И все же я внимательно слушал, пялился в старинные фолианты, запоминал незнакомые слова и приглядывался к разным инструментам. Я полностью разделял их энтузиазм. А они сами буквально лучились от радости.

Наконец моя любимая повернулась ко мне:

– Кажется, мы сработали основное заклинание, Стив. Ты тоже примешь в этом участие.

У меня даже во рту пересохло.

– Как? – почти пролаял я.

Она засмеялась:

– Для начала, что ты предлагаешь взять в качестве песни? Это самая суть заклятия. Фу Чинг прячется, наводя ложные следы на разные места, которые и проявляются при сканировании. Мы должны отмести их и этим Поиском выявить его настоящее местопребывание.

Я взял себя в руки и кивнул.

– Кажется, понимаю. Похоже на интерференцию световых волн. В одних фазах они гасят друг друга и усиливают в других.

– Сюда лучше подходит аналогия с частицами света в другом знаменитом эксперименте, Дифрокуле света на двух щелях... Чтобы не вдаваться в детали, примем...

– Неважно, – оборвала Джинни, пока тот не завелся снова. – Загвоздка в том, что нужно тщательно подобрать песню. Она должна быть британской, с выразительными образами, и сложить слова так, чтобы смысл неясно, но прослеживался. Пока, Стив, ты будешь петь, мы с профессором Фрогмортоном проведем весь обряд.

– Мелодия должна быть ирландской, притом чем древнее, тем лучше, – вставил он. – Друиды использовали музыку в своем Искусстве, и кое-кто из них выжил даже в более поздние времена. Так что часть их силы могла остаться.

– Ирландская? – призадумалась Джинни. – О'Каролан? Нет, ее придется поискать, да и Стив не успеет выучить подходящий мотив... Постойте, вот какая! Все ее знают и вряд ли догадываются, что она древняя.

И Джинни выдала пару нот.

– О, только не это! – простонал я.

Поймите меня правильно. Моя жена – наполовину ирландка, и мы оба этим гордимся. Мы даже дважды побывали на Изумрудном острове во время отпуска, и нам понравились и люди и страна. Ирландия дала миру больше, чем мир – ей. И все-таки, когда один из этих невыносимых теноров затягивал "Дэнни бой", дьявол во мне нашептывал: "Оливер Кромвель, ты нужен здесь опять".

Джинни сжалилась.

– Собственно, "Воздух Лондондерри" появился еще раньше. Любовная песенка начиналась так: "Быть бы, боже, нежным ароматом яблонь..."

– Неплохо для первой строчки, – радостно согласился Фрогмортон. – Теперь нужно положить слова на музыку. Дальнейший текст может идти вольно, но оставаться поэтичным.

– То есть стихи можно взять из различных произведений, желательно знаменитых?

– Именно. Белый стих, а последняя строчка должна быть александрийским стихом.

Поэзия и магия постоянно соприкасаются. Тем более что Фрогмортон обожал посидеть с какой-нибудь пьесой в стихах или венком сонетов. Его библиотека была забита такими произведениями. Здесь я мог им помочь. Мы просматривали тома, шелестели страницами и сверяли находки.

– Чтобы бить наверняка, можем взять что-нибудь из Шекспира. Например, сцену с ведьмами из "Макбета". Или что-нибудь из "Гамлета"...

-А, вот неплохо у Бен Джонсона...

– ...что-то сугубо земное. Я помню, как во время войны солдаты пели грубые, мужественные песни...

– Признаться, по-моему, Поуп суховат, но временами рифма у него просто литая...

– ...чувственность, в противовес холодной расчетливости Фу. Может, "Рубай"...

– Эй, неужели Руперт Брук написал это сам? Нужно поработать над этим.

– Шелли, "Восстание Ислама". Дополнительное измерение для континуума культурных конфликтов. А еще здесь необходимый размер.

Мне попались импрессионисты. Мы скакали по текстам взад и вперед, выкрикивали строчки, предлагали и спорили, пытались сложить слова из разных стихотворений, и этот бардак продолжался около часа, а может, и больше. Самое удивительное, кое-что мы сотворили.

Джинни переписала наше произведение начисто – орлиным пером на лист пергамента. Фрогмортон трижды капнул на него воском от пчел из Дельф и припечатал знаки Тота, Соломона и Святого Георгия. Я пока репетировал. Мои коллеги не дергались от ужаса, по крайней мере внешне. Они только заставили меня сидеть на месте, пока готовили остальной обряд.