– В молчанку будете играть? – несколько добродушно поинтересовался следователь. – Но ничего, сейчас вас опознают, и деваться будет некуда.

– Я… – с трудом выдавила она из себя.

– Что – вы? Украли бриллианты, так ведь? У вас были сообщники? Чистосердечное признание облегчит вашу участь, ведь с повинной вы явно не собирались к нам приходить… – довольно потирал руки следователь.

Тала оторопело посмотрела на него.

«Господи, ну почему за все это время мне не пришла в голову такая простая мысль, принести свою находку в милицию?! Вот ведь я идиотка.

Форменная дура. Они разыскали бы Юрия, к тому же, вероятно, он заявил о пропаже, и камни давно бы оказались у хозяина. Кто мне теперь поверит, что я собиралась их вернуть, если меня взяли в ломбарде? Вот только тюрьмы мне и не хватало! А ведь посадят надолго за особо крупное хищение! Бедная, я бедная!» – противные мысли, словно назойливые мухи, снова зажужжали в голове.

Дверь кабинета распахнулась, и вошел Юрий. Тала сама не поняла, почему сразу узнала его. Во время их последней встречи он был весь в грязи, но, оказывается, она достаточно точно передала его облик на своих полотнах. Тале стало душно, только сейчас она поняла, что означает выражение «хочется провалиться сквозь землю». К сожалению, твердый пол, покрытый протертым во многих местах линолеумом, не располагал к такому волшебству.

– Вот, Юрий Валерьевич, обратите внимание, задержана с поличным при продаже драгоценных камней. А вот и они, – указал он на стол.

Юрий неотрывно смотрел на сжавшуюся и так не крупных размеров Талу, и на лице его отражалась целая гамма чувств.

– Не сознается, – сокрушенно развел руками следователь. – Эта женщина вас ранила?

Следователь перевел взгляд на Талу.

– Что, не ожидала? Думала, что он умер? Ты же на погибель кинула этого гражданина в могилу? Говори, кто сообщники!

– Нет, я ее не знаю, – пожал плечами Юрий и безразлично отвернул голову, – та женщина была высокая, мощная, красивая… а эта – так… «цыпленок-табака». Такая бы со мной не справилась…

«Не вспомнил… – почему-то разочарованно подумала Тала, – значит, и не заступится за меня, хотя я его спасла… Надо же, как я все-таки плохо выгляжу»…

– Мало того, бриллианты тоже не мои, – внимательно посмотрел на алмазы Юра.

– Как не ваши?! – изумился следователь. – Десять штук!

– Ну и что! Я свои камни знаю, это не они. Что сказала эта женщина?

– В магазине, то есть в ломбарде, она заявила, что получила наследство, а сейчас молчит…

– Да вы запугали бедную девушку! Почему вы сомневаетесь, что она говорит правду? Были еще какие-нибудь заявления о пропаже бриллиантов? – спросил Юрий так, словно он сам был следователем.

– Нет.

– Следовательно, они ее, – вальяжно раскинулся на стуле Юра.

Следователь тупо смотрел на Талу.

– Ваши?

Тала кивнула, пряча взгляд и размышляя, зачем Юра лжет.

«А может, он не хочет признавать, что это его бриллианты? Может, Арина была права, и они ворованные?» – мелькнула мысль в голове.

– Тогда… если претензий у вас нет и камни это не ваши, то я отпускаю задержанную, – разочарованно произнес следователь и обратился к реабилитированной «преступнице»: – Возьмите ваши брильянты, распишитесь, что вам все вернули в целости и сохранности, и можете быть свободны.

Дрожащими руками под насмешливым, как ей показалось, взглядом Юры она собрала камни в этот треклятый бархатный мешочек и вытерла потный лоб тыльной стороной руки. На негнущихся ногах, с кружащейся от нервного перенапряжения головой Тала покинула кабинет следователя. Она спиной чувствовала присутствие Юрия, шедшего следом. Выйдя из управления на свежий воздух, Тала прошла несколько метров и остановилась.

– Я так понимаю, в тюрьму вы меня посадить не хотите? – спросила она, не поднимая головы.

– Правильно понимаешь.

– Тогда вот, возьмите свои камни, а я пошла… – Тала впихнула ему куда-то под мышку мешочек, так как в руки он его не брал, и попыталась уйти. Юрий схватил ее за руку.

– И куда это ты собралась, если не секрет?

