- Что вас смущает? Её пол или возраст?

- Она же ребёнок!

- Взрослые дяди уже сделали четыре попытки, результат не напомните?

- Разве она умеет управлять реактивным самолётом? Не морочьте мне голову!

- Мисс Линда, вы сможете управлять реактивным самолётом не хуже предыдущих четырёх пилотов?

- Да, мистер Смит.

- Вы не разобьёте пятый прототип сильнее, чем взрослые дяди разбили четыре предыдущих прототипа?

- Нет, мистер Смит.

- У вас есть ещё возражения, генерал?

- В королевских ВВС нет пилотов-женщин!

- Так я и не собираюсь переводить её под ваше командование. Она так и останется сотрудницей конторы. Или вы, генерал, считаете, что большие яйца помогли чем-то разбившимся пилотам?

- Полковник, вы просто скотина. У меня нет слов. Я разрешаю ваш полёт по одной единственной причине – я уверен, что вы разобьётесь. Полагаю, это будет единственным положительным результатом этой серии испытаний.

Смит и Линда ушли.

- Сейчас мы пойдём, посмотрим самолёт, - сообщил Смит. – Мисс Линда, если мы взлетим и сядем, будет очень хорошо. Взлетим и не сядем – достойная смерть. Но если мы не взлетим – это будет позор. Если вы не сможете или не захотите взлететь, я немедленно покончу с собой. Ваша смерть вслед за этим воспоследует очень скоро. Вы меня хорошо поняли, мисс Линда?

- Да, мистер Смит.

Холмсон был неимоверно ленив. Возможно, именно поэтому он постоянно находился на грани банкротства. Получив задание раздобыть фото Драго, он не испытывал ни малейшего желания отправляться в другой город, чтобы лично его сфотографировать. Фотографировать он, конечно, умел, это было ему просто необходимо по работе. Подавляющее большинство дел, за которые он брался, заключались в слежке за подозреваемыми в неверности супругами. И лучшим приложением к отчёту по таким делам была фотография неверного супруга или неверной супруги в момент совершения супружеской измены.

Когда в его детективных делах царил застой, а так бывало почти всегда, Холмсон иногда даже подрабатывал фотографом в городской газете. Правда, из-за той же лени привлекали его весьма неохотно, только в крайних случаях.

Именно в редакцию этой газеты и направился первым делом Холмсон. Где-то примерно с полгода назад он то ли слышал, то ли читал о мальчишке Драго, как-то связанном с драконами, хотя толком ничего не запомнил, уж очень это всё было далеко от его интересов. Читал Холмсон только эту газету, да и разговор о драконах он, скорее всего, услышал именно в редакции. По крайней мере, попытаться стоило.

Редактор отдела науки не очень понимал, чего именно от него хочет внештатный фотограф, но был готов помочь.

- Джек, наша газета когда-нибудь писала о драконах?

- Холмсон, каждая газета когда-нибудь писала о драконах. Наша писала не раз и не два. Ещё мы писали про УФО, йети и бермудский треугольник. Мы печатаем то, что люди хотят читать, какие к нам претензии?

- Джек, а есть в мире специалисты по драконам?

- Как ты себе это представляешь? Драконов нет, а специалисты по ним есть?

- Мамонтов тоже нет. Но, уверен, по мамонтам найдётся пара-тройка учёных, способных толково ответить на вопросы.

- Понимаешь, Холмсон, в чём разница… Мамонты были. Точно были. Есть скелеты, и даже есть сохранившиеся туши в мерзлоте. А что по драконам? Рассказы магов и больше ничего!

- Так, значит, специалистов по драконам нет?

- Ты спрашиваешь об этом меня, сотрудника провинциальной газетёнки? Почему бы тебе не расспросить кого-нибудь из Би-Эм[1]?

- Ну а маги о драконах что-то знают?

- Ты так спрашиваешь, как будто маги какая-то отдельная раса. Они такие же люди, как и остальные, только с некоторыми дополнительными способностями. Знание о драконах в число этих способностей не входит.

- Но маги верят в то, что драконы – не выдумка?

- Я откуда знаю? Я что, маг? Наверно, одни верят, другие – нет. Как и остальное человечество.

- А кто среди магов самый большой специалист по драконам?

- Говорю же тебе, спроси в Би-Эм. Там и магов много работает.

