Итак, в один прекрасный день Амальрик предстал перед Тависом, который встретил его с не меньшим удивлением, чем Иана.

– Я подумал, что ему понадобится моя помощь, – просто сказал Амальрик, объясняя свое появление.

– Боюсь, что ни один из нас не сможет ему помочь. – И поскольку Тавису не удалось придумать никакого плана, чтобы сокрушить Данмара, он рассказал Амальрику все, как было.

Лицо Амальрика стало мертвенно-бледным.

– Ублюдок! Где он сейчас?

– Данмар? – Тавис пожал плечами. – Я лишь знаю, что он не в Эдинбурге. Но если он в городе, то прячется от меня. – Тавис лукавил, он хорошо знал, что Данмар ничуть его не боится и не будет прятаться от кого бы то ни было.

Амальрик был о нем того же мнения.

– Может быть, он в Стирлинге с Арраном?

– Возможно. Я даже этого не смог узнать. Амальрик улыбнулся хищной улыбкой.

– Тогда я предлагаю поехать в Стирлинг. И если нам не удастся уничтожить Данмара, то надо подумать, как можно скомпрометировать его в глазах Аррана. Возможно, он окажется обездоленным, а не Иан.

Тавис почувствовал облегчение. Наконец-то намечались какие-то действия, пусть не очень хорошо продуманные, но, по крайней мере, честные.

– Да. Мы отправимся в Стирлинг в течение этого часа.

И он стойко стоял на своем, несмотря ни на какие мольбы Элспет, которые, когда стало ясно, что ей не удастся убедить его отказаться от принятого решения, перешли в проклятья.

– А как же наш ребенок?

– У него будет отец, за которого ему не придется стыдиться. – Тавис оставил свои спешные приготовления и положил руки ей на плечи. – Я не смогу жить в мире с самим собой, если позволю Данмару осуществить задуманное им.

– Не тебе с ним тягаться, – с горечью в голосе сказала Элспет, чувствуя, что всем ее мечтам приходит конец.

– Я хочу, чтобы ты узнала, на что я способен, – мягко сказал Тавис, пряча свое огорчение, поняв, как низко она оценивала его.

– А я хочу, чтобы ты выслушал меня, – она буквально выплюнула в него эти слова. – Этот узурпатор-англичанин никто тебе! Никто!

Внезапно ощутив приступ гнева, он оттолкнул ее от себя.

– Вы слишком долго жили вне своего клана, Элспет Литхэн. И у вас не осталось родственных чувств. Это очень печально, когда мужчина или женщина теряют родственные связи, и я не позволю вам лишить меня семьи. – С этими словами Тавис вышел из комнаты.

– Внебрачные дети не имеют родственных связей, – неслось вслед ему, но он не обернулся. – Будь ты проклят! – Слова утонули в ее рыданиях. Тавис размеренным шагом удалялся. – Будь ты проклят!

Вокруг не было никого, кто бы мог это услышать.

Морское побережье между Эдинбургом и Стирлингом, как всегда, радовало глаз своей тихой красотой. Прогулка верхом оказалась целебной для Тависа. Он простил себе прошлые ошибки, и Амальрик, как казалось, не считал его безнадежным после всего того, что с ним произошло. Действительно, Амальрик Лотаринг, казалось, относился к нему с уважением за его готовность пойти на риск, чтобы помочь Иану. А риск в этом был. Тавис быстро бы поплатился, если бы Арран узнал, что истинной целью заговора было лишение его регентства и что Тавис изъявлял желание в нем участвовать до тех пор, пока дело не коснулось Иана.

У них все еще не было четкого плана действий, когда они со своим небольшим отрядом достигли стен замка Стирлинг. Крепость стояла высоко над городом. По одну сторону от нее простиралась равнина, по другую – величественно вставали горы. Река Форт, зародившаяся среди необитаемых холмов к западу от крепости, плутала среди равнин, пока, наконец, не расширялась, превращаясь в узкий морской залив. Бросив последний взгляд на реку у ворот замка, Тавис подумал, что, возможно, он в последний раз видит Шотландию. Затем он обернулся к Амальрику и сказал:

– За дело.

