– Но сейчас с ним все в порядке? – спросила Филиппа, читая то, что напечатала Чарми: «Советы по гриму на эту неделю. Если вы пользуетесь пудрой, не употребляйте прессованную, она содержит воск (именно поэтому ее можно прессовать), она образует пленку на лице и выглядит слишком толстым слоем».
– С малышом теперь все в порядке, – ответила Чарми. – Я хотела провести сегодняшнюю демонстрацию грима, пытаясь сделать скулы более выразительными с помощью румян, но я не уверена, что у меня их достаточно, а эта группа самая большая. Ханна, ты уже видела листовки? Они оказались более яркими, чем я ожидала.
Они открыли пачку и вытащили листовки, которые написала Филиппа, она же оформила их. Обложки были голубого цвета с белыми звездами, внутри были советы, такие, как «Жди лучшего и пытайся добиться этого» и «Знай, чего ты хочешь добиться». Они содержали и «Четыре стадии плана для достижения успеха», который также составила Филиппа. Там значилось:
«Определи свою цель».
«Установи приоритеты».
«Реши, какие жертвы ты готова принести для достижения успеха».
«Начинай работу».
Ханна сказала:
– Эти листовки просто чудесны! Сейчас, когда я смотрю на них, мне кажется, что мы не должны отдавать их по пятьдесят центов. Доллар – совершенно нормальная цена, принимая во внимание, какую пользу они могут принести всем.
Стало необходимо взимать плату, когда их воскресная группа так разрослась, что пришлось проводить занятия в комнате отдыха их дома. За комнату нужно было платить, и так как Ханна и Филиппа снабжали всех кофе и чаем и диетическими напитками, кроме того, сюда прибавлялись стоимость ксерокопирования всех диетических меню, еженедельных посланий Филиппы и советов по фасонам, которые готовила Ханна, – они поняли, что придется брать по доллару с каждого, кто посещает собрания. Теперь они не только покрывали затраты, составляющие больше тысячи долларов в месяц, но у них еще оставались деньги.
– Нам звонят все больше людей, – заметила Филиппа, продолжая расставлять складные стулья и располагая их у карточных столиков. Вечер был таким теплым, что на ней были шорты, самые первые шорты в ее жизни! Она купила их год назад, когда ей исполнилось двадцать два, в обычном магазине Пенни, как это делали все другие люди. – Звонки отовсюду. В Нортридже тоже есть группа. Они слышали о нашем клубе и хотят, чтобы мы приехали туда и показали им, как следует работать.
– Моя кузина Нэнси, сбросившая у нас почти пятнадцать килограммов, сказала, что все учителя в ее школе очень заинтересовались нашей методикой плюс некоторые мамаши девочек-скаутов и члены ее женского клуба. Но они находятся в Торрансе. Она говорит, что может гарантировать присутствие пятидесяти человек и предоставить нам для работы помещение клуба, – сообщила Ханна, заправляя огромный кофейник.
– Мы не можем удовлетворить всех, – ответила Филиппа.
– Группы очень разрослись, – заметила Чарми. – Я не могу показывать, как накладывать грим на лицо одновременно сорока женщинам.
Год назад, когда они просто встречались по субботам, женщины в основном обсуждали диеты, способы похудеть.
Но Филиппа постоянно отвлекала их внимание от одной лишь проблемы снижения веса. Она просила Ханну давать всем советы, как правильно выбирать одежду, которая подчеркивала бы достоинства фигуры («Избегайте юбок в сборку»), и Чарми – советы по поводу грима («Когда вы подводите брови, старайтесь, чтобы они были на одном уровне»). Цель состояла в том, чтобы женщины задумывались не только о способах снижения веса, но и обо всем комплексе проблем женственности. Идея полностью оправдала себя, но теперь у них возникли трудности с организацией, так как группы сильно разрослись и стали неуправляемыми.
– Может, нам стоит ограничить членство, – предложила Ханна, прикидывая, хватит ли на сегодня сорока пластиковых чашек. – Просто придется закрыть крышку прямо сейчас и заявить: «Прием окончен».
