– Что, черт побери, тебе принадлежит?

– Почести и добрая репутация, Лэрри. Ты получил мой «Оскар».

– Ты хочешь сказать, что эта трахнутая статуэтка так много для тебя значит?

– Нет, дело не только в ней. Дело в том, как ты обращался со мной все эти годы. Когда ты просил меня не выходить замуж за Чада Маккормика, ты объяснял это тем, что мое замужество плохо повлияет на работу. Но ведь у тебя были другие мотивы, не так ли? Мы бы смогли неплохо работать, будь я замужем. Ты просто боялся, что Чад все узнает. И ты заставил меня бросить Чада ради тебя.

Когда он понял, что она не шутит, он рассмеялся и сказал:

– Вот забавно! Поразвлекай меня еще. Как ты собираешься заставить меня сделать такое признание? У тебя нет доказательств. Ты и я – только мы знаем правду, а кто тебе поверит, не принимая в расчет то, что могу сказать я?

– Ты прав. Поэтому дальше мы не можем работать вместе.

– Что?

– Я увольняюсь. Считай, с сегодняшнего дня. Удачи тебе на завтрашней встрече с мистером Ямато. И успешной работы.

– Эй, минуточку. Ты не можешь так поступить со мной!

– Могу. Вот увидишь.

Он моргнул и почувствовал, что вспотел.

– Ладно, отлично. Уходи. Но не забудь, что ты сделаешь сценарий о Марион Стар, потому что правами на него владею я.

– Ты владеешь правами на свою версию. Но у кого-то может появиться версия и получше твоей, правда? Пока, Лэрри.

Он схватил ее за руку:

– Если ты уйдешь, я подам в суд.

– И это очень хорошо. Потому что в ходе разбирательств все выплывет. Я могу доказать, что сценарий написан моей рукой, а ты?

Он уставился на нее, вдруг почувствовав страх. Но продолжал говорить таким тоном, как будто все это его совсем не беспокоило:

– Скажи мне, чего ты хочешь.

Кэроул находилась в противоположной стороне парадного зала, но случайно глянула в их сторону и увидела, что Андреа и Лэрри что-то оживленно обсуждают. Ей было любопытно, о чем это они. При мысли о том, что надо лечь с ним в постель, мурашки по телу пробежали, но она не может отвергнуть его, когда он придет к ней в полночь. Она должна получить эту роль.

Продолжая прохаживаться по залу, она заметила невысокого лысеющего толстячка, который наливал себе шампанского из бутылки в ведерке со льдом. Костюм на нем сидел плохо, галстук не гармонировал с цветом пиджака, а один носок, как она заметила, был темнее другого. Когда он повернулся, она разглядела, что он пролил немного шампанского себе на рубашку.

– Сэнфорд! – позвала она.

Он поднял глаза.

– Кэроул, моя дорогая!

Она подбежала к нему и очутилась в его объятиях. Поцеловав его в блестящую макушку – он был ниже ее, – она спросила:

– Что ты здесь делаешь?

У него было раскрасневшееся лицо, он весь сиял:

– Я приехал сделать тебе сюрприз, моя прекрасная кинозвезда! Когда ты покинула меня пять дней назад, у меня было такое чувство, что что-то не так. Оно беспокоило меня всю неделю. Я даже работать не мог. А у меня висит отчет на восемь миллионов долларов!

– О, Сэнфорд, – произнесла она, съедая его взглядом. Небольшого роста, с весьма невзрачной внешностью, он творит чудеса, когда дело доходит до спальни. – Я так счастлива, что ты здесь!

– Меня всю неделю беспокоило, чем же ты так расстроена, и тогда я решил поговорить с твоим агентом. Он сказал, что все из-за этого нового фильма. Это правда?

Почувствовав ее нерешительность, он продолжил:

– Моя бедняжка. Ты хотела избавить меня от своих переживаний. Думаешь, я не чувствую, что что-то неладно? Думаешь, я ничего не вижу? Думаешь, я не люблю тебя больше самой жизни? – Он приподнялся на носочки и поцеловал ее в пухлые губы.

– Я думала, ты бросишь меня, если я потерплю неудачу.

– Бросить тебя? Лучшее, что у меня есть? Моя сладкая девочка, если бы ты рыла канавы, я все равно боготворил бы тебя.

– О, Сэнфорд… – И глаза ее налились слезами.