– Не издевайтесь надо мной, мне очень стыдно…

– Эх, Тала, не о том ты думаешь… Я ведь искал тебя.

– Чтобы убить?

– Нельзя быть такой пессимисткой. Я рад, что бриллианты оказались у тебя. Жаль только, тебе помешали воспользоваться ими по своему усмотрению.

– Я их не крала, они выпали у вас в моей машине…

– Охотно верю, просто я был уверен, что их украли во время нападения.

– Вы можете мне не верить, но я искала вас, чтобы вернуть их… Мои слова должен подтвердить врач больницы, куда я вас отвезла, я приезжала туда на следующий день. А еще я говорила с начальником Союза каскадеров Ильей Михайловичем.

– Ого! Ты и туда добралась! – усмехнулся Юра. – Я хотел отблагодарить тебя за спасение, оказав материальную помощь. Вот и оставь алмазы себе.

– Это же огромная сумма! Я не могу их взять, хотя звучит это нелепо… ведь я уже пыталась их продать. Простите, но я была вынуждена, у меня помутился рассудок, я была в отчаянии…

– Больше ничего не говори. Это твое личное дело, делай с ними, что хочешь.

– При других обстоятельствах я бы ни за что не согласилась, но сейчас… я их возьму, – дрожащими руками Тала спрятала мешочек в сумку.

– Ты вся дрожишь, – заметил Юра.

– У меня температура, – отмахнулась она.

– Ты все-таки заболела, бултыхаясь со мной в промерзлой яме! Но ведь прошло много времени.

– Ерунда, поправлюсь… вот мама у меня серьезно больна… – И она поведала ему о своем горе, сама удивляясь, что так легко доверилась малознакомому человеку, с которым встретилась при таких странных обстоятельствах. Или она все-таки хотела доказать ему, что не воровка.

– Да, неприятность! Чего же мы стоим, поехали в больницу, – спокойно предложил он.

– Сначала мне надо поменять камни на деньги… если меня опять не повяжут, – несколько растерялась Тала.

– Вот для чего ты их продавала… – задумался Юра, – знаешь, а ведь в ломбарде дадут заведомо низкую цену за такие камни. Там продавать их невыгодно. А ты уже и заговорила как рецидивистка… – улыбнулся он, – повяжут…

– Может, что-нибудь посоветуете? – подняла она на него глаза, несколько реабилитированная безвыходным положением с мамой.

– Верни мне камни, я успокою партнера, а сам оплачу операцию твоей матери и обеспечу ее всеми лекарствами и должным уходом. Идет?

– Идет! – с радостью вернула она злополучный мешочек с камнями, словно он жег ей руки.

– Ну, так едем в больницу? – лукаво посмотрел на нее Юра.

– Едем.

Он усадил ее в свой автомобиль и рванул с места.

– А ты смелая! Одна с целым состоянием бродишь по городу.

– Телохранителей у меня нет, да и кому я нужна? Кто подумает, что в моей старой сумочке лежат бриллианты?

– Это точно, хорошая конспирация, хотя я тоже так всегда думал, и вот к чему это привело…

Тала чихнула, словно в знак подтверждения.

– Будь здорова.

– Спасибо.

Юрию позвонили, и он, вставив наушник в ухо, начал долгий и нудный разговор на производственную тему. Тала отвернулась и, уютно расположившись в удобном кресле, стала смотреть в окно. Машина бежала быстро и легко, весь салон был заполнен благоуханием дорогой туалетной воды, приятный голос Юрия убаюкивал ее. Она почувствовала какую-то благодать, полное умиротворение в душе.

«Вот так бы всю жизнь… за это и умереть не жалко… – подумала она и испугалась своих мыслей. – Ишь, губы раскатала. Он красив, как киноактер, богат, добр, хотя и несколько легкомыслен если так разбрасывается деньгами на незнакомую тетку. А может быть, для него это совсем и не крупная сумма? При таком характере и внешности поклонниц у Юрия, наверное, более чем достаточно. Он женат, у него дети, семья, любовь, благополучие… Человек решил меня просто отблагодарить, как говорится, ничего личного, а жаль… Вот так, наверное, себя чувствует Антон Чумаков, имеет на меня какие-то виды, а я – лед, и ему тоже жаль! И все же как с Юрием легко… словно я его всю жизнь знаю, а он меня… я бы и провела рядом с ним всю свою жизнь с превеликим удовольствием».