Улдис Стабинь в майке и спортивных брюках, с футбольными бутсами через плечо вбежал в служебное помещение автобусной станции.
– Девочки, – крикнул он с порога, – сейчас узнаем, которой из вас выпал крупный выигрыш!
– Будет тебе болтать! Опять разыграть кого-то надумал? – отозвалось сразу несколько голосов.
– Не верите? Так я и знал. Вообще, мне женщины почему-то не доверяют. Такая уж моя печальная судьба. – Улдис, вглядываясь в расписание автобусов и график рейсов кондукторов, притворно вздохнул. – Вот она, счастливица, тут у вас в табличке и значится. В прошлую пятницу первым рейсом на Ригу ездила… Лайма. Сердечно поздравляю и прошу, Лаймочка, выйти со мной.
– Ты куда ее повел? В загс, что ли? – засмеялась бойкая брюнетка.
– Разве Улдис поведет девушку в загс! – подхватила полнотелая девица у окна. – Он это учреждение обходит за километр.
– Не ходи, Лайма, не надо! Этот донжуан соблазнит, присвоит себе выигрыш и бросит.
– Ай, ай, ай, какие зловредные, – покачал головой Улдис. – А что же будет с вами, когда замуж повыходите? Не дай бог попасть в такие коготочки – разорвете.
– А зачем к зловредным ходишь? Ищи дурочек подобрей!
– Я ведь не к вам, а к Лайме пришел… Надо же познакомиться поближе, привыкнуть друг к другу. Свожу ее на футбол, мороженым угощу, потом сходим в кино на "Жил-был полицейский". Шикарная французская картина. Пошли, Лайма!
Лайма, рослая девушка с короткими, как у мальчишки, волосами, глядела на Улдиса как завороженная. Ей, так же как и ее подружкам, нравился этот парень, но Лайма никак не думала, что он обратит внимание именно на нее, не очень-то привлекательную девушку. И Лайма засомневалась. А что, если Улдис затеял очередной розыгрыш? Он горазд на такие штучки…
– Пойдем, Лайма, поговорим, – уже серьезно повторил свое приглашение Улдис и взял Лайму под руку. Девушки приумолкли.
– Делать нечего, – зарделась Лайма, – милиция. Арестовала меня, теперь пиши пропало. Носите, девочки, передачи.
Они вышли на улицу и направились к стадиону.
– Ты не проспала в пятницу первый рейс? – спросил Стабинь.
– Нет, не проспала. А тебе что?
– Хотелось узнать, как съездила и что хорошего видела.
– Только для этого меня и пригласил?
– И для этого тоже. Но, говоря откровенно… – Стабинь вдруг посерьезнел. – Я рад, что именно ты ехала этим рейсом. Другую я, пожалуй, вызвал бы на допрос по всей форме к себе в кабинет.
– Хм, – пожала плечами девушка. – В чем же разница?
Глаза Улдиса весело заблестели.
– Мне страшно нравится смотреть на тебя, когда ты о чем-нибудь рассказываешь. А на лоне природы, уверен, это будет выглядеть гораздо эффектней. Вот и теперь с тобой произошла настоящая метаморфоза. Глаза горят, на лице румянец…
– Ну знаешь!.. – вскипела Лайма. – Кончай валять дурака. Или будешь острить в одиночестве.
– Не сердись, Лаймочка, – примирительно сказал Улдис. – Меня действительно интересуют все подробности этого рейса…
…В четверг Лайма гуляла на вечеринке, и встать в половине шестого утра ей было чудовищно трудно. Будильник пробренчал словно за горами. Лайма проснулась, лишь когда ее растолкал отец:
– Вставай, соня! На работу опоздаешь!
Босиком выскочив в коридор, умылась, наскоро оделась и, даже не поев, побежала на автостанцию. Машину Жанис уже вывел. Отъезжающие толпились у автобуса. Запыхавшаяся Лайма открыла дверь в салон. Большинство пассажиров были местными жителями. Кое-кто из них ехал в Ригу. Эти были одеты праздничней.
– Петер, а ты куда? – спросила Лайма темноволосого паренька, который, пропустив всех, поднялся на подножку последним.
– В Ригу. В университет поступаю! – не без гордости ответил Петер.
Лайма усадила его на переднее место, чтобы поболтать в дороге – как-никак учились в школе вместе. Это место предназначено для инвалидов и женщин с детьми, но сегодня таких пассажиров не было. В Межциемсе две женщины с корзинами сошли. Наверно, отправились в лес по ягоды. На остановке Юмужциемс одиноко стоял плечистый мужчина. Он вошел в автобус через переднюю дверь. Лайма обратила внимание, что новый пассажир заметно волочил правую ногу. Не ускользнул этот факт и от Петера, который сразу же уступил инвалиду свое место. На пассажире был темно-зеленый костюм, модные туфли и тонкая спортивная рубашка. Манжеты его брюк были мокрыми, туфли испачканы глиной.
Улдис внимательно слушал, изредка задавал вопросы.
– Ничего не говорил – кто он, где живет, где работает?
– Смахивал на начальника. А вообще, кто его знает, теперь почти все одеваются по моде. С ним Петер разговаривал. Ему понравился этот пассажир. "Умный, – шепнул он мне, когда тот вышел, – наверно, многое повидал в жизни. Говорит, тут его молодость прошла, а теперь приехал поглядеть на родные места".
– В Риге где он вышел?
– Кажется, около улицы Революцияс.
– Не заметила, в какую сторону он пошел?
– Нет. Это надо Петера спросить, он еще ему в окно рукой помахал на прощание.
– Вот, значит, какая симфония, – задумчиво протянул Улдис и поглядел куда-то вдаль. – Завтра ты что делаешь?
– Еду восемнадцатым маршрутом в Алуксне.
– А что ты скажешь на такое предложение: махнем с тобой утром в Ригу. С твоим начальством я согласую. Днем пошатаемся по городу, а вечером в театр или еще куда? Согласна?
– Согласна! – покраснев, ответила Лайма.
