Это была самая тяжелая неделя в ее жизни.

Айвэн куда-то уехал, она не видела его ни разу после той жуткой сцены в библиотеке. Леди Уэсткотт сказала, что жених не должен жить в одном доме с невестой, и он, похоже, с ней согласился.

Люси пыталась объяснить графине, что она вовсе не создана для Айвэна, но старуха ее не слушала. И сколько бы она ни просила дать ей возможность поговорить с Айвэном, его к ней не подпускали.

Начались торопливые приготовления к свадьбе. Венчание было назначено на четверг в церкви Девы Марии.

Люси отказалась выйти к модистке. Но даже это не остановило леди Уэсткотт.

– Модистка может снять мерку с любого из ваших платьев. Если вы не желаете в этом участвовать, фасон придется выбирать мне. Думаю, подойдет бледно-голубой шелк с темно-зеленой и кремовой окантовкой. Что-нибудь элегантное и не очень фривольное, как и подобает женщине вашего возраста.

– Я его не надену! – поклялась Люси. – Я не выйду замуж за мужчину, который меня ненавидит!

– Кто вам сказал, что он вас ненавидит?

– Он всех ненавидит! Вас, меня, даже своих ближайших друзей…

Но Люси так и не удалось переубедить вдовствующую графиню. А через три дня после того рокового вечера в Лондон явились ее родственники. Не только Грэхем, но и мать, и Гортензия с детьми и слугами.

Начался настоящий бедлам.

– Ты нас уничтожишь! – бесновался Грэхем, когда Люси робко сказала ему, что не хочет выходить замуж за Айвэна Торнтона.

– Господи! Моя единственная дочь!.. – причитала мать.

– Бедняжка Пруденс, – всхлипывала Гортензия. – Бедняжка Черити, бедняжка Грейс. Кто будет готовить их к выходу в общество? Сами они не найдут себе подходящую партию!

– Я откажу тебе в пособии, – поклялся Грэхем. – Ты останешься на улице, я и близко не подпущу тебя к детям.

– Господи, Грэхем! – воскликнула мать. – Только не это!

Люси хотелось визжать. Ей хотелось бежать от них куда глаза глядят и от души выплакаться. Но слезами, как известно, делу не поможешь, и она чувствовала себя, как мышь в мышеловке.

И почему Айвэн так настаивает на этой глупой затее?! Люси понимала, что очень неудачно поговорила с ним тогда в библиотеке. Он воспринял ее отказ как оплеуху. Чувствам его был нанесен такой удар, что он был оглушен и просто не мог ее понять. Если бы только ей дали встретиться с ним в спокойной обстановке, объяснить все без излишних эмоций…

– Я подумаю о твоих словах, – сказала она Грэхему. Гортензия подняла на нее глаза, мать замерла, так и не поднеся к глазам платок, но Люси не обратила на них внимания. – А сейчас я бы прилегла, – сказала она, не давая воли своим чувствам. – Я буду ужинать у себя.

Однако, оказавшись в своей комнате, где никто ей не мешал размышлять, она совсем растерялась. Через два дня состоится ее свадьба с Айвэном, дом похож на растревоженный улей, во всех газетах стали появляться объявления о предстоящем бракосочетании… Что же ей теперь делать?!

Люси сидела у окна и смотрела на улицу. Может быть, напрасно она сопротивляется неизбежному? Любая другая на ее месте была бы просто счастлива. «Поймать» такого прекрасного и богатого жениха, как граф Уэсткотт! Наверняка немало молодых леди уже пробовали женить его на себе. Но ни у кого ничего не получилось. «Так чего же ты? – спрашивала она себя и сама же отвечала: – А то, что я его люблю, а он меня нет…»

Люси грустно вздохнула. Какой смысл обманывать себя, особенно сейчас? Айвэн пробуждал в ней не просто физическое желание, естественное для женщины ее возраста. Нет, как-то так получилось, что он пробудил в ней чувства несравненно более глубокие! Он вовсе не такой жесткий и неприступный человек, каким хочет казаться. Он вовсе не глух к чужим переживаниям. Только он не знает, что такое любовь; ему кажется, что никакая любовь ему не нужна. И именно поэтому она так отчаянно его любит! Именно поэтому ей так хочется окружить его любовью, уберечь от всего на свете. Сделать его счастливым…

Но ему все это совсем не нужно. Да, он готов дать ей титул, красивые дома, большие деньги. А взамен просит только одно: ее тело. На более глубокие чувства он не способен.

От этой горькой, безысходной мысли на глаза Люси навернулись слезы. Неравность их отношений вселяла в нее ужас. Любить и не быть любимой… Вряд ли она это перенесет: слишком уж тяжелая судьба.

Она вытерла слезы и уставилась в темноту. Напротив дома остановился экипаж, из него вышел какой-то человек и остался стоять на улице, когда экипаж уехал. Люси вспомнила ту ночь, когда Айвэн на этом самом месте прощался с женщиной, и ей стало еще хуже.

А что, если и после их свадьбы он будет общаться с подобными женщинами?

Да нет, это невозможно! Хотя с какой стати он должен изменять своим привычкам? Кто знает, может, в этот момент он как раз этим и занимается?!

Люси вскочила и нервно заходила по комнате из угла в угол. «Нельзя доводить себя до исступления из-за какого-то дурацкого предположения!» – пыталась она урезонить себя. Но все было напрасно. Наконец Люси твердо решила, что ей необходимо увидеться с Айвэном. Надо еще раз попытаться отговорить его от этого брака. Иначе они всю жизнь будут горько сожалеть о содеянном.

Найти его оказалось вовсе не трудно. Люси отправилась на конюшню, чтобы попросить заложить для нее экипаж. И первый же конюх, к которому она обратилась, сказал, что лорд Уэсткотт скорее всего обитает у мистера Эллиота Пирса.

– У мистера Пирса? Ты уверен?

– Он часто у него жил в последнее время. И мистер Блэкберн тоже. Там вообще часто собираются холостяки… – Парень заколебался. – А вам и правда туда нужно, мисс?

– Да! – Она сунула ему в руку еще один шиллинг. – Поехали!

Дом Эллиота был погружен в тишину. Свет горел лишь в нескольких окнах.

– Скорее всего никого нет дома, – предположил парень. – Дворецкий говорит, что они часто возвращаются за полночь.

За полночь! И неизвестно откуда… Люси была в растерянности: дожидаться или возвращаться на Беркли-сквер?

– Я, пожалуй, оставлю лорду Уэсткотту записку. Спроси, не проводит ли меня дворецкий в гостиную, – попросила она, без посторонней помощи выходя из коляски. – И скажи, что мне понадобятся чернила и бумага.