Не началось. Какой смысл, если а) все уже сделано, б) собака сама все понимает, в) одна я виновата. К тому же, раз теперь особо торопиться нам некуда (да, Дарелл?), есть время выпить наконец кофе.
Опершись о дверной косяк, держа чашку в одной руке и наставительно подняв указательный палец другой руки, я произнесла небольшую речь на тему «Писать дома нельзя, но если очень хочется.., то тоже нельзя, а выводы руководство сделает, и не надо мной манипулировать — этими вашими выходками…» После пошла вытирать лужу и собираться на прогулку.
А потом мы застряли в лифте. Где посидели маленько без света, вспоминая рассказы Толстого, особенно про «Тему и Жучку», там мальчик упал в колодец и ничего, не пыхтел и не вертелся! Потом мы освободились с помощью электрика, в благодарность снесенного с дороги, и побежали на лужайку. Где! Дарелл! показал! новый аттракцион! целых три. Номер первый. «Как, не прерывая струи, поменять поднятую лапу». Впечатлило. Я пробовала повторить (дома) — чуть на спину не завалилась.
Номер второй. «Описывание Варвары». Дело было так. Склонились оба над какой-то меткой вкусной на земле. И нюхали, нюхали, нюхали… До морковкиного заговенья. Варвара еще нюхала, а Дарелл уже ножку задрал. Ну и оросил Варварину морду. От чего она, сморщившись и не поняв до конца — что произошло, сказала: «В каком смысле?» А я засмеялась. Вытерла все той же перчаткой ее мордальон и, утешив: «Ничего, старушка!» — повела их дальше в душистые прерии.
Номер третий. «Вот это меточка так меточка!» Обнаружилась почти у подъезда. Такая метка, что наш Дарелл погрузился в нее весь с потрохами. И нюхал долго. Так долго, что мы с Варварой успели состариться. Но уходить не хотел. Упирался лапешками и телом, буквально готов был в эту метку закопаться.
Тут из подъезда вышла Самая Нелюбимая Нижняя Соседка, чьему перу принадлежат бессмертные шлягеры: «Назаводили лошадей», «Я знаю, это из-за вас мой засорился унитаз», «Ваши щенки вчера полдня грызли батарею», «Перестаньте хлопать коврики с балкона, у меня все в шерсти», а также последнего — «Сколько можно ночью топать?». Хотя ночью топает только мое сердце, зуб даю! И вообще собаки ведут себя, как мышки, я знаю, я у другой соседки спрашивала.
Дарелл завис у подъезда, соседка надвигалась, как астероид из Армагеддона. Я сжалась, Варвара изучала дальнего прохожего, Дарелл в упоении елозил мордой по земле. Так родился новый хит «Назаводили лошадей-2». Которые пасутся у подъезда. А он не пасся, он нюхал! После отбытия соседки, пришлось доставить мальчика по воздуху — в сердцах прошипев, что «дома будешь нюхать, а теперь пошли!»
Где и что он дома будет нюхать, какие метки, осталось не объясненным. А дома пес и не собирался ничего нюхать. Он хотел нюхать только у подъезда! Не знаю, метка ли такая была, или Дарелл придуривался, но покоя парню дома не было. Он страдал, слышал Голоса и рвался бежать, лететь, ехать немедля! Сейчас! Пришлось парня успокаивать — открыть ему Страшную тайну, что все бабы — сво, ду, су. И что обманут его, как пить дать, обманут… Вот как я сейчас. И, чмокнув в рыжую морду, закрыла дверь и ушла на работу.
Я уже люблю этого поросенка, честное слово! Мы с ним дома, знаете, какие поласкушки (от слова «ласка») устраиваем! Он мне свое пузо беззащитное подставляет почесать, лобешник дает мазать, бежит и все-все мне рассказывает: Я попил! Я покакал! Я игрушку нашел! Похвали меня скорей!
Ну что, таки улетела я с подъездного крыльца. «Если оооооочень захотеееееееть, можно в кооооооосмос полетееееееееть!» Дарелл вывернулся из цепочки. Не знаю как, не спрашивайте. Так хотелось на свободу парню, что вывернулся, рванул за поводок…
Но в целом хорошо сейчас погуляли! Просто Отл. нам, Best и CACIB. Побесились, повалялись, ну покакали конечно — это само собой. Варвару вычесали. Август, Варвара опадает…
На всех проходящих собак (вот оно — гуляние днем, ходят все, кому не лень!), на проходящих собак, говорю, кидались. «Ты, — хрипел на поводке Дарелл, — слышь ты, алабайский алабай, кабы был я не привязанный! Слышь ты, овчарка ходячая, давай разберемся?! А ты кто там, не вижу! Терьер? Какой еще терьям-терьер! Я тут главный чувак! Я, блин, семерых одним ударом и три дерева одной струей!… Перешибаю». А дома — такой ласковый-ласковый. Кошка моя вислоухая, шотландско-китайская. Ухи кленовыми вертолетиками.
