Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Я буду им повиноваться, — сказала она, и Лал кивнул.

— Счастлив слышать, что ты это сказала, — заявил он все с той же смертоносной мягкостью, а потом повернулся обратно к генератору.

Он встал в позу, которая успела стать для него привычной, поскольку Первая из Телио не смогла научить его какой-то более подходящей: рукоять Трезубца уперта в палубу между ступнями, обе руки с переплетенными пальцами сомкнуты прямо под Камнем Страха. Он чуть опирался на него, потому что испытывал сильную усталость, и смотрел на генератор через опасно заостренные зубья.

Сделав глубокий вдох, он постарался очистить разум, избавиться от досады на Первую из Телио, от тревоги за Корбиньи, от страха перед тем, что у него ничего не получится и что она все-таки умрет, несмотря на все его усилия. А ведь он уже один раз ее убил!

Усилием воли он заставил себя отрешиться от всех этих мыслей, превратив свой разум в чистое белое пространство, где он завис, став невесомым. Вся вселенная свелась для него к генератору, видимому сквозь решетку зубьев.

В белом пространстве своего разума он произнес: „Я хочу, чтобы он заработал“.

Ему показалось, будто эти слова подхватило эхом, будто они унеслись за пределы его тела и разума в невообразимо огромные пространства.

Слабо, настолько слабо, что это могла быть всего лишь игра его усталого слуха, он различил переливы смеха. А потом — ничего.

На него нахлынули досада и боязнь неудачи. Он почувствовал, как Трезубец нагревается у него в руках, увидел, что Сариалдан наливается мрачным светом — и заставил себя закрыть глаза, дыша глубоко и ровно, полностью освободив разум. Первая из Телио учила его, что он должен считать свои эмоции инструментами. Но что он знает об эмоциях, о чувствах? Ведь Эдрет научил его обходить эти вещи, столь мешающие успеху вора.

„Никогда не называй своего имени номерной. Никогда, никогда не узнавай ее имени. Держи всех на расстоянии вытянутой руки — или дальше. Никому не доверяй. Единственный предмет твоей заботы — твое ремесло и твои пауки. Вор всегда в стороне, он — умный наблюдатель, посторонний, незаинтересованный…“

— Корбиньи, — прошептал Лал, не замечая, что произносит это вслух. — Линзер. Шилбан. Эдрет. Эдрет, ты лгал…

Ибо что, если не любовь, объясняет жертвы, принесенные ради ребенка чужой крови, но сына его души, наследника всего его земного достояния? Что, если не любовь, могло подвигнуть Эдрета на его последнее безумное предприятие, когда он вполне мог бы последовать собственному совету, остаться в стороне, отпустить своего капризного ученика на все четыре стороны… Предприятие, которое привело его к смерти, да — и без единого укора…

Трезубец до боли жег пальцы. Лал сжал его сильнее, видя только прошлое, где Эдрет старательно окружал защитой того единственного, кого любил на свете, стараясь сделать его неуязвимым.

Лал судорожно вздохнул, содрогнулся от хлынувших слез, наклонил голову — и ощутил волну жара, сквозь опущенные веки увидел вспышку света…

И во внезапно наступившей темноте, пронизанной огнем, услышал шум ожившего генератора.

Риа провела свою разведку, а Милт очнулся от дремоты. Они пошли в буфет, подобрали последовательность выдачи рациона, а потом неспешно поели, сначала — переговариваясь, потом молча, под гул и грохот систем жизнеобеспечения.

Наконец Риа отодвинулась от стола и посмотрела на паренька, на лице которого ясно читалась тревога.

— Пошли разыщем комм, — предложила она, — и посмотрим, почему Дез уже год не объявляется.

— Пошли, — согласился Милт.

Он пошел за ней к центру корабля по обветшалым коридорам, потом они поднялись на два уровня вверх, к самому центру.

Риа удовлетворенно хмыкнула и плюхнулась в капитанское кресло. Ее пальцы запорхали по древнему пульту, заставляя загораться приборы. Милт бессильно опустился в кресло помощника и откинулся на спинку, наблюдая за ней и незаметно вытирая выступивший под носом пот.

— Внешняя связь? — бормотала себе под нос Риа. Спустя секунду: — Вот она! Теперь находим диапазон. А теперь ищем Деза.