– Но, как оказалось, я приехал к тебе с хорошими новостями. Крупнейший мини-сериал после «Ветров войны». И у тебя главная роль.

– Что? Сэнфорд! Мини-сериал? Расскажи скорее!

– Финансирует не кто иной, как твой собственный муж, дорогая. Остальное я тебе расскажу конфиденциально, – сказал он, улыбаясь. – Так где твоя комната?

Они направились к выходу, там Сэнфорд получил ее шубу, и они скрылись под покровом темноты, чтобы по-своему отметить Рождество и новый контракт Кэроул.

Андреа говорила Лэрри:

– Сегодня здесь надо объявить всем, что «Оскар» по праву мой. Что моими были и замысел и сценарий…

– Должно быть, ты сошла с ума.

– Если согласишься, тогда я еще поработаю с тобой, и больше не потребуется признавать, что все твои предыдущие сценарии были написаны безымянным автором, не упоминаемым в титрах.

– Ты шутишь! Отдать «Оскара»? Да это смешно!

– Неужели? Помнишь Милли Ванилли? Им же вернули их приз Грэмми, не так ли? За то, что кто-то раскрывал рот под их фонограмму. Давай будем считать, что у нас аналогичный случай. Отдай мне «Оскара», признай меня лауреатом, и на этом я успокоюсь. В противном случае я ухожу.

– Прекрасно, проваливай, скотина! Вот увидишь, что меня это не трахает. Я это переживу.

Она повернулась к нему:

– Знаешь, Лэрри, семнадцать лет назад ты говорил мне, что Уильям Голдман получил четыреста тысяч долларов за то, что «сделал книгу «Бутч Кассиди». Посмотрим, удастся ли это тебе.

Лэрри проводил ее взглядом. Когда он увидел, что Кэроул выходит с мужчиной, в котором узнал ее мужа, он подумал, что этот вечер, видимо, не удался для него.

В блейзере охранника, делая вид, что говорит по рации, Дэнни беспрепятственно пробирался через толпу. Местная публика привычно воспринимала униформу охраны. Когда он увидел Филиппу, он остановился и понаблюдал за ней немного. Она стояла с группой гостей, рядом был и ее мальчик-охранитель из Австралии. Дэнни быстро принимал решение.

Сидя в своей комнате наверху, Беверли наблюдала за развитием событий, переключаясь от одной телекамеры к другой. Она видела, как Кэроул Пейдж ушла с мужчиной небольшого роста, видела, как Андреа Бахман покинула Лэрри Вольфа, у которого на лице застыло удрученное выражение. Беверли было приятно видеть многочисленных охранников, при этом они никому не мешали. На таких вечерах было важно, чтобы каждый из гостей чувствовал себя под защитой.

Беверли включила другую камеру и увидела, как Фрида выходила из лифта с… Беверли была изумлена. Она не могла поверить своим глазам.

– Почему мы вышли здесь? – спросила Банни. Она думала, что они спустятся на лифте до первого этажа.

– Так будет эффектнее, радость моя. Подождем еще две минуты, и ты сделаешь свой выход. Это чтобы покорить всех и так далее…

Когда Дэнни увидел, что блондинчик оставил Филиппу на секунду, чтобы принести бокалы, он решил: пора.

– Извините меня, – обратился он к Рики. – Можно с вами переговорить? Это очень важно и имеет отношение к мисс Робертс.

Рики посмотрел на Филиппу.

– Лучше не тревожить даму, сэр. Я думаю, мы все уладим, не испортив ей настроение.

Рики последовал за ним через выход и вниз по ступеням с красным ковровым покрытием.

– Это здесь, за углом, – сказал Дэнни, заводя Рики в то место, где было спрятано тело охранника.

Увидев труп, Рики опустился на одно колено.

– Не понимаю, – произнес он, пытаясь нащупать пульс на холодной шее лежащего человека. – Что случилось? Какое отношение это имеет к мисс Ро…

Остальное довершил стремительный взмах острого ножа. Яркая красная полоса прошла от уха до уха, и вскоре белая рубашка Рики стала бурой.

Дэнни вернулся назад и вновь слился с толпой, сожалея, что ему нельзя посвистеть, – такое замечательное у него было настроение.

Фрида и Банни стояли в ожидании на верхней площадке широкой лестницы, где не было яркого света, а дверная ниша полностью скрывала их от публики. Когда они шли, несколько человек разглядывали их с любопытством.