И все было бы нормально, если бы не эти дурацкие прогулки. Я точно ежика какого-нибудь рожу! Ну так тянет, так тянет, Дарелл-кошмарелл! Причем одерну — стоит, ждет, а потом опять — как рванет. Может он ездовой? Чтобы в сани запрягать? А Варюша-горюша тормозит. Отчетливо тормозит, причем посреди его поводка. Мелкий рванет у девочки моей под пузом — жжах! Я уже научилась переступать, а Варвара все никак не сообразит!
Втроем нам не так уж и плохо. Практически хорошо. Правда, с двумя разнонаправленными собаками гулять трудновато физически, а так — хорошо! Уже подумала, что «потом» будет скучно, и решила записаться на какие-нибудь курсы, дабы беговой навык не терять.
А если вдруг да не запишусь, то на сэкономленные деньги подстригусь и буду сидеть у окна — вся такая красивая, худая, с взглядом мудрой змеи, которая может сделать молниеносный бросок, но только в случае необходимости.
На утренней прогулке Дарелл был паинькой. Еще раз перечитала инструкцию по пользованию цепочкой, за какими ушами расправлять, куда тянуть, и как со всем этим жить. Потренировалась малость и — вуаля! — мальчик шелковый. Почти. По сравнению с тем, что было, — небо и начало земли! Вышли из подъезда — не ракетой! Не рыбкой! Не бегунами на старте! Не кошкой с консервной банкой на хвосте! А быстрым шагом! Я даже успела посмотреть вокруг, обозреть окрестности на предмет посторонних лиц.
Лиц было много, но Дарелл до них не добежал. Давит, цепочечка-то. Раньше ее снимала на прогулке, а теперь так в ней и вожу. Поэтому сегодня мы совсем не бегали. Так, спортивной ходьбой баловались… В результате у меня ощущение, что мы скудно погуляли. Не слышала ветра в ушах, да и члены не проснулись! Теперь тренирую подзыв. Нравится: присядешь на корточки, ручки раскинешь, зовешь его: «Иди сюда, мой сладкий мальчиииик! Мой золотой!» Он бежит, хвостом виляет, уши от счастья как-то хитро закручивает. Прибежит, развернется, чтобы тело было под моими руками, как в домике, а морда «наружу» — смотреть на мир. Глажу, шепталки шепчу, он щурится, плющится.., пастораль.
Варвара тоже подходит, и ее люблю от всей души. Если кто по Ботанике проезжает — можно нас увидеть на одном из газонов. Мы — три холмика: синий, рыжий и палевый. Смотрим на людей в машинах и являем собой самодостаточную компашку на пленэре. Команда: «Где мои любимые собаки?» Поворачивают головы оба, встречаются со мной взглядом, улыбаются хвостами и бегут ко мне обниматься!
Зато Варвара начала чудить дома. Не подходит к миске, когда корм насыпаю. Лежит в коридоре и индифферентно смотрит. Чего ждет — не понимаю. Зову — смотрит на меня чистым взглядом собаки, отродясь не слыхавшей русского языка.
Дарелл не доедает чуток, убегает проверять — все ли спокойно на вверенной территории. Тогда Варвара подходит, доедает из его миски, потом лениво — из своей, тоже не доедает. Прибегает Дарелл — доедает из Варвариной. Это что за общество чистых тарелок? Мне корма не жалко, интересно просто — что происходит.
Вот еще. Дина — хозяйка Дарелла — сообщение прислала. Беспокоится, спрашивает, приветы шлет. Дарелловская сестрица, шарпеиха Саша, на постое от тоски сгрызла косяк, от чего вся семья в ужасе — подобного никогда не случалось, Саша всегда была образцовой милой собакой. А у нас, ответила я, все просто отлично. Косяки целехонькие стоят, и это радует!
Меж тем у постояльца на лбу, но уже с другой стороны, обнаружены свежие царапины. Когда я утром мазала старые болячки, не было там никаких царапин! Композиция: баран и новые ворота. В роли барана — я. Откуда? Как? Варвара к нему близко не подходила, сегодня мы, как сиамские тройняшки вместе весь день существуем. Что за елы-палы?
