Господи, да что же с ним такое происходит?

Он переживает о том, что мог причинить ей боль, когда она только что пыталась пригвоздить его к стене стрелой из арбалета! Рори совсем запутался. В нем бушевали эмоции, полностью противоречащие друг другу.

Ярость боролась с вожделением; нежность – со злостью.

Но сильнее всего было разъедающее душу разочарование.

Рори отпустил руки Джоанны и выпрямился. Кажется, он злился на самого себя даже сильнее, чем на Джоанну или ее братца-молокососа. Презрительно обозвав себя вполголоса недоумком, он подошел к столу, взял фляжку и направился к двери. На пороге он через плечо бросил взгляд на Джоанну.

Она лежала на кровати на животе, обхватив руками голову, и рыдала так, словно у нее разрывалось сердце.

Его маленькая нежная невеста рыдала из-за того, что ей не удалось убить его.

Рори молча вышел и закрыл за собой дверь, давая возможность своей коварной, как и все Макдональды, жене утопить в соленых слезах свое разочарование.

Прохладный вечерний воздух и согревающий напиток из серебряной фляги сделали свое дело – Рори немного успокоился. Сжимая в одной руке фляжку, а другой опираясь на каменный парапет, он смотрел в темное звездное небо. Луна серебристым светом заливала долину внизу, и казалось, что все вокруг нереально, создано по прихоти какого-то очень грустного волшебника.

Рори не хотелось возвращаться в зал, где гости все еще праздновали его свадьбу. Жених, в брачную ночь так скоро вернувшийся за праздничный стол, обязательно вызовет недоумение и пересуды. А Рори совсем не хотелось видеть удивленно поднятые брови и вопросительные взгляды, да и пищу для сплетен давать не хотелось. Именно поэтому он, перескакивая сразу через две ступеньки, поднялся наверх, на башню, и теперь старался успокоиться при помощи доброго шотландского виски. Он глядел на безжизненные далекие звезды, на холодную луну, бесстрастно взирающую на него с небес, и радовался, что уж им-то до него нет никакого дела.

Значит, пока он заучивал стихи для своей жены, она готовилась убить его. Прекрасно!

Боже правый, каким же невероятным ослом он себя выставил!

А это идиотское решение танцевать с невестой, когда все прекрасно знают, что он танцует не лучше дрессированного медведя?!

Заставил всех ждать Джоанну, пока она переодевалась в прекрасное подвенечное платье, простив ей в мгновение ока то, что она целую неделю дурачила его, переодевшись дворовым мальчиком. Да, конечно, он разгадал эту ее хитрость в первый же день, но она-то об этом не знала! Он сам позволил ей дурачить себя.

Затащил ее в библиотеку, пытался соблазнить, почему-то испытывая неловкость от собственного признания в том, что у него были другие женщины! Ему двадцать восемь лет, и он никому не давал обетов верности. Не думает же она, что до встречи с ней он жил как монах?!

Черт возьми, а все из-за того, что он пытался быть кем-то другим, а не самим собой. Надо было наплевать на мечты Джоанны о рыцаре в сияющих доспехах и заставить ее согласиться с тем, что ей придется жить с главой клана Маклинов. Он такой, какой есть, и нечего было изображать из себя невесть кого. В конце концов, она уже достаточно взрослая, чтобы расстаться с детскими иллюзиями. Ей семнадцать, а ведь многих девушек выдают замуж в четырнадцать, а в пятнадцать они уже имеют детей.

Леди Маклин должна понять, что вышла замуж за человека, для которого практические вопросы стояли, стоят и будут стоять на первом месте. Он не верит в романтическую любовь и никогда, черт возьми, не будет притворяться, что для него все эти романтические бредни имеют хоть какое-то значение. Она должна радоваться тому, что ее муж будет заботиться об их благосостоянии, разумно руководить делами в поместье, охранять ее и их детей от врагов и опасностей.

