– А, теперь понятно. Бюро, знаете ли, наняло нескольких оборотней.

– Вот именно, что нескольких. Мы не очень-то любим ходить строем, поскольку древние инстинкты в нас сильней, чем в ком-либо другом.

– Мне не приходилось еще встречаться с такими, как вы, мистер Матучек. Ни по службе, ни в обществе, – улыбнулся Моу. – А если и встречался, то не знал.

Я кивнул.

– Ну, для начала, нас и вправду мало. Кроме того, спрос на наши способности вовсе невелик. Цирк, шоу-бизнес. Чары и маготехника способны делать сейчас куда большие чудеса. Иногда мы можем пригодиться в полиции, в армии. Заповедники из кожи вон лезут, чтобы заманить кого к себе на работу, но уж больно паршивая там зарплата. Потому оборотни не спешат открываться, чтобы не было слухов и дурацких вопросов, и предпочитают менять облик только ради удовольствия или развлечения близких знакомых.

– У них есть тайные социальные группы, – заметил Свекаюший Нож. – Не просто львы, лоси или олени.

– Едва ли это касается Китая, – сказал Моу. – Недавно я слышал, что ученые до сих пор не сошлись во мнении, насколько это зависит от культуры, насколько от генетики. Насчет генетики – это моя догадка, поскольку японцы отличаются от нас.

Я удивился:

– А разве китайцы и японцы – не родственные народы?

– Не совсем. Предки японцев вышли из Юго-Восточной Азии. Мне говорили, что тигры-оборотни встречаются именно там.

Однажды я имел с таким дело, он был с Ближнего Востока.

– Вредные твари, хотя достаточно редкие. Человек должен быть невероятно высоким и крепким, чтобы носить в себе нормального тигра. Леопарды-оборотни, оборотни-олени, волколаки...

В голове всплыла прилипчивая студенческая песенка, на мотив "В старые добрые времена":

"Мы с тобою волколаки,

потому что – волки Локи,

и мама волколак, и папа волколак,

мы с тобою – волки Локи,

мы с тобою волколаки"...

– Все, Стив, место свободно, – перебил мои мысли Боб. Он запыхался, пот проступил на буревестниках, полумесяцах и прочих картинках, которые красовались на его теле. Я с удовольствием отметил, что среди багажа оказался морозильничек и четыре термоса, вероятно – на ленч. Наверняка в термосах плескался охлажденный лимонад или чай со льдом, но я надеялся, что в морозильнике найдется несколько баночек пива.

Я сбросил ботинки и одежду, до самого вязаного исподнего. Закинув шмотки на сиденье, я забрался в багажник. Сверкающий Нож захлопнул крышку. Скорчившись в темноте, я нащупал поляризатор, который болтался на шее, и включил его.

И сбросил человеческий облик.

Потом постучал лапой по крышке. Боб выпустил меня. Сразу же поплохело. Я был обычным лесным волком, а не степным койотом, но подушечки лап у меня не уступали доброй коже башмаков. Вот жару терпеть было труднее. Потели у меня только лапы и черный нос. Я вывалил язык. Ветерок продул меня от кончика языка – совершенно непередаваемое ощущение – до самого обрубка хвоста. Еще больше допекал яркий свет. Глаза у меня, конечно, близорукие, зато очень чувствительные. Джинни поспешила ко мне, на ходу вынимая из кармана пару солнцезащитных очков. Она водрузила их на мой нос. Я заказывал эти очки у окулиста, так что видел теперь не хуже, чем раньше.

Не думайте, особо это ничего не давало. Приглушенное человеческое сознание обрадовалось, но я был теперь в основном зверем и полагался на нюх и слух. Потоки ветра шевелили волоски в ушах и гладили кожу на носу, сам вкус воздуха... Нет, словами не опишешь. Не придумали еще такой язык. В траве прошуршала ящерица. Нос сообщил, что это холодное и вкусное мясцо, но не мог же я щелкнуть зубами и ухватить зверька, как пирожное с подноса. Неподалеку грелась на солнышке гремучая змея, испуская острый тревожный аромат: не тронь меня! Вьюнок теплился под лучами солнца, от лавы шел терпкий запах древности...

– Готов? – спросил Боб. – Тогда двигаем.

