– Какого черта, о чем ты? – прорычал Рори.

– Да уж не о твоих танцах, болван, – махнул рукой Кейр.

Веселая улыбка смягчила грубые черты его лица.

– Я просто не пойму, ведь ты здесь уже неделю, старик. Я был уверен, что к этому времени ты уже успел соблазнить хозяйку замка.

– Знаешь, немного сложно соблазнить девушку, когда она прикидывается мальчиком, – каким-то деревянным голосом сказал Рори.

Лаклан и Кейр переглянулись и разом расхохотались.

– Ну, хватит, – строго одернул их Дункан, хотя было видно, что он сам с трудом сдерживает смех. – Не забывайте, что здесь леди.

– Спасибо, Дункан, – сказала леди Эмма.

Она посмотрела на своего старшего сына, ее глаза лучились весельем.

– Я думаю, мой милый, что это очень даже хорошо, что ты решил танцевать на своей свадьбе.

– Согласен, – сказал Лаклан. – Мы с Кейром будем рады научить тебя нескольким движениям. Скажи, еще чем-то мы можем тебе помочь?

– Да, можете. – Рори говорил резко и отрывисто.

Ему было невероятно трудно высказать свою просьбу, но он знал, что не простит себе, если все испортит только из-за того, что испугался насмешек своих братьев.

– Я хочу, чтобы ты написал балладу в честь леди Джоанны. Она будет исполнена во время свадебного пира. Ты можешь это сделать?

– Конечно, могу, – пожал плечами Лаклан. – Ты сам ее исполнишь или хочешь, чтобы я это сделал?

Рори сердито посмотрел на Лаклана:

– Ты же прекрасно знаешь, что я не смогу спеть ни единой проклятой ноты. Но я уверен, что не хочу, чтобы ты стоял посреди зала, как сказочный принц, и распевал сладострастные песни моей впечатлительной невесте. Джоанне совсем не обязательно знать, что ты имеешь к этому отношение.

– Послушай, Рори, а почему бы тебе не пригласить Фергюса Макквистена, чтобы он исполнил балладу? – предложил Кейр. – Мы попросим его объявить на пиру, что эту балладу в честь невесты сочинил ты. Никто и не заметит разницы.

Рори заулыбался. Ему эта идея понравилась. Семидесятилетний Фергюс согнулся от старости и поседел, но его голос был все так же божественен. Джоанна будет слушать красивый тенор трубадура, а смотреть при этом на Рори.

– Есть ведь еще что-то, я прав? – хитро прищурился Лаклан.

Поставив бокал на стол, Рори засунул большие пальцы рук за пояс и сжал челюсти.

– Если вы оба не уйметесь и не прекратите зубоскалить, – предупредил он братьев, – я возьму – вас за шкирки и так стукну лбами, что у вас искры из глаз посыплются.

Кейр и Лаклан еле сдерживались от смеха. Раньше Рори и пальцем бы не пошевелил, чтобы привлечь внимание девушки. Теперь же каждая новая просьба Рори вызывала у них приступ веселья. Они не хотели упускать столь редкий случай – возможность позубоскалить над старшим братом.

– Они не будут смеяться, – поспешно вступила в разговор леди Эмма.

Она укоризненно посмотрела на младших сыновей и покачала головой, потом с ободряющей улыбкой повернулась к Рори:

– Что ты хотел, чтобы они сделали?

– Я хотел, чтобы Лаклан написал сонет моей невесте, – сказал Рори.

Было видно, что эта просьба далась ему с еще большим трудом, чем предыдущие.

– Что-нибудь о ее красоте и очаровании, в общем, ту ерунду, которую так любят слушать девушки.

– Но не лучше ли будет высказать то, что ты чувствуешь, своими словами, дорогой? – спросила леди Эмма.

Лаклан обнял мать за плечи и слегка прижал ее к себе.

– Мама, ты же не хочешь, чтобы он стал сравнивать прелести своей хорошенькой невесты с замечательными качествами осадной машины!

Леди Эмма шлепнула его по руке и неодобрительно нахмурилась, однако спорить с ним не стала.

– Ты попросишь Фергюса зачитать сонет на пиру? – спросил Дункан.

– Я выучу его сам, – придушенным голосом сказал Рори. – И когда придет время, прочту сам.

Как он и ожидал, после этой просьбы долго сдерживаемое веселье братьев прорвалось громовым хохотом. Леди Эмма сжала руки, ее глаза радостно сияли.