Господи, да что же еще нужно разумной жене?

Рори поднес к губам фляжку и сделал большой глоток живительной влаги. Облокотившись на парапет, он смотрел на долину внизу, на толстые стены замка, на навесную башню и сторожку у ворот, где уже начались строительные работы. Тихая долина, озеро с широкой лунной дорожкой, дальний лес – разве не об этом он мечтал? Замок-крепость с толстыми, надежными стенами, обширные земли, неисчислимое богатство… И молодая жена, которая подарит ему наследников.

Рори постоянно прихлебывал из фляжки обжигающий напиток, но даже виски не заглушало чувства опустошенности в его душе.

Его жена видела в нем только чудовище.

Рори с горечью вспомнил день, когда он вышел из себя и выкрикнул нелестные эпитеты в адрес родителей Джоанны. Он вполне понимал ее чувства. Если бы кто-нибудь посмел назвать его маму, добрейшую леди Эмму, ведьмой, то не прожил бы на свете и часа.

Конечно, Рори совершил тогда большую ошибку. Но это была ошибка, которую можно исправить, нужно только время. Множество браков заключается и при менее благоприятных обстоятельствах, бывает и так, что новобрачные начинают совместную жизнь, вообще не зная друг друга. И ничего, живут вполне счастливо. Может, если он скажет Джоанне, что сожалеет о своих словах, она сможет простить его, и тогда они попробуют начать все сначала, как если бы они только что познакомились?

Сделав последний глоток виски, Рори убрал фляжку в меховую сумку. Он дал своей несчастной невесте достаточно времени, чтобы выплакаться и заснуть. Когда она проснется, он будет рядом с ней на их широкой супружеской кровати. Тогда он попросит у нее прощения за те слова, которые он сказал про ее родителей, а потом они займутся тем, чем и положено заниматься молодоженам в брачную ночь. И если ему повезет, он в недалеком будущем обзаведется наследником.

Во второй раз за этот вечер Рори вошел в свою спальню. Свечи почти догорели, огонь в камине погас, остались только тлеющие угли. Комнату освещал только лунный свет, падающий через высокое окно.

На полу среди осколков разбитого стекла валялся сломанный арбалет. Стрела все еще торчала в двери.

Джоанна лежала, уткнувшись лицом в подушку, точно так же, как когда он уходил. Было не ясно, спит она или только притворяется. Осторожно обходя осколки стекла, Рори подошел к кровати. Джоанна не шелохнулась.

Рори нагнулся и тронул ее за плечо.

– Джоанна, – тихо позвал он, – прости мне мои слова о твоих родителях.

Она не пошевелилась, и Рори понимающе улыбнулся – теперь она будет играть в молчанку, чтобы наказать его.

Женщины так чертовски предсказуемы!

– Джоанна, – позвал он чуть громче.

Он не позволит ей вывести его из себя еще раз.

Опять никакой реакции. Рори перевернул ее на спину и посмотрел в заплаканное лицо. Она крепко спала. Глубоко вдохнув, Рори натянул на нее покрывало. Она тут же повернулась на бок и свернулась калачиком под теплым покрывалом. Рори нагнулся и нежно поцеловал ее в щеку.

Затем он быстро стянул с себя одежду и улегся на кровать. Подложив поудобней подушки, он закинул руки за голову и уставился невидящим взглядом на голубой полог.

Он, конечно, мог бы и разбудить леди Маклин, хотя знал, что обычно она спит как убитая.

Потом он мог бы настоять на исполнении супружеского долга.

Но ему было нужно, чтобы его нежная невеста пришла к нему по собственной воле. Он хотел видеть желание в ее голубых глазах.

Проклятье! Похоже, эта ночка будет не из легких. Но зато завтра все будет по-другому. Никакого сопротивления с ее стороны не будет, и тогда его прелестная жена познает – разумеется, под его чутким руководством – все прелести и радости супружеских отношений.