Следующие несколько часов я помню смутно. Хотя я был быстрее и сообразительнее, чем в человеческом обличье, но мой интеллект дремал. Кроме того, я никогда не был колдуном. Знал кое-какие заклялки на каждый день, плюс необходимые по работе, плюс отдельные наговоры, подхваченные то тут, то там. Но Искусство моих спутников было гораздо сложнее и глубже, притом развивалось по трем разным направлениям.

Джинни нацепила черные очки и выпустила Эдгара в полет, словно это был ловчий сокол. Палочка в ее руке дрожала, выискивая след. Звездный свет на ее конце то разгорался, то почти гас. Жена бормотала что-то на незнакомом языке.

Сверкающий Нож танцевал. Орлиные перья на голове подрагивали, одеяло на плечах развевалось, словно его трепал жестокий ветер. Он тонко завывал, потряхивая тыковкой-погремушкой. Иногда он умолкал, прохаживался по опустошенной земле, нагибался, поднимал кусочек базальта и принюхивался. Потом некоторое время размышлял над находкой. Иногда Боб усаживался на камни, скрестив ноги, устремлял перед собой недвижный взгляд и совершенно отрешался от окружающего.

Моу медленно ходил кругами и тоже часто останавливался. Он держал папку с листами бумаги, на некоторых были китайские иероглифы, некоторые казались пустыми. К папке был прикреплен футляр с разными приборами. Моу сверялся с компасом, угломером и балансиром. Потом заглядывал в текст. Авторучкой делал какие-то пометки или зарисовывал окружающий пейзаж. Еще что-то писал – то ли расчеты, то ли заклинания.

Я же метался туда и сюда, держа нос по ветру или близко к земле. Жучки, суслик, нора земляной мыши, перо стервятника, брошенная кость... Я отшатнулся от маленького кустика. Он вонял собачьей мочой, чабрецом и скунсом. Ничего себе аромат!

Я обошел вокруг и наткнулся на первое доказательство. Но в это же время на ближайший камень опустился Эдгар. Ничего бы мы не обнаружили, если бы наши маги не колдовали – заклинали, тянулись, работали – в правильном направлении.

Следы кто-то постарался замести, но они были слишком отчетливы, чтобы исчезнуть так скоро. Я оскалился и наморщил нос... В полдневное небо полетел долгий вой.

Все кинулись ко мне. До меня еле доносились их возбужденные голоса: "Демоническая природа... Никогда не встречал такой силы... Я тоже, если не считать... Мистер Моу?.. Дайте рассмотреть получше. Если мистер Матучек чуть сдвинется в сторону..." В нос попала пылинка, и я чихнул. В самый раз – нос освободился от проклятой вони.

– Кажется, это шэнь... Не слишком ясно отпечаталось, – медленно произнес Моу. – Может быть, что другое... нет, геомантия доказывает...

Мы рьяно бросились на дальнейшие поиски. Смутный, временами исчезающий след вел нас к далекой Твердыне.

– Возможно, здесь не обошлось без какого-нибудь о-бакэ, – услышал я бормотание Моу. И ничего не понял.

Сам я обнаружил след крупного толстого мужчины, от которого воняло как от обыкновенного человека, за одним исключением – я перепугался до чертиков. Спрятал покалеченный хвост между ног и, не издав ни звука, ткнулся носом в джинсы Джинни.

Моя жена и остальные спутники воспользовались собственным Даром. Эдгар сел на плечо Джинни и каркнул ей в ухо. Она мрачно кивнула.

– Боюсь, это не по моей части, – сказал Моу через несколько минут.

– По моей, – ответил Сверкающий Нож. – Нас предупреждали... – Он зыркнул на Джинни. – Это Койот?

– Совершенно верно, – ровным голосом отозвалась она. – Он встретил здесь кого-то, кто это был или что это было – неизвестно. Но встретились они именно здесь. А он, по дурацкой привычке, метил территорию.

А мне это казалось обычным делом!

– Фу Чинг назначил ему встречу? – предположил Боб.

– Неизвестно, – ответил Моу. – Давайте пройдем дальше.

Прошли. На горизонте показался купол Твердыни, его очертания дрожали и расплывались в жарком воздухе. Вокруг суетились крохотные фигурки – агенты ФБР. Вероятно, наши поиски подошли к концу.

Как оказалось, нет. Сверкающий Нож указал на последнюю улику – вытоптанную траву и раскиданные камни – и махнул мне рукой. Отчетливо слышались запахи людей. Их оставили Койот и его дружки. Тем не менее следы читались яснее некуда. Я услышал, как Боб начал объяснять остальным: