Следователь Розниек возвращается домой. Городок уже затих. В редком окне горит свет. Нет-нет да встретится прохожий, поздоровается. Розниека тут знают все, поскольку городишко крохотный.

У кинотеатра толпится народ. Сегодня идет новая широкоэкранная картина. Инта давно жаждет посмотреть ее. Валдис взглянул на часы. До начала последнего сеанса всего несколько минут. У входа стоит Фелита, помощник прокурора, с двумя молодыми людьми. Она лукаво подмигнула Валдису.

– Пошли в кино, мрачный тип, не пожалеешь!

– В другой раз, – улыбнулся Валдис. Мысли упрямо возвращались к новому делу. Происшествие на хуторе Межсарги при всей своей кажущейся простоте таило немало загадочного. Экспертиза подтвердила предположение о том, что темные полосы на половицах действительно прочерчены галошами покойной. Кроме тога, было установлено, что старая Каролина Упениеце в тот вечер алкогольных напитков не употребляла. Стало быть, версия Апиниса о ссоре во хмелю отпала. Зато под ногтями пальцев правой руки Упениеце эксперты обнаружили мелкие чешуйки человеческой кожи и запекшуюся кровь. Исследование показало, что эти улики не имеют отношения к дочери Катрине. Следовательно, была какая-то схватка, борьба, и Каролина кого-то поцарапала. Куст под окном пострадал основательно. Похоже, что его помял какой-то тяжелый предмет. Найденная пуговица, по утверждению экспертов, была пришита к темной шерстяной одежде. На хуторе Межсарги одежды из такой материи не обнаружено. Несомненно, что в доме находился третий человек, но кто и что ему там понадобилось?

Подкатил автобус с тускло освещенными окнами. Несколько пассажиров вышли. Женщина с большой сумкой направилась в сторону гостиницы. "Наверное, в командировку", – подумал Розниек. Позади деликатно кашлянул старичок.

– Добрый вечер, – заискивающе поздоровался он. Розниек сразу узнал почтальона из Юмужциемса, который был понятым на хуторе Межсарги.

– Добрый вечер, – ответил Розниек.

– В поликлинику, знаете ли, приехал. Рано утром надо анализы сдавать, – завздыхал старик. – Что поделаешь, хвораю. Старость не радость.

– А я вас искал. Повестку не получили? Хотел еще порасспросить о жизни обеих Упениеце в Межсаргах. Вы ведь часто у них бывали.

Старик семенил рядом с Розниеком.

– Повестку получил, – подтвердил он. – Приду к вам после поликлиники, только уж не знаю, товарищ следователь, о чем рассказывать. Обе женщины жили тихо, неприметно, никого не трогали, ни на кого зла не держали. И вдруг такая беда. Что, до сих пор так ничего и не выяснили?

– Жили тихо и неприметно? – покачал головой Розниек. – Неужто у них не было ни знакомых, ни друзей?

– Видите ли, товарищ следователь, – он осторожно огляделся и приглушенным голосом продолжал, – в Межсарги и в самом деле никто не заходил, не было у этих женщин настоящих добрых друзей. Я, конечно, ничего худого сказать не хочу, но… пару раз встречал в Межсаргах нашего коновала Ошиня и однажды его родича, Яниса Лаурпетериса.

– Насколько мне известно, оба они живут неподалеку от Межсаргов?

– Да, да, соседи близкие. Однако что у них с ними за дела – сказать вам не могу, – таинственно нашептывал почтальон. – Старая Каролина однажды мне рассказала, что Ошинь перед войной был влюблен в Катрину, сватов засылал, но остался с носом. Мать, насколько я понял, никогда не могла этого простить дочке.

– Вот видите, – сказал Розниек, – не таким уж тихим и неприметным было их существование.

– Грех говорить про покойников худое, но в последнее время старуха больно уж нехорошо вела себя с дочерью, нападала на Катрину, честила ее почем зря, подчас и за косу тягала.

– Может, для этих ссор были причины?

– Какие причины! Просто у старухи ум за разум уже зашел.

– А может, она и в тот вечер тоже сцепилась с Катриной. Как, по-вашему?

– Что вы! Мне-то откуда знать? Я сообщаю лишь то, что мне известно. Вы, наверно, больше меня в курсе дела.

– Благодарю за полезную информацию, – пожал следователь руку почтальону.

– Завтра утром вы все-таки ко мне загляните. Потолкуем. Может, еще что вспомните.

Следователь ушел, а старый почтальон стоял и долго глядел ему вслед.

Розниек свернул в переулок. Свет в окне его квартиры был виден издали. Значит, Инта не спит, ждет. И не сбежала с детьми, как частенько грозилась.

Огонек в окне успокаивал, и мысли Розниека вновь переключились на события в Межсаргах.

Да, Кубулис прав. Человека можно убить не только ножом, пистолетом, ядом, а подлостью, угрозами, даже резким словом. Неоказание помощи умирающему – тоже уголовное преступление. А смерть Катрины! Эксперты сомневаются в том, что рана на голове – результат падения на камни, скорее Катрину ударили тяжелым тупым предметом…

Розниек находился уже во дворе. У двери квартиры он полез в портфель за ключом и обнаружил авоську с пришпиленной запиской.

– Ах, старый склеротик! – воскликнул с досадой Валдис. – Инта велела купить хлеб, яйца, сыр, сметану, помидоры, "Смотри не забудь, как обычно, – предупредила она и записала все на бумажке, – ребенок болеет, в доме ничего нет. Я ведь тоже работаю!"

Розниек безнадежно махнул рукой и отпер дверь,

– Какой сюрприз! – всплеснула руками Инта. – Адрес наш еще не забыл? Ужин разогреешь сам. Я ложусь спать!

Валдис промолчал. Сейчас объяснять что-либо Инте было бесполезно, Он выждал, покуда она закроет дверь спальни, помыл руки и сел за стол.

Однако мысли упорно не желали переключаться на домашние дела.

Что скрывается за густым туманом, окутывающим эти необычные события? Чтобы раскрыть преступление, необходимо в первую очередь выяснить, с какой целью оно совершено, понять психологические мотивы действий виновного. Этот же случай не ясен ни с какой стороны. Мы, по сути дела, даже не знаем, что произошло той ночью в доме Упениеце. Завтра же надо съездить со Стабинем в Юмужциемс.

Розниек машинально ел, не ощущая вкуса пищи…