– Здесь не приходится уповать на удачу, – неожиданно сказал Тавис, в его глазах появился блеск. – Здесь нужно иметь голову на плечах, а она, я знаю, у Иана на месте.

Сэлек был доволен тем, что внебрачный сын Аласдера, казалось, не собирался оспаривать права Иана. Одной заботой меньше для его Сеси. Он не хотел, чтобы дочь оказалась вовлеченной в семейные распри по поводу наследства.

– Хорошо сказано. – Он с улыбкой посмотрел на обоих братьев и только сейчас обратил внимание на сильное сходство между ними. Он вспомнил, что Тавис тоже хотел жениться на его дочери и был страшно разгневан, когда получил отказ. При этом воспоминании Сэлек помрачнел. Тавис был уверен, что ему было отказано по причине его низкого происхождения, и никакие заверения Сэлека не могли его убедить в обратном.

Иан заметил внезапную перемену в лице Сэлека. Неужели он собирается ему отказать? Приглашая гостей в зал, где их ждало угощение, Иан не мог не отметить, что голос его звучал не особенно приветливо.

Доннчад уловил холодный тон племянника и старался угадать причину: уж не раскаивается ли ой в столь поспешном предложении руки и сердца дочери Лотаринга? Со вздохом он проследовал в зал за остальными. Временами он думал, не лучше ли было оставить Иана Гилликриста в неведении относительно его наследства.

Пока слуги расставляли напитки и закуски, крепкий эль и холодное мясо, все хранили молчание о причине приезда гостей. Нарушив молчание, Тавис обратил внимание на простую еду и отсутствие в Дейлиссе хозяйки. Нервы присутствующих напряглись.

Заметив, как Иан в гневе сжал челюсти, а Сэлек засмущался, Тавис улыбнулся про себя. Они держали его за дурака, но ошиблись. Хотя он уехал из Сиарана почти вслед за Ианом, он многое успел там увидеть и понять, что происходит. Внутри себя он чувствовал смятение. Он не был безумно влюблен в Сесиль и, получив отказ, нашел скорое утешение в объятиях другой. И все же он не мог не чувствовать раздражения от той легкости, с какой этот незнакомец, его брат, лишил его всего: дома, надежды на богатство, а сейчас и девушки, которую он прочил себе в жены. Нет, он не доставит Иану этого удовольствия. С какой стати?

Доннчаду удалось быстро изменить настроение присутствующих, заметив, что за последние несколько недель замок преобразился.

– Я собираюсь кое-что сделать в моих владениях в Эдинбурге и Данблейне, если потребуется.

– Дом в Эдинбурге в прекрасном состоянии, как и соседние замки, – сказал Тавис. – Там не надо почти ничего делать. А вот в Уэйтфельде придется поработать. Мы с отцом там почти не бывали.

Иан весь напрягся, хотя лицо его оставалось бесстрастным. Как легко Тавис говорил об их отце и тех годах, которые он провел рядом с ним. Для Иана потеря отца была безвозвратной. Одновременно он понимал, что, если бы ему довелось жить в доме отца и видеть, как тот издевается над матерью, он бы возненавидел этого человека. Он презирал отца за его поступки, но все же жалел, что не имел возможности сам узнать, что за человек был Аласдер Гилликрист. Он поймал на себе взгляд Тависа и спокойно спросил:

– Уэйтфельд так же запущен, как и Коэ?

Сэлек заметил негодующий взгляд Тависа и расстроился. Нет, не суждено сбыться его надеждам на мир между братьями. Надо предупредить Доннчада, что он не потерпит, чтобы его Сеси оказалась втянутой в войну между братьями.

Со вздохом Доннчад снова переменил тему разговора, надеясь, что у него найдется достаточно безопасных тем для обсуждения и удастся избежать драки между сыновьями Аласдера. Он облегченно вздохнул, когда Сэлек наконец отставил кубок в сторону и обратился к Иану с просьбой поговорить с глазу на глаз.

Иан провел Сэлека в небольшую комнату, плотно закрыл дверь и жестом пригласил его сесть на один из двух стульев, стоящих у незажженного камина.

– Не хотите ли вина? – Предвидя необходимость в этом, Иан попросил принести вино и чистые кубки заранее.

– Нет. – Сэлек откашлялся. – Я бы хотел поговорить о вашем предложении моей дочери.