– Это будет нечестно, – сказала Филиппа. Как может она отказать отчаявшимся женщинам и лишить их шансов на достижение успеха и счастья, которых сама достигла с помощью маленького клуба «Старлайт». Ведь она может теперь войти в обычный магазин, пересмотреть все платья, примерить любое из них, спокойно осмотреть себя в зеркале и не ненавидеть себя в нем, радоваться возможности выбрать – так много фасонов для стройных женщин! Как она может, пользуясь всем этим, живя полноценной жизнью, сказать тем женщинам, которые страдают так же, как и в свое время страдала она: «Нет, вам это недоступно!»
Она вспомнила о некоторых женщинах, уже закончивших курс, таких, как Кесси Мэри, которая недавно вышла замуж в платье сорок четвертого размера, или юная девушка по имени Джульетта, которая весила свыше ста сорока килограммов и была на грани самоубийства, но похудела до пятидесятого размера и снова вернулась в школу.
Филиппа всегда вспоминала о Ризе, как только кто-то в «Старлайте» достигал определенного успеха. Каждый раз, когда женщины подходили к ней и говорили: «Я ненавидела себя, а теперь я стала вот такой», его спящее лицо приходило ей на память.
«Нет, – подумала она, – я не могу ни перед кем закрыть двери».
– Боже, – сказала Чарми, – люди уже приходят, даже раньше назначенного времени. У нас достаточно материалов, чтобы раздать их женщинам? Как ты считаешь?
– У нас их достаточно, – ответила Филиппа. И вдруг перед ее мысленным взором начала возникать картинка. Этой картины не было еще секунду назад, но сейчас она появилась, с каждым ее вздохом становилась все более четкой, как картинка на телеэкране, когда телевизор разогревается.
Все в комнате были заняты: Ханна сидела за первым столиком и записывала прибывших, рядом с ней Чарми собирала по доллару и раздавала материалы, Филиппа взяла блокнот, в котором она записала несколько фраз для своей вступительной речи, и начала быстро писать. Кесси Мэри установила в маленькой прихожей, которая служила баром, когда в комнате отдыха отмечали юбилеи и другие праздники, весы и взвешивала каждую женщину, отмечая ее достижения или неудачи, вызванные плохим выполнением правил режима. Филиппа, продолжая сидеть за отдельным столиком, лихорадочно писала. Перо просто летало по бумаге. Новая картина в ее мозгу стала ярче, лакуны заполнялись, ей приходили на ум новые дополнительные детали. Филиппа была так взволнована, что ручка выскочила из руки и пришлось ее поднимать.
Комната была заполнена глухим шумом разговоров: «Похудела на восемнадцать килограммов…», «Она стала носить сороковой размер…», «Я храню мою замену в виде хлеба для обеда…», «Вы будете часами есть замороженные виноградинки…», «Чарми права, голубые тени следует просто запретить…». Филиппа слушала их вполуха, часть ее сознания была занята тем, чтобы срочно записать на бумагу новые идеи, пока они не исчезли, другая же часть отмечала, как далеко продвинулась ее группа всего за одиннадцать месяцев.
Она старалась, чтобы миссис Чадвик тоже присоединилась к ним, не столько для того, чтобы похудеть, сколько для компании. У ее старой хозяйки не было иного друга кроме телевизора. Филиппе становилось грустно, когда она думала об этом. Она так хотела хоть как-то отблагодарить старую женщину за то, что та сделала для нее. Но миссис Чадвик была счастлива у себя дома, готовила сытные обеды для своих довольных постояльцев и затем садилась перед телевизором, чтобы смотреть вечернюю передачу «Цирковые представления Армстронга».
Дотти, которая когда-то подозревала, что ее муж погуливает от нее, но вернула его после того, как похудела на двадцать килограммов, подошла к Филиппе:
– Большинство женщин привели с собой гостей. У нас нет стульев, чтобы рассадить их всех.
Филиппа взглянула на Дотти, а затем уставилась на свой блокнот: она была поражена – оказывается, полные четыре длинные страницы были исписаны совершенно нечитаемым почерком. Руку свела судорога.
– Запишите всех, и пусть они стоят у стены, – сказала она. – Мы распространим бланки для записи, чтобы сформировать новые группы.
