Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

С этим она удалилась.

Корбиньи подошла к двери, приложила к ней ладонь — и зашипела от неожиданности, ощутив слабый удар электрического тока. Она прошла через белую комнату и оказалась в спальне, оформленной в серых и черных тонах с кроваво-красным покрывалом на постели. Она осторожно извлекла из кармана Номер Пятнадцатый и долго сидела на краю кровати, держа паучка на ладони и пристально глядя в его золотистые глаза.

Глава двадцать седьмая

Дверь открылась — тихо, как молитва. Паук на Карателе и Свидетель в кресле перевели взгляды на медленно расширяющийся проход. Свидетель к тому же затаил дыхание.

Едва он успел выговорить себе за такое отступление от долга и добиться должной отстраненности от своего сердца, как дверь прекратила свое движение, и в комнату проскользнул человек.

Он двигался осторожно и так бесшумно, словно был тенью тени, и в то же время в нем ощущалась уверенность. В те короткие секунды, которые ему понадобились, чтобы закрыть дверь и запереть ее, не было заметно ни дрожания пальцев, ни неловких движений.

Человек повернулся — быстро, но без спешки — и осмотрелся. Свидетелю показалось, что он изучал помещение — и будто прислушивался к своим ощущениям, пробуя силу на вкус. Его глаза — огромные и синие на лице суровом, как у вождя — скользнули по Свидетелю, задержались на мгновение, устремились дальше. Только целиком осмотрев комнату, он двинулся вперед — тихо, спокойно — и встал перед Карателем.

Изящная кисть поманила храброго паучка, который прыгнул, побежал вверх по руке и исчез под воротником простой белой рубашки. А потом Искатель остановился, наклонив голову и разглядывая браслет у себя на правой руке. Спустя недолгое время он опустил руку в карман, достал коротенький черный стержень, взял его двумя руками и стал растягивать, пока тот не превратился в тонкую черную палку. Ею он начал водить над Карателем, поднося все ближе и ближе — так близко, что Свидетель ощутил, как у него замирает сердце, — а потом отодвинул ее, кивнул и сжал палку в стержень, который вернул обратно в карман.

Из левого рукава появился другой паук — большего размера, чем первый, с яркими фиолетовыми глазами. Он сплел себе шелковую паутинку, спустился по ней и, продолжая прясть, начал оплетать место, где лежал Каратель — сверху и снизу, сверху и снизу, тончайшим черным шелком.

Искатель смотрел то на свой браслет, то на действия паука. Потом он еще раз кивнул и оглянулся через плечо.

— Вечер сегодня прохладный и довольно сырой, — сказал он нейтрально, как положено мужчине говорить с другим мужчиной.

— Я слышу тебя, о Искатель, и приношу благодарность за сообщенную новость.

Тонкие золотистые брови выгнулись над странно светящимися огромными глазами.

— Вот именно.

Он снова сосредоточился на Карателе и переменах, которые там совершались.

Паук закончил последний оборот и прыгнул на ладонь своего господина, таща за собой паутинку. Он задержался на секунду на руке мужчины, перерезал шелковую нить и исчез под манжетой.

Искатель взял нить, тщательно присоединил ее к какой-то бляшке, каких много было на этом браслете, быстро дотронулся по очереди до еще трех…

Свидетель Телио стремительно вскочил на ноги, настолько забыв о долге, что у него с губ даже сорвался крик его души. Искатель обернулся — и на его серьезном, спокойном лице отразилось легкое удивление.

— Да?

Свидетель сделал глубокий вдох, выдохнул, вдохнул еще раз — и строго приструнил свое сердце, отстраняясь от происходящего и предоставляя познание минуты глазам и памяти.

Искатель чуть нахмурился, посмотрел на дело своих рук, а потом — снова на Свидетеля.

— Вы взволнованы, — сказал он мягко, но таким тоном, который признавал, что подобное случается даже с теми, кто был Испытан и Проверен. — Я не имел в виду проявить неуважение к Богине и ее Инструменту. Вы можете сказать мне, если я нанес оскорбление.

