– Это да, – согласился я. – Не забывайте про Конгресс, Белый дом. Лигу Наций, феминисток, Американский легион, средства массовой информации и Матушку Гусыню. Так что про сотрудничество с Другими лучше не вспоминать.

НАСА не стало привлекать даже американских и рожденных в Америке Созданий. Но организация не виновата. Этот вопрос поднимался уже давным-давно, и многие корпорации и союзы придерживаются твердой позиции. Если Твердыня наймет на работу хотя бы одного леприкона, то все водители, механики и геоманты могут гулять вальсом.

Мы помолчали. Дым свивался кольцами, звучала музыка.

– Вы сказали, что мы должны знать, – вспомнил я. – Почему именно мы с Джинни?

– Вы занимаетесь операцией "Луна", – ответил он. – Помните, я ведь помогал вам?

– Конечно, сэр! Правда, пока мы продвинулись не слишком далеко. Если бы у нас было больше оборудования и штата... – Я прикусил язык. – Простите, выходит, что я жалуюсь. А я не то хотел сказать. Если бы вы приняли наш проект как побочный эксперимент, мы бы уже высадили людей на Луне! И, э, охранять такое маленькое предприятие гораздо проще, не так ли?

– Не только от магического воздействия, так?

– Ну, по закону подлости... Неважно.

– Важно. Я знаю об этом законе, как любой инженер и маг. "Все, что может пойти не так, – пойдет не так". Совершенно верно. Проект "Селена" и его составляющие были неправомерно сложными, раздутыми, и потому многое предусмотреть было невозможно. Только богу известно все.

Мне показалось, что последнее предложение было скорее поговоркой, чем проявлением веры.

– Если мы хотим вывести людей в космос, – продолжил он, – нам необходимы большие, надежные корабли с мощными двигателями. Но имеет смысл начать с малого и постепенно продвигаться вперед. Конечно, каждый шаг придется выверять более тщательно, чем при поддержке НАСА. Зато и неудачи будут не такими тяжелыми.

Он глубоко затянулся сигарой.

– Я сделал больше, чем просто дал зеленый свет вашим начинаниям. Я лично проверил вашу концепцию. Собственно, я мечтал об этом давно, когда еще мальчишкой смотрел на звездное небо пустыни. Лететь на метле или лошади, быть свободным...

Он снова затянулся.

– Но постоянно возникали все новые препятствия. Сперва в Халифате, потом в армии США. Я думал, что гражданское агентство будет более терпимым. Увы, НАСА тоже обожает ставить палки в колеса. Я узнал о способах политического давления и вернулся с небес на землю. В то же время из-за тех же технических причин НАСА до истерики боится провалов и пытается подстраховаться от неудачи всеми возможными способами, невзирая на сложность в исполнении и дороговизну.

Я кивнул. Не один астронавт плакался мне, и не только мне, в жилетку по этому поводу. Они с радостью ухватились за возможность отправиться к звездам. Почему же бюрократы не оставят их в покое?

– Я сделал все возможное в таких условиях, – с горечью промолвил аль-Банни. – Я не жалуюсь, такова была воля бога. Кроме того, мне нравятся большие животные. Работать с таким, отдать любимому делу всю душу и силы, увидеть его величественный взлет... хорошо, что подобный пыл встречается редко, иначе космические работники забывали бы жениться и заводить детей.

Он поставил чашку на стол и заговорил медленно и веско:

– Но в то же самое время я рассматривал альтернативные варианты, не считая их пустой тратой времени и сил. Об этом знали только несколько посвященных. И наконец докопался до интересных моментов, которые можно считать удачными. О спецификации и построении лунолета.

Кровь бросилась мне в голову. Я едва слышно прошептал:

– Сэр, если вы... вы... сделали открытие, может быть, сделаете доклад или публикацию и поведаете миру?

– Бессмысленно, – покачал он головой. – И неразумно. Видите ли, это несколько рискованно, а НАСА на такое не пойдет. Потому я и не усовершенствовал систему жизнеобеспечения на прежнем транспорте, не считая многого другого. Я сдался, потому что понял, что ничего мне не разрешат. Мне не хотелось бы накликать недовольство правительства. Это погубило бы не только меня, но и весь проект "Селена".