Она уверенно нажимала кнопки и даже на секунду отвлеклась, чтобы улыбнуться Милту.

Комм затрещал, оживая. Риа громко назвала себя и сообщила координаты, а потом добавила:

— Ну, Дез, где ты там застрял? Спишь? Ответа не последовало.

Милт напрягся, а Риа нахмурилась.

— Наверное, ошиблась с диапазоном, — пробормотала она и повторила всю операцию сначала, мысленно повторяя расчеты.

— Эй, Дез! Экипаж корабля внутреннего кольца три-три-шесть на переселенческом корабле вызывает срочно! Вытаскивай нас отсюда, приятель. Отпуск закончился.

Ответом был только треск помех. Милт провел дрожащей рукой по лицу и увидел, что пальцы у него стали мокрыми.

— Попробуй Общую Тревогу, — посоветовал он, но пальцы Риа уже летали по пульту, вводя коды экстренной связи.

Она повторяла сигнал тревоги Отряда с точностью молитвы.

Линия связи оставалась пустой.

Риа резко откинулась в своем кресле, глядя на старый пульт, замечая, что местами металл потускнел, а вместо пластмассовых ручек поставлены деревянные. Кое-где краска стерлась полностью, так что требовалось знать кнопки наизусть…

— Значит, у них получилось, — прошептал Милт. — Они захватили Главный корабль.

— Черт! — ответил Риа и прикусила губу, вспоминая свою долгую и по большей части бессмысленно растраченную жизнь и представляя себе, что она закончится здесь, на корабле настолько старом, что даже привидения уже мерещатся…

Она положила руки на подлокотники и тяжело поднялась на ноги.

— Куда ты теперь? — спросил Милт.

— В машинное отделение, — мрачно ответила Риа. — Посмотрю, нельзя ли запустить эту телегу.

Глава шестьдесят девятая

Дорога к Гроту Телио занимала четыре дня, хотя Финчету показалось, что Борджин Во Рисс со своими молодцами успели бы вчетверо быстрее, будь они одни.

Тем не менее они двигались со стариковской скоростью, и к концу первого дня Финчет был этому рад — как и тому, что по обычаю планетников более молодые должны были ему прислуживать. Ему не приходилось ни рубить дрова, ни другой работы делать на биваках, хотя на Велна приходились обязанности взрослого.

Мальчик принес ему роговую чашку, до краев наполненную водой. Финчет успел к этому времени увидеть достаточно, чтобы знать, каким великим даром была эта полная чашка.

— Спасибо, — сказал он, отпил тепловатой жидкости и добавил: — А ты неплохо держишься, юный Велн.

Мальчик повернул к нему грязную мордашку и торжествующе ухмыльнулся.

— Неплохо и лучше чем неплохо, дядя. Ты когда-нибудь мог себе представить такое место?

— Нет, — ответил Финчет совершенно искренне, отпил еще немного воды, подержав ее в пересохшем рту, прежде чем проглотить. — Книга по-прежнему при тебе?

Финчету показалось, что Велн немного обиделся.

— Конечно.

— Вот и отлично, — сказал он. — Не расставайся с ней, слышишь? Если со мной что-нибудь случится, ты должен будешь доставить Книгу Капитану. Таково мое слово.

Мальчик выпрямился, и его выражение растеряло часть безоглядной радости.

— Я это сделаю, дядя.

Финчет улыбнулся и протянул руку, сжав худенький детский локоть.

— Ты — хороший парень. Ну, иди работай дальше.

Он остался наедине со своей водой и своими мыслями, но его одиночество оказалось недолгим. Новая тень нашла его на камне, в стороне от суматохи полуденного лагеря. Подняв голову, он увидел перед собой Борджина, робко сомкнувшего перед собой руки.

— Привет тебе, юноша.

— Приветствую тебя, отец, — сказал воин тем почтительным голосом, которым обращался к Финчету и своему вождю. Он немного помялся. — Дозволено ли будет мне присесть и обратиться?

— Садись и обращайся, — отозвался Финчет, махая в сторону ближайших валунов.

Однако при этом Борджин оказался бы на одном уровне со старцем. Он сделал пальцами один из сложных знаков, к которым был так привержен, и уселся прямо на землю.

69
{"b":"98997","o":1}