На прямую просьбу об информации можно было ответить — необходимо было ответить! Свидетель почувствовал, как его сердце успокаивается — и поднял руку в знаке Правдивого Ответа.

— В прошлом оскорбленные чувства проявлялись молниями и дрожью земли вместе с потерей дыхания и остановкой сердца у оскорбителя.

Искатель посмотрел на свое стройное тело, потом перевел взгляд на пространство с размытыми очертаниями, где за секунду до этого лежал Каратель Шлорбы, а потом снова устремил глаза на Свидетеля Телио.

— Полагаю, чувства не были оскорблены, — сухо сказал он, глянув на свой браслет. — Пора уходить.

С этими словами он повернулся и наклонился. Кирпич туманного воздуха поднялся у него в руке, а когда он приостановился у двери, чтобы отпереть замок, оперся о его бок.

Свидетель Телио тихо прошел к Месту, где пребывал Каратель, удостоверился глазами, руками и сердцем в том, что теперь оно стало просто местом, — и повернулся, чтобы последовать за Карателем Шлорбы, куда бы и как он бы ни направлялся.

Глава двадцать восьмая

Искатель двигался сквозь тьму, словно лир-кот, бесшумно пройдя через двор и поднявшись по пологой лестнице. Наверху он задержался, выполнил некие действия — и дверь перед ним открылась.

Он зашел внутрь, а Свидетель — следом за ним.

Внутри было менее темно, хотя отнюдь не светло. Искатель продолжал идти мимо немногочисленных предметов обстановки, по короткому коридору и вниз по длинному лестничному маршу. В правой руке он невидимо нес Карателя Шлорбы.

Сойдя с лестницы на укрытый ковром пол, он вслух приказал: «Свет!» — и стал свет, который залил все уголки комнаты, до отказа набитой приборами, инструментами, пультами и множеством самых разных приспособлений, применяемых теми, кто не Биндальчи.

Свидетель Телио почувствовал, как замедляются его шаги, как его сердце принимает в себя эту сокровищницу знаний, почти трепеща от страсти. Но он сурово ускорил шаги и направился за Искателем и Карателем через всю комнату к дальней стене.

Она оказалась серой и была усеяна мозаикой из крошечных лампочек, ручек и кнопок. Искатель остановился перед стеной, упер размытый воздух, в который превратился Каратель, себе в бедро и начал осторожно работать над своим браслетом.

Неясное пятно воздуха вздрогнуло — и снова возник Каратель, обернутый паучьим шелком, преспокойно опирающийся на бедро Искателя.

— А! — тихо выдохнул Искатель, поднял руку и тронул какие-то кнопки настенной мозаики, потом бережно опустил Карателя на пол перед стеной, взял конец нити, который только что был закреплен на его браслете, и завязал его вокруг серого металлического выступа.

Каратель Шлорбы мгновенно снова размылся, теряя видимость.

Искатель отвернулся от стены, и Свидетель Телио оказался прямо перед ним, прикасаясь пальцами к уголкам глаз, а затем — к вискам в древнем знаке просьбы.

Большие глаза смотрели на него бесстрастно, и в их холодных темно-голубых глубинах не было ни искры понимания. Свидетель приготовился говорить.

— Необходимо, чтобы я понял, чему стал Свидетелем, — сказал он, скрещивая руки на груди, — чтобы Память могла стать истинным руководством для тех, кто будет Свидетельствовать после меня.

Понимание пришло — и по лицу вождя пробежала тень задумчивости. Он повернулся и указал рукой на Место, которое прятало Карателя.

— Компьютер искажает световые волны в непосредственной близости от Трезубца, так что человеческому глазу становится трудно видеть. Это — ограниченная уловка, но достаточно эффективная в темноте. Если бы нам пришлось проходить через луч сканера, то Трезубец был бы замечен сразу же.

Свидетель обдумал услышанное.

— Я понимаю, что машины обладают глазами, которые в некоторых случаях заглядывают глубже человеческих, — признал он, вспомнив свои изыскания в области культуры толстяка. — А какую роль выполняет паутина?

21
{"b":"98997","o":1}