– Рори, мальчик мой, похоже, что Джоанна похитила твое сердце!

– Мое сердце на месте, там, где всегда и было, – заявил он, постучав пальцем по груди. – Но Джоанна молода, и ее милая головка, как и головы всех молодых девушек, забита романтической чепухой.

Леди Эмма напряженно выпрямилась, и Рори тут же пожалел о своих словах. Он готов был откусить себе язык за то, что причинил ей боль. Но факт оставался фактом: в нежном возрасте – ей было всего пятнадцать – она убежала с отцом Рори, невзирая на возражения родителей, и ее незаконнорожденный сын заплатил сполна за ее порыв.

– Я ни о чем не жалею, Рори, – мягко сказала леди Эмма. – Я просто хотела бы, чтобы хоть раз ты позволил эмоциям взять верх над разумом. Чтобы ты отдал свое сердце этой милой девушке.

– Мама, не говори ерунды, – нахмурился Рори. – Я женюсь на ней только потому, что так распорядился король. А еще потому, что я хочу оставить своим потомкам земли и замок. Этот альянс дает мне возможность создать нечто прочное и надежное для меня и для моих людей.

Леди Эмма подошла и встала прямо перед ним. Она протянула руку и погладила его по щеке.

– Когда я сбежала с твоим отцом, – сказала она, – я по собственной воле оставила свою семью и наследство ради человека, которого любила.

Она смотрела на сына умоляющим взглядом. Он нехотя улыбнулся, взял ее руку и нежно поцеловал тонкие пальцы. В свои сорок четыре года она все еще была красива, в ее блестящих каштановых волосах не было ни одной седой прядки, несмотря на то, что она пережила троих мужей.

– Только розовощекая девушка, витающая в облаках, может принять зов страсти и физическое влечение за настоящую любовь, – мягко сказал он.

– Это правда, я любила твоего отца без всяких причин, – призналась леди Эмма.

Нахлынувшие воспоминания затуманили ее взор, на губах появилась мечтательная улыбка.

– Однажды, Рори, ты полюбишь женщину так сильно, что забудешь обо всем. Останется одно желание – быть рядом с ней, все остальное будет неважно. Вот тогда ты поймешь меня и простишь.

Отец Рори погиб в восемнадцать лет, и из-за того, что родители Рори не были официально женаты, первенец леди Эммы остался без титула и без наследства.

– Здесь нечего прощать, – возразил Рори. – О лучшей матери, чем ты, и мечтать нельзя.

Леди Эмма грустно улыбнулась:

– А чем мне заняться с Джоанной, когда мы с ней останемся вдвоем?

Рори обнял ее за плечи и поцеловал в лоб.

– Да чем угодно, мама. Главное, чтобы она оставалась с тобой, пока Кейр и Лаклан будут учить меня танцевать. Я не хочу, чтобы она общалась с негодяем Эвином и с его придурковатым сыном.

Джоанна сидела на груде бархатных подушек, наваленных возле высокого окна в спальне леди Эммы. Она уже приготовила бумагу, перо и чернила и теперь с нетерпением ждала мать Маклина. Все ее мысли были заняты приготовлениями к праздничному ужину.

– Ну, вот и я, – войдя в спальню, сказала леди Эмма.

Она опустилась в кресло и лучезарно улыбнулась Джоанне.

– Как это прекрасно – свадьба! На столах полно угощений, музыка и смех, танцы и флирт. Все гости одеты в свои лучшие наряды из шелка и бархата! Поистине, это будет великолепный праздник!

Джоанна слышала звон мечей снизу – это мужчины старались блеснуть своей удалью перед восхищенными дамами. Ближе к вечеру должны были состояться состязания в стрельбе из луков и арбалетов. Стрелки будут поражать нарисованные на шкурах мишени, а потом лучшие из них должны будут сбить чучело птицы с высокого шеста.

– Столько хлопот и забот из-за нескольких минут венчания, – сердито пробормотала Джоанна. – Так вы будете диктовать письмо, миледи?

Леди Эмма кивнула с улыбкой, потом ее взгляд скользнул по маленькому столику с письменными принадлежностями у Джоанны на коленях.

– Да, буду. Я вижу, ты уже подготовился. Но особой спешки нет. Мы еще успеем заняться моей перепиской.

– Мне надо успеть выполнить много поручений до ужина, – мрачно сообщила ей Джоанна. – На самом деле я нужен на кухне прямо сейчас.