Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Дверь широко раскрылась, и Чарми с яркими от стояния у плиты щеками, вытирая полотенцем запачканные мукой руки, спросила:

– Да?

Прежде чем Филиппа успела молвить слово, она вскричала: «Чоппи!» и заключила ее в объятия, пахнущие корицей и имбирным пряником.

– Бог ты мой! Это ты! О, Филиппа!

– Чарми, я так сожалею…

– Замолчи. Это я во всем виновата. Я была так растеряна. Ты всего лишь хотела помочь мне. Я так рада, что ты здесь…

– Джонни умер, Чарми. Его казнили…

– О, Филиппа, – только и молвила Чарми, обняв ее за плечи и подводя к дивану.

– Ну почему жизнь временами так жестока? – сказала Филиппа.

– Расскажи о своем отце.

– Я была упряма и все изобретала способ, как наказать его за то, что он оставил меня в школе, за то, что не сказал, что я приемная дочь… Но посмотри, к чему привело мое упрямство… Что-то во мне всегда настаивало: я должна, просто обязана снова когда-нибудь увидеться с ним. Но время прошло, и я упустила мой шанс.

– Не терзай себя, ты же ничего не знала.

Они поговорили о Джонни, затем о прошлом, вспомнили последний вечер в комнате матери-настоятельницы, когда прочитали свои досье. Они сидели в комнате Чарми, где царил сплошной кавардак, вдыхали ароматы печенья, доносившиеся с кухни; по ту сторону тонкой стены Порки Пиг и Даффи Дак заставляли Натана хохотать до упаду. Постепенно Филиппа и Чарми все глубже погружались в темные воды того, что произошло между ними два года назад.

– Я очень сожалею, что так обошлась с тобой, – сказала Чарми. – Я знаю, что ты вела себя как друг. Но сейчас все хорошо, честно. Рони больше не пьет и не бьет меня. У нас все о'кей, мы держимся.

– Ты можешь вернуться обратно в «Старлайт», Чарми? Я именно это имела в виду, когда сказала, что ты нужна нам. У меня есть проблемы, которые только ты можешь решить.

– Знаешь, я много раз порывалась войти в один из этих салонов. У меня есть приятельница, которая туда вступила год назад. Она без умолку рассказывает об этой своей чертовой группе. Она сбросила пятьдесят фунтов и учится, как надо хорошо одеваться. Я завидую ей. И тебе, и Ханне. Конечно, я вернусь. Мне этого хочется. Но только в отсутствие Рона.

Мультфильм кончился, и малыш вбежал в комнату. Когда он спросил: «Ты моя тетя Филиппа?», она взбила его рыжие волосы и сказала мягко: «Чарми, я решила найти свою настоящую семью. Я хочу выяснить, кем были мои родители. Может быть, у меня были братья или сестры. Я должна была это сделать давным-давно».

29

Зазвонил частный[18] телефон, прервав важную встречу. Разговор состоялся в уединенной комнате, так что его никто не слышал.

– Филиппа зарезервировала номер в «Марриот» в Палм-Спрингсе. Сейчас она туда направляется.

– Понимаю, значит, у нас почти нет времени. Экзотический, красно-зеленый с желтой головкой, попугай, игравший на своем насесте, вдруг издал пронзительные крики. Наконец птица умолкла.

– Вы успели подготовиться?

– Не беспокойтесь. Специальные мероприятия осуществлены, все на месте.

– Вы достали револьвер?

– Да.

– Хорошо. Я выезжаю.

30

– Я убью тебя! – вскричала Кэроул, гоняясь за Лэрри.

Сражение привлекло внимание нескольких зрителей, с трудом пробирающихся по снегу к лыжному подъемнику. Один из них, репортер светской хроники, который заявился в «Стар» на рождественские каникулы, отметил про себя, что у Лэрри Вольфа, сценариста, отмеченного наградой Академии, похоже, намечается тщательно скрываемый роман с Кэроул Пейдж, все еще прекрасной, несмотря на свои сорок с хвостиком, актрисой, в чьей карьере, по слухам, наметились затруднения.

Кэроул перестала гнаться за Лэрри, чтобы нагнуться, зачерпнуть горсть снега и слепить снежок. Она задыхалась от смеха. Это Лэрри затеял сражение снежками. Кэроул прогуливалась в стороне от главных зданий «Стар», где снегоочистители регулярно расчищали площадки и тропинки, направляясь к сосновому лесу, когда метко нацеленный снежок ударил ее между лопаток. «Хорошо, если бы это оказался Лэрри», – подумала она, – обернулась и увидела, что это был тот самый мужчина, которого она соблазняла в надежде, что он соблазнит ее. Теперь ей оставалось только изобразить гнев.