Но дело оказалось не таким простым. То ли действительно из-за неотложности государственных дел, то ли оттого, что Арран был недоволен появлением Амальрика в Стерлинге, но им не удалось получить аудиенцию сразу же. После двух дней вынужденного безделья, в течение которых они убедились, что Данмара в Стерлинге не было, Амальрик не выдержал.

Он окинул пристальным взглядом заполненный придворными зал.

– Утром я поеду на юг, – сказал он Тавису, делая вид, что поглощен выступлением группы необычайно умелых жонглеров.

– Да, – ответил Тавис столь же отрешенно, – и я бы поехал с тобой, да не могу.

– Один из нас должен остаться, чтобы пробиться к Аррану, – согласился Амальрик. – А у него есть веская причина, чтобы на меня разгневаться. Я думаю, у тебя больше шансов на то, что он тебя выслушает. – Конечно, если Тавис не окажется безмозглым и не признается в своем желании заменить Аррана Мари де Гиз.

– Если удостоит аудиенции. Ты едешь в Англию?

– Со временем я буду там. Вначале я должен оповестить отца и Доннчада о планах Данмара. Без отца и дяди нам не обойтись, если мы хотим помочь Иану выпутаться из этого положения. – Он огляделся, проверяя, не подслушивает ли их кто-нибудь. – Тщательно выбирай слова, когда будешь разговаривать с Арраном. Не нужно класть голову на плаху. – Он не один раз предупреждал Тависа об этом.

Тавис вздохнул.

– Я мог все остановить, если бы пошел и рассказал обо всем Иану. Я был глуп. Сейчас я расскажу Аррану все, чтобы он перестал доверять Данмару.

И как ни старался Амальрик в разговоре с ним и при расставании на следующее утро, ему не удалось заручиться его обещанием думать не только о будущем Иана, но и о своем тоже.

– Ты не хочешь что-нибудь передать Иану? Тавис мрачно улыбнулся.

– Только в том случае, если я не переживу ярость Аррана. Напомни ему о его обещании, что Уэйтфельд перейдет в руки моего наследника, когда меня не станет.

Амальрик с любопытством посмотрел на него и покачал головой.

– Надеюсь, что мне не придется этого делать.

– Я тоже, – ответил Тавис, пожимая протянутую ему руку. – Счастливого пути, Лотаринг.

– Удачи тебе, Гилликрист.

Не успел слуга добежать до Сесиль, как она, соскользнув с седла, уже стояла на земле. Доннчад с улыбкой наблюдал, как она не спеша огляделась вокруг, наслаждаясь видом знакомого двора замка Сиаран, залитого утренним солнечным светом.

Спешившись, Доннчад бросил поводья слуге. Едва тот собрался что-то сказать, как в распахнутых дверях, ведущих в зал, появился улыбающийся Сэлек.

– Отец! – Сесиль бросилась к отцу, как будто и не было долгой разлуки, хотя она понимала, что уже не похожа на того ребенка, которого он видел последний раз.

– Итак, девочка, наконец-то ты вернулась домой, – хриплым голосом сказал он, заключая свою дочь в железные объятия. Но говоря это, он смотрел поверх ее головы на Доннчада, который стоял и качал головой.

У Доннчада не было особо важных новостей для Сэлека. Он мог и позже рассказать, что Арран уехал из Эдинбурга в Стирлинг, прежде чем Доннчад появился там сам, а также, что после отъезда Иана он счел необходимым увезти Сесиль из Эдинбурга и заняться выяснением обстоятельств, связанных с назначением Иана. Он был рад, что жена Иана сама подала мысль об отъезде. В противном случае ему бы пришлось убеждать ее, а это, как он знал, было непросто. Здесь он не завидовал Иану.

Сесиль с удовольствием вдыхала с детства знакомый аромат сандалового дерева и кожи, которым пропах ее отец. Кое-что оказалось неподвластно переменам. И даже мать, спешащая ей навстречу, выглядела так же, как в день ее отъезда.

С радостными возгласами Сесиль перешла в объятия матери, а Сэлек, улучив момент, отошел в сторону, чтобы поговорить с Доннчадом, который начал торопливо излагать последние новости. Закончив, он покачал головой.

– Итак, сейчас, как только устроится Сесиль, я направляюсь в Стирлинг.

– Она у себя дома, ей ничего не угрожает. Доннчад устало улыбнулся.