Конечно, он не ожидал от нее такого, скажем, нахальства – вломиться в дом без разрешения и приглашения. Но он же сам сказал, что собирается представить ее теще и сыну, так что секрет все равно бы раскрылся!

Вспоминая, как Уилл вел себя, когда вопрос касался семьи, Лора все же признавала, что он всегда был напряжен и крайне сдержан и выражал надежду на то, что Лора примет и полюбит его семью. Она тогда и не задумывалась над истинным значением его слов, ничего не подозревая. Ей казалось само собой разумеющимся – сына и тещу Уилла надо любить. Но Уилл, видимо, беспокоился, не откажется ли она вообще от них всех, узнав о происхождении его близких!

Лора вздохнула, на этот раз от огорчения. Что же она чувствует, зная о том, что Уилл был женат на китаянке и сын у него наполовину китаец?

Она бы с удовольствием заявила, будто это не имеет никакого значения, но на самом деле была так потрясена этим обстоятельством, что не могла сознаться даже самой себе. Получается, что для нее это оказалось важно, слишком важно.

Хотя Лора никогда и не считала себя женщиной с предрассудками, тем более расовыми, но сознавать, что жена Уилла не принадлежит белой расе, а сын – полукровка, было почему-то неприятно. И как Уилл мог скрыть это от нее!

Если она выйдет за него замуж, сможет ли жить в этом странном доме, обставленном на китайский лад? Будет ли считать его своим, учитывая, что хозяйкой там является миссис Шэнь? А не будет ли вообще над ней витать дух умершей жены Уилла?

Лора была в растерянности. Уилл приедет через несколько дней. Что она скажет ему? Что он подумает о ней, когда Перл расскажет ему о неожиданном визите Лоры?

У Лоры даже все похолодело внутри. Она не может встретиться с ним в таком состоянии. Она должна уехать, побыть одна и подумать. Финиесу скажет, что переутомилась и не в состоянии ничего сейчас придумать, и попросит отпуск, каникулы. Надо объяснить ему, что напряженная работа и трагические события окончательно вымотали ее и ей требуется передышка. В конце концов это так и есть, Финиес поймет.

И тогда она отправится… Куда? Где она может уединиться и спокойно подумать?

Ответ пришел сам собой – Пасифик-Гроув! Но поехать туда – значит увидеться с отцом и матерью! Она о них давно не вспоминала. Лора попыталась проверить, что чувствует при мысли об отце. Ненавидит его так же, как тогда? Нет, ненависти не осталось. Боль – да, немного, но видеть его все равно не хочется. Лора в глубине души знала, что он наверняка не изменился, потому что такие, как он, не меняются. Но мать бы она повидала с радостью. Хоть та и не защищала ее никогда, не понимала, но все равно привязанность к матери сохранилась в ней с детских лет.

Да, сейчас же октябрь. Даже если родители и проводили лето в Пасифик-Гроув, они должны уже уехать домой в Сакраменто.

Как чудесно опять побывать на побережье Тихого океана! Ветер раскачивает сосны, волны накатываются на песчаный берег. А сколько там сейчас потрясающих бабочек!

Надо ехать в Пасифик-Гроув. Она не остановится в гостинице, а снимет коттедж – сейчас там полно свободных, – который станет ее домом на время. