В тот же момент Дар почувствовал еще один шлепок илзяня по своей ноге. Но теперь уже не было времени сражаться с кровососом. Тонкая боль прокушенной между пластинками кожи заставила его скрипнуть зубами.

– Я внизу, – послышалось впереди. – Давай.

Легкий шорох падения. Вероятно, всадник что-то сбросил своему соратнику. Копье? Аркан?

– Будь осторожен, – приглушенно раздалось сверху. – Хуураданец впереди, шагах в сорока, наверное.

Дар вдруг увидел перед собой приблизившийся силуэт стоящего дрома – вертикальная стена мягкого мрака. Почва вокруг была мокрой и скользила под ногами. Спустившийся а'зард шарил в этой грязи, что-то разыскивая. Дар подошел к нему на расстояние вытянутой руки совершенно незамеченным. В последний момент тот почувствовал неладное и рывком обернулся. Их взгляды скрестились. Времени достать шиташ у а'зарда не было, да в планы Дара и не входило звонкое фехтование на металле. А'зард без замаха ткнул поднятым копьем, и в этот момент острие эриг-шиташа пронзило его горло навылет, ткнувшись в латнир. Противник так и упал с занесенной рукой, хрипя и захлебываясь своей кровью.

– Ну что там у тебя, нашел? – послышалось откуда-то сверху.

– Нашел. – Дар постарался изобразить похожую интонацию.

Его знаний о дромах было абсолютно недостаточно, чтобы попытаться взобраться на скакуна ночью. Да и вряд ли удастся в темноте захватить чужого дрома. А как было бы хорошо – одинокий всадник наверху беззащитен, если подняться к нему поближе…

– Тогда вперед! – скомандовал возница.

– Хорошо! – ответил Дар и со всего размаха всадил шиташ в округлый задний палец дрома.

Он едва удержал оружие в руке – обратным толчком его отбросило шага на три. Длинный, устрашающе громкий вой раненого животного сотряс воздух. Не ожидавший дурного в этом тихом месте, скакун просто обезумел, рванув прямиком через кусты. Удаляющийся хруст проламываемой просеки и крики удивленного всадника указывали его путь. По ходу страданий у него явно прибавилось, о чем возвестили новые вопли мощной глотки. Через кусты без особой надобности дромам бегать не положено!

Едва ситуация разрядилась, Дар сгреб кистью зудевшую кожу ноги. Однако пальцы лишь схватили пустоту в том месте, где только что поужинал кровосос. Кожа ноги еще болела и была мокрой от крови. Илзяня уже не было – мгновенно насосавшись, он отвалился. Хитрая сволочь!

Подобрав копье и шиташ мертвого а'зарда, Дар едва не столкнулся лбом с Ходватом.

– Громко бегаешь, – нервно сказал тот и тут же повеселел, получив в руки шиташ. – А-э! А'зардовский шиташ, а? Мечта! А чего это дром так понес?

– Нервный очень, – сказал Дар.

Будто отвечая на вопрос Ходвата, со стороны зарослей донеслась новая серия возмущенных рыков. Несчастное животное громко протестовало против жестокости несправедливой жизни.

И тут же совершенно с другой стороны – с востока – ему ответил далекий рев другого дрома. Тангры замерли, тревожно прислушиваясь. Юноша вдруг сорвался с места, побежав к реке, на ходу выхватывая свой костяной свисток. Скоро, когда они уже стояли у воды, крик второго дрома повторился значительно ближе. Потерянность и тоска почудились Дару в зверином голосе. Ходват все дул и дул в свою беззвучную кость. С противоположного берега что-то грузно плюхнулось в реку. Громкий плеск усилился, быстро приближаясь. Слышно было, как вода бурунилась под размашистыми движениями могучих лап. Дар отбежал от кромки воды, чтобы не быть случайно раздавленным в темноте. И тут заметил, что Ходват куда-то исчез. Впрочем, в этой темноте можно было бы стоять в трех шагах и остаться незамеченным.

Дром величаво выступил на берег, с его столбоподобных ног ручьями струилась вода. На фоне светлеющего марева востока уже можно было разглядеть огромный контур зверя. Дром выпускал огромные когти в почву, звук шелестящего скрипа кости о песок был хорошо различим. Гигант поднялся на взгорок по скользкой от воды земле. Его туловище оплетали оборванные веревки, часть поклажи и люлька свисали сбоку, почти доставая земли. Дар невольно подумал о крепости ремней, что позволили этим увесистым предметам все еще держаться на дроме.

