А если Люси опять заговорит о любви?

От одной этой мысли на лбу у него выступила испарина. Ему не нужна ее любовь! Ему не нужна ничья любовь!

Айвэн никогда не верил в любовь. Он знал: если что-то и существует между мужчиной и женщиной, то это в лучшем случае смесь похоти и привязанности. А в худшем – западня, в которую он никогда не попадал. Он не такой дурак. Да, конечно, есть женщины, искренне любящие своих детей. И ему хотелось верить, что Люси тоже будет любить их ребенка. Он не мог допустить мысли, что у его ребенка будут такая мать и такая бабка, как у него.

Но любовь между мужчиной и женщиной? Нет! Конечно, она ему нравится, но не более. Он желает ее – но он ее не любит. А она не любит его.

Как бы то ни было, что-то надо делать. Или ложиться с ней, или уходить. Но он все никак не мог решиться. В этот момент Люси зашевелилась, и от страха Айвэн тут же принял решение. Он поспешно вышел прочь, хлопнув дверью сильнее, чем хотел.

И ему стало еще хуже. Он знал женщин и был уверен, что Люси сейчас заплачет, хотя она вовсе не плакса. Айвэн задержался у двери, прислушиваясь, но всхлипываний не услышал и пошел по коридору столь же перепуганный, как и тогда, когда ей было нехорошо. Он не мог помочь Люси, когда ей было плохо утром, и он не может помочь ей сейчас… И почему у них все так сложно? Раньше с ним такого не бывало. И он решил, что с ним такого не будет и впредь.

Когда дверь хлопнула, Люси уткнулась лицом в подушку и разрыдалась. Она содрогалась всем телом, но не издавала ни звука. Он не должен этого слышать. Она зарылась в простыни и излила молчаливой подушке все свое горе, всю свою боль.

Простыни и шелковое покрывало еще пахли им, их любовью, и это усугубляло ее тоску. «Как можно любить человека, вернее, заниматься с ним любовью, – поправила она себя, – и так его ненавидеть?» Такое впечатление, что он ненавидит всех женщин вообще. А может, он их просто боится? Ничего удивительного, если принять во внимание его детство.

Умом Люси это понимала, но сердце ее разрывалось на части.

– Тебя любовь не оставит никогда, – поклялась она, всхлипывая, своему будущему ребенку. – Никогда!

«Как и тебя, Айвэн, хоть ты от нее и отказываешься, – добавила она про себя. – Я буду любить тебя вечно».