Айвэн перевернул бутылку вверх дном, и последняя капля, медленно вытянувшись из горлышка, шлепнулась в бокал. Рука его не дрогнула, когда он ставил бутылку на стол, и Айвэн с удовлетворением отметил это – потому что внутри он весь дрожал.

Поднеся бокал к губам, он рассеянно осмотрелся. Джайлс и Алекс стояли у стола, склонившись над нардами. На кону было десять соверенов, и Алекс играл очень осторожно – ему нужны были деньги. Он знал, что если вдруг Джайлс выиграет, то ему будет нечем отдать долг. Джайлс тоже играл осторожно: он не любил проигрывать, на что бы он ни играл.

Эллиот же мучился, не зная, чем себя занять. Поймав взгляд Айвэна, он поднял бокал, и они молча выпили. Но молчание это, по крайней мере для Айвэна, было неприятным.

Айвэн ругал себя на чем свет стоит. И какого черта он бросил свою молодую жену и направился сюда, в «Писс-Пот»?! Он со стуком поставил бокал на стол.

– Послушайте, Моби вам ни на что не намекал?

Джайлс пожал плечами. Алекс сказал:

– Мне он ничего не говорил. Но он молодчина. Моби оказался человеком куда более решительным, чем я предполагал.

– А я считаю, что это все она.

Все повернулись к Эллиоту.

– Так ты считаешь, что его уговорила леди Валери? Глупости! Этому невинному созданию в голову не могло прийти устроить побег, – заметил Джайлс.

Айвэн склонил голову.

– А я думаю, что Эллиот прав. Моя милая невинная кузина – сама решимость. Я ничуть не удивлюсь, если узнаю, что к этому его склонила она.

– И что ты намерен со всем этим делать? – поинтересовался Эллиот.

– Я? А какое к этому имею отношение я?

Эллиот улыбнулся, и эта улыбка напомнила Айвэну тот далекий день, когда Эллиот его избил. Конечно, сегодня Айвэн уже не тот маленький, насмерть перепуганный мальчишка. А вот Эллиот все такой же скользкий…

– Но если ты не собираешься мчаться за своей милой кузиной, которой очень скоро предстоит потерять невинность, то чего это ты вдруг бросил свою очаровательную женушку?

Айвэн сжал кулаки.

– У меня такое впечатление, что ты проявляешь повышенный интерес к моей жене.

– А что здесь такого? – Эллиот снова улыбнулся. – Было бы неестественно для мужчины не заинтересоваться такой…

Он замолчал и рассмеялся, когда Айвэн вскочил на ноги.

Айвэн прекрасно понимал, что Эллиот его провоцирует, но сдержаться не мог.

– Ты мне надоел, Пирс!

Эллиот воздел руки к небу, разыгрывая оскорбленную невинность.

– Да чем ты так недоволен? Мы тут сидим спокойно, отмечаем твою свадьбу – столь неожиданную свадьбу, – а ты вдруг врываешься к нам и почему-то начинаешь навешивать на меня всех собак.

Айвэн выругался. Он и в самом деле ведет себя как полный идиот. Вот в кого она его превратила! Но с него хватит, больше он в дураках не останется.

Он сжал зубы.

– То, что происходит между мной и моей женой, касается только меня. Если не ошибаюсь, несколько дней назад мы с тобой заключили пари, и я его выиграл. Надеюсь, ты выполнишь свое обещание, когда я вернусь с севера. Тебе пора прогуляться по континенту.

Их глаза встретились, и Эллиот с ухмылкой кивнул. Айвэн понял, что больше ему здесь делать нечего, и схватил плащ.

– Что же, если никто из вас ничего не знает, то я, пожалуй, пойду.

Эллиот мудро промолчал, Джайлс тоже, а Алекс внимательно смотрел на Айвэна.

– Если ты думаешь, что все это подстроила девчонка, то какого черта ты вмешиваешься?

– А кто вам сказал, что я вмешиваюсь?

Люси сидела с ногами в кресле и смотрела на огромную красного дерева кровать.

Кто знает, сколько ей лет? Может быть, сто, а то и двести. На этой кровати спало бесчисленное количество Уэсткоттов. И все они любили друг друга.

Но были ли среди жен Уэсткоттов такие, кто просыпался в одиночестве после первой брачной ночи? Были ли среди жен Уэсткоттов такие, кого муж бросал спустя несколько часов после свадьбы?..

Она с трудом сдержала подкатившие к глазам слезы. Айвэн ее не бросал, что за глупости? Просто он отправился за Валери. И это хорошо.

Хотя, если посмотреть правде в глаза, на поиски Валери мог бы отправиться кто-то другой. У нее есть отец и другие родственники, Айвэн и сам об этом говорил вчера ночью. Так что дело, очевидно, вовсе не в этом. Бегство Валери с сэром Джеймсом просто дало Айвэну повод для бегства от нее. Он с самого начала не хотел на ней жениться и потому сейчас, узнав, что все это подстроила бабка, чувствует себя обманутым, загнанным в ловушку. Люси теперь для него такая же, как все женщины, которыми он раньше пользовался. Но она не такая! Она не такая!

И зачем леди Уэсткотт понадобилось врываться к ним и все портить?! Ведь она уже добилась всего, чего хотела!

Люси спрятала лицо в изгиб локтя. С улицы до нее донесся лай собаки. Женщина что-то спросила, ей ответил мужчина. Люси подняла голову. А вдруг? Но нет, это не Айвэн. Мужчина рассмеялся, и это не был смех Айвэна…

Непрошеные слезы все-таки навернулись ей на глаза. Она смахнула их тыльной стороной ладони, но на их место навернулись другие, а затем еще и еще.

– Не будь плаксой! – вслух сказала себе Люси и поспешно поднялась.

Плаксой она не была никогда. И не хотела становиться ею сейчас только потому, что муж ее куда-то подевался. Подумаешь, дело житейское. Вернется!

Но по мере того, как день проходил за днем, она верила в это все меньше и меньше. Чем дольше его не было, тем меньше оставалось шансов, что он найдет Валери и сэра Джеймса, – и тем больше, что они уже поженились. В конце концов Люси начала сомневаться, что он вообще поехал за ними…

Настроение ее в эти дни менялось чрезвычайно быстро. То ею овладевал гнев, то отчаяние. Если Айвэн не хотел на ней жениться, зачем он это сделал? Может, ему просто захотелось доказать всем, что он и это может? И все-таки в глубине души она надеялась, что со временем он ее полюбит и у них все образуется. Если он этого захочет…

На четвертый день отсутствия Айвэна Люси наконец получила от него письмо. Он писал, что у него дела, и просил ее вместе с вдовствующей графиней перебираться в Дорсет, поскольку городской дом он собирался пока закрыть. И ни слова про беглецов, ни слова про его собственные планы, которые напрочь разрушили все планы Люси!