– Почему? – взвился я. – Вы бы не стали заявлять, что нашли оптимальное решение. Просто написали бы научную работу и вынесли ее на обсуждение.

Он поднял к потолку указательный палец.

– Но в разработке так много лакун, что ее попросту проигнорируют или... по кочкам разнесут, кажется, так у вас говорят? Даже для постройки маленького корабля не хватает оборудования, материалов и рабочих. Я проштудировал гору литературы и не нашел, чем можно заменить необходимые металлы, заклятия и инструменты. И не вижу американских магов или Созданий, которые согласились бы взяться за работу.

– Ну, может, кое-чем владеют китайцы, но едва ли они пожелают делиться с нами. Русские и западноевропейцы не продвинулись в исследованиях дальше "Селены". Возможно, там есть люди, готовые помочь нам, почти наверняка есть, но едва ли их можно найти в колонке "Ищу работу". Там в основном гнездятся потерявшие репутацию эгоисты. В любом случае я бы не стал связываться ни с одним из них.

Он тяжко вздохнул.

– Меня втянут в разные слушания и перебранки и еще бог знает что. А другого случая попытаться запустить корабль в Твердыне нам долго не представится, если представится вообще. Притом мы и сейчас окружены подозрениями, и враги найдут не одно слабое место, чтобы уязвить нас. А все предусмотреть невозможно. Нас опутают запретами, затравят комиссиями, и придется заниматься только тем, что задабривать Конгресс.

Старый воин встряхнулся и твердо закончил:

– Но вы и ваша супруга ничем не связаны! Вы сильны, талантливы, свободны и не боитесь при необходимости переступать за грань. Вы должны попробовать!

Он вскочил и подошел к полке. Я тоже поднялся.

– Я дам вам свои разработки, – сказал аль-Банни, не оборачиваясь, – мои расчеты и чертежи корабля. Пусть операция "Луна" поступает с ними по своему разумению. Можете поделиться записями со своими товарищами, но я не хочу, чтобы мое имя упоминалось среди тех, кто не умеет хранить секреты. Может, у вас что-нибудь получится. Может быть.

Он снял с полки камень. Что-то вроде маленького каменного топора периода неолита, как обычно оформляли записывающие магические камни. Кроме таблички с красным номером, ничего не говорило об информации, которую хранила кристаллическая решетка минерала. Цифры были арабскими, хотя по виду сильно отличались от привычных нам. Аль-Банни вложил камень в мою ладонь. Твердый на ощупь и довольно тяжелый. Я сжал подарок – растерянный и печальный. Даже завыть нельзя.

Мы с Джинни редко бывали в церкви. При всем уважении к религиозным учреждениям мы никогда не выказывали особого предпочтения догмам и ритуалам каких-нибудь определенных конфессий, каждая из которых доказывала, что поддерживает самые верные отношения с богом. Честно говоря, мы не очень-то и стремились в лоно церкви. Некоторые люди просто горят проявить свое религиозное рвение, другие – не очень. Мы считали, что достаточно быть приличным человеком, справляясь со всеми требованиями и обязанностями, и ограничиваться малым. Мы могли бы водить детей в воскресную школу, чтобы они там ознакомились с этой частью культурного наследия предков. Но ведь они и так рассматривают религиозные вопросы на уроках социологии и этики.

Потому, как правило, воскресное утро мы проводили в праздности и лени. Попив кофе и наскоро пролистав газеты, мы окончательно просыпались, а дети еще отлеживались. Когда они вставали, Джинни или я готовили завтрак, смотря чего всем хотелось. Она готовила великолепное рагу, а я всегда гордился своими оладьями, а позже – жарким по-мексикански. Приказав грязной посуде мыться, мы опять отдыхали. Прежде сперва Валерия, а потом и Бен выползали из спален и устраивались в креслах почитать комиксы. Но сейчас они сидели или лежали прямо на полу в самых невероятных позах и, если Крисса хотела, читали ей вслух. Частенько мы всей гурьбой куда-нибудь выбирались – на пикник, верховую прогулку, в кино или к друзьям, у которых тоже были дети. Хотя в последнее время Вэл предпочитала гулять с ровесниками. Следуя тупым американским традициям. Но не сегодня.