Ходват появился рядом так же внезапно, как и пропал. В его руках темнел большой овальный предмет. Дар сразу понял, что это такое, и, почувствовав запах свежей крови, быстро отвернулся. Коротко и зло вспыхнуло отвращение к юному тангру.

– Сразу оторвать удалось! Его же собственным шиташем! – заливался тихим смехом Ходват. – Эй, Дрохуг! А-хо! А-хо-о-о!

В его руках был свеже-окровавленный латнир павшего а'зарда.

Дрохуг осторожно нагнул голову к подошедшему Ход-вату. Он издал серию нежных, еле слышных переливчатых звуков. Дар и не знал, что боевой зверь может проявлять такие тонкие чувства. Но что это было – радость встречи или жалоба на боль – он так и не смог понять.

– А-хо, а-хоо… – все повторял Ходват, поглаживая скакуна по выпуклой «щеке». – Нашелся все-таки! Ах беглец…

Будто подарком судьбы было то, что поклажа осталась цела. Ходват быстро распаковал один из баулов, доставая запасную упряжь. Вдвоем они перебросили через Дрохуга ремни, с трудом затянув их под брюхом. Наскоро укрепив люльку, они быстро поднялись наверх и поспешили перебраться на другой берег. Следовало торопиться, ибо поблизости могли рыскать и другие охотники а'зардов.

Дорога лежала на розовеющий восток.

Новая надежда опьяняла сердца обоих всадников.

Когда тьма ночи сменилась вязким предутренним сумраком, путь преградила странная темная полоса. Здоровенные пятнистые валуны тянулись нескончаемой линией по влажной траве.

– Старая граница! – радостно вскрикнул Ходват. – Теперь уж мы точно дома!

Замшелые камни никто не охранял, и по ту сторону было столь же пусто, как и со стороны а'Зардата. Конечно, пересечение этих межей, как и недавней реки, не давало никаких гарантий, но все же беглецы почувствовали себя немного спокойнее.

– А почему новая граница по Ирлайе? – спросил Дар, провожая взглядом нагромождение валунов. – Удобнее, чем по камням?

– Каменную межу клали не для а'зардов. Раньше там были земли г'утров – злобных и очень сильных отаругов. Война с г'утрами тянулась столетиями. Армии их были просто огромны! Однажды они одержали ряд побед, дошли до самых предгорий и чуть не развалили Хоргурд – а это как-никак столица Хуурадана, чей Царакклан держит Сердце Клана! Но их силы иссякли в горах. Потом в удачный год наши все же опрокинули армии г'утров и выбили до последнего. Их траву пожгли всю, города заняли и зажили. А границу перенесли от межей до Ирлайи.

– Ты хочешь сказать, что а'зарды… – Дар начал понимать, почему Зордаор внешне не отличался от отаругов Саудрака.

– Все а'зарды – потомки хуураданцев. Поэтому здесь так долго был мир. Но Саудрак сказал, теперь они выродились, потому и напали на Хотоагу…

– Опомнись! Это кх'отры напали на Хотоагу!

– А, ну да. Значит, еще не выродились…

– Как же выглядели эти г'утры?

– Старики говорят, они были черные… Эй, постой-ка! Так они, похоже, были…

– …такие же, как кх'отры! – закончил Дар, замечая, что тоже повышает тон. – Может, это и были кх'отры?

– Нет! – отрезал Ходват с внезапной свирепостью. – Не может. Г'утры – это г'утры! Кх'отры – это кх'отры!

– Ладно, мне все равно до них. Расскажи лучше, почему хуураданцы на тех землях стали называть себя а'зардами?

– «Зард» – значит победа. Такое имя себе взяли те, кто отправился туда селиться.

– Получается, хуураданцы и а'зарды – одно и то же?

– Не получается! Хуурадан – это Хуурадан. А'зарды – это а'зарды! – Голос Ходвата зазвенел металлом. – А ты что думал, трава так и будет одинаковой?

– Но тогда почему вы бьетесь друг с другом? – пытался понять Дар. – Почему отбив а'зардов для тебя чужой?! Почему Саудрак разорил их Царакклан?