- А если среди любителей?

- Холмсон, хватит морочить мне голову! Скажи, что тебе надо?

- Я слышал, что какой-то мальчишка-маг просто фанатик этой темы и добился каких-то успехов в доказательстве реальности драконов.

- Это, наверно, некий Драго. Действительно мальчишка, курсант какой-то из магических академий. Полгода назад мы о нём писали. Такой псевдоним трудно не запомнить.

- Что писали? С чего вдруг?

- Он выдвинул и обосновал, что именно маги на драконах сожгли испанский флот у наших берегов в конце шестнадцатого века.

- А на самом деле?

- Никто не знает, что и как оно там было. Но согласно бритве Оккама не нужно вводить в рассмотрение излишние сущности.

- Джек, ты с кем разговариваешь? Я тебя не понимаю.

- Ну, в общем, гораздо логичнее предположить, что вражеские корабли были сожжены при помощи брандеров или огнём корабельной артиллерии, чем при атаке мифических зверей.

- Чёрт с ними. Говоришь, он что-то там обосновал?

- Да. И получил какую-то там премию для школьников по истории. Посмотри в архиве эту статью.

В архиве Холмсон с восторгом рассматривал статью о Драго, снабжённую чудесной фотографией. Но оставалась самая сложная часть детективной работы – получить с Мортона за эту фотографию как можно больше.

[1] Британский музей.

- Мистер Смит, я смогу управлять этим дракончиком, - уверенно заявила Линда.

- Детский сад прямо! «Дракончик»! Это самолёт, вообще-то, мисс Линда.

- Не скажите, мистер Смит! Знаете, как древние китайцы называли реактивный самолёт? «Огненнохвостый дракон Чен-Хуан»[1], вот как!

- Мисс Линда, откуда у древних китайцев реактивные самолёты? Впрочем, называйте его как хотите, лишь бы мы нормально на нём полетали.

- Я не знаю, мистер Смит, нормально ли мы полетим. Я только уверена, что смогу им управлять.

- Вот я всё не могу понять, как вы определяете, за какие рычаги дёргать, чтобы самолёт летел так, как нужно?

- Это очень просто. Вот, например, эта штуковина регулирует скорость…

- Вот мне и интересно, мисс Линда, откуда вы это узнаёте?

- Ну а что ещё она может регулировать?

- Ладно, будем считать меня психом, склонным к самоубийству. Я вверяю свою жизнь пилоту, который будет угадывать, для чего нужен тот или другой рычаг.

- Не переживайте, мистер Смит, я уверена, что всё будет хорошо!

- Из тех, кто мне так говорил, можно скомплектовать три-четыре кладбища средних размеров. Единственная разница, что тогда смерть этих самоуверенных типов не означала автоматически мою смерть.

- Не волнуйтесь вы так. «Дакоту» я же привела куда нужно.

- Почему меня это не убеждает? Но, в любом случае, отступать поздно, - Смит включил радио. – Мы готовы взлетать.

- Борт ноль-ноль-пять, взлёт разрешаю, - откликнулся голос из динамика, принадлежащий, скорее всего, диспетчеру.

- Нет! – выкрикнула Линда. – Не пять!

- Почему? – удивился Смит.

- Четверо погибли, а я пятая? Нет!

- Он вас не слышал. Сейчас ему скажу, - Смит нажал кнопку передачи. – Пилот возражает против номера пять.

- А я что могу сделать? На фюзеляже вашего самолёта написан именно этот номер!

- Дайте мне! – Линда вырвала микрофон у Смита. – Так, где тут передача? Ага, вот. Слушайте, мистер, мне отсюда не видно, что написано на фюзеляже! Если уж на то пошло, я вообще не знаю, что такое фюзеляж и зачем на нём пишут всякую ерунду! Если вам так важно, что там написано, оторвите задницу от стула, возьмите краску и кисточку и переправьте цифру на правильную!

- Что вы тут за детский сад устраиваете! Полковник, угомоните ребёнка!

- Ах ты ж тварь мерзостная! – прежде чем Линда застрелила свою мать, та успела пополнить лексикон дочери огромным количеством ругательств. – После того как четыре кретина разбили четыре самолёта, тебя, паскуду, не устраивает мой возраст? Я требую замены диспетчера!