Неожиданно Иан почувствовал, что напряжение, в котором он находился, спало. Он присел на стул рядом с Лотарингом и кивком головы попросил его продолжать.

– Ваша мать была прекрасной женщиной, – внезапно сказал Сэлек. Видно было, что он испытывает неловкость. – То, как ваш отец обращался с ней, было позором для него и для тех из нас, кто не вмешивался в их отношения.

Иан молчал.

– Не так-то просто вмешаться в семейную жизнь другого человека, да к тому же, по всей видимости, и бесполезно. Аласдер был трудным человеком, но мне следовало бы, по меньшей мере, поговорить с ним об этом. – Он резко перешел к тому, что его волновало. – Моя дочь никогда не знала такого безобразного обращения с собой. Сеси не привыкла к грубости.

– И я в своей жизни не видел ничего подобного. – Иан держал себя в узде. Он не был похож на отца, но пусть этот человек сам убедится в этом. – Отчим относился к моей матери с любовью и уважением.

Сэлек слушал его с облегчением.

– Я не скажу, что моя дочь всегда поступала правильно, Гилликрист, но я рад, что все эти годы она была счастлива.

– Но мы встретились здесь не для того, чтобы говорить о моих родителях? – У Иана не было никакого желания продолжать это обсуждение. – Вы принимаете мое предложение?

– Да, потому что его принимает Сеси. – Сэлек хотел внести большую ясность. – Если бы она не согласилась, я бы не согласился тоже.

– Так обычно не делают предложений, да?

– Возможно. Даже немцы так не ведут себя, – намеренно добавил Сэлек. – Вас не смущает мое происхождение?

Иан рассмеялся.

– Еще меньше, чем вас мое.

Сэлек улыбнулся. Ему все больше и больше нравился этот молодой человек, хотя он не мог не волноваться за будущее своей дочери.

– Вы очень великодушны по отношению к ней и совсем не просите приданого.

– У меня достаточно богатства. Мне же предстоит научиться, как всем этим с умом распорядиться.

– Вы этому научитесь довольно быстро. Значительно больше времени и труда у вас уйдет на то, чтобы научиться управлять женой, – сострил Сэлек, думая о Джиорсал.

Иан представил себе Сесиль Лотаринг такой, какой он видел ее последний раз – в слезах, вызванных его поведением. К сожалению, в словах Сэлека была правда. Он достаточно плохо начал и боялся, как бы ему не пришлось сожалеть, что он вовремя не остановился. Он бы мог уйти от Сесиль Лотаринг без оглядки и навсегда освободиться от этого наваждения. Но мог ли?

Сесиль тихо сидела рядом с женихом, который, казалось, был еще меньше расположен к разговору, чем она. Во всяком случае, с ней. Он был более внимателен к служанкам, подносившим блюда, полные яств, чем к Сесиль. Вряд ли она могла рассчитывать на большее. Они не виделись две недели с той памятной ночи, когда приезжал Арран. Не было сомнений, что Иан, как и она, отчетливо помнил эту встречу и испытывал при этом ту же неловкость.

Сесиль чуть слышно вздохнула; она чувствовала себя крайне неуютно в своем тесном одеянии. Обе, и Ниарра и Рилла, настояли на том, чтобы она надела платье с накрахмаленными кружевами по воротнику и манжетам. Они также настояли на том, чтобы завить ее мягкие волосы и закрепить на затылке так, чтобы локоны каскадом падали на плечи. Эта прическа, однако, плохо сочеталась со скромной бархатной шапочкой, расшитой нитью цвета изумруда в тон платью.

Она почувствовала легкий укол, когда Иан бросил на нее взгляд. Она понимала, что слишком часто проявляет свое беспокойство.

– Устали? – Голос его был вежливым, а взгляд холодным.

– Нет, – ответила она так же вежливо, пытаясь скрыть в улыбке дрожащие губы. Если бы она все еще не чувствовала невероятную тягу к этому человеку, она бы думала, что совершает ужасную ошибку, намереваясь выйти за него замуж. Она сомневалась, не придумала ли она все те чувства, которые передавались от него к ней раньше, потому что сейчас он излучал холодное спокойствие. И тотчас лицо ее приняло решительное выражение. Она окончательно сделала выбор.