На Кэроул была шубка по колено из канадской рыси и белая соболья казачья шапка в духе Джулии Кристи в «Докторе Живаго». Она знала, что этот стиль вышел из моды еще в шестидесятые, но знала также, что он ей идет и на нее все еще работает, удачно дополняя ее пепельно-белокурые волосы и синие глаза. Когда Кэроул увидела, как Лэрри оглядел всю ее сверху донизу, она поняла, что ее план соблазнения действует.

Она слепила снежок, размахнулась и запустила его в обидчика. Лэрри увернулся и погнался за ней, пробиваясь сквозь сугробы, хохоча, стараясь не сбиться с дыхания в разреженном горном воздухе. Кэроул повернулась и попыталась убежать, но не слишком быстро. Он догнал ее, схватил за плечи, и они оба, запыхавшись, рухнули в снег. Они боролись, продолжая смеяться. Лэрри захватил руки Кэроул и вдруг стал очень серьезным.

– Я приду в твою комнату сегодня вечером, – сказал он.

Кэроул почувствовала, как ее сердце радостно шевельнулось в груди.

– Нет…

– Да… – сказал Лэрри, навалившись на нее всем телом и не обращая никакого внимания на нескольких отдыхающих, бредущих к подъемнику и глазеющих на знаменитости, барахтающиеся в снегу.

– На нас смотрят, – сказала Кэроул.

– Меня это не заботит. Скажи, что я могу прийти в твою комнату сегодня вечером.

Лэрри не мог припомнить, когда он в последний раз испытывал такое сексуальное возбуждение. Накануне они вместе ужинали, в то время как Андреа отключилась, захваченная чтением дневников Марион Стар. Тогда ему показалось, что Кэроул проявляет к нему определенный интерес. Но когда он провожал актрису к ее бунгало и предложил зайти к ней на чашку чая, она оставила его снаружи, ясно дав понять, что единственный мужчина, к которому она проявляет такой интерес, это ее муж.

– Позволь мне прийти в твое бунгало, – настаивал Лэрри, удерживая ее в сугробе, готовый на все прямо здесь и сейчас. – Я буду осторожен, обещаю. Никто ничего не узнает.

Он почувствовал, что Кэроул начинает смягчаться, ее тело расслабилось под ним. Ожерелье из крупных розовых жемчужин, которое она постоянно носила, сползло на шею и завалилось за ворот белого ангорского свитера. «Почему я ее до сих пор не замечал?» – изумлялся он, чувствуя, как возрастает его возбуждение. Потом понял: потому что он полагал, что она заигрывает со всеми и потому доступна каждому.

– Пожалуйста, – сказала она, оттолкнув его и отряхивая с себя снег. – Я приехала сюда не для того, чтобы обманывать своего мужа. Я сказала тебе вчера вечером, что всегда отправляюсь куда-нибудь отдохнуть после окончания съемок. Я здесь для отдыха, и только.

Лэрри тоже сел, в его зеркальных очках отражалась белизна снежного покрова. Горный ветер развевал густые черные волосы, квадратная челюсть расслабилась в обезоруживающей улыбке, на мехе капюшона парки из Аляски сверкали снежинки. Кэроул подумала, что он похож на лихого полярного исследователя. Его силу она почувствовала во время их короткой схватки; она могла представить его мускулистое тело, скрытое под мехом, и понимала, почему за ним числится такое множество побед. Но он не возбудил ее. Он не был Сэнфордом, ее сексуальной динамо-машиной, ее мужественным супругом, который превращал их занятия любовью в настоящий марафон. Кэроул знала, что ни один мужчина не может сравниться с ее Сэнфордом, даже сексуальный Лэрри Вольф. Ситуация парадоксальная: она приехала сюда для того, чтобы заняться сексом с мужчиной, который, она это знала, не будет так хорош, как ее муж. Но это было необходимо как раз для того, чтобы удержать мужа. Господи, от всего этого у нее почти разболелась голова.

вернуться

18

Телефон, номер которого не публикуется в телефонных справочниках и не сообщается станцией.

89
{"b":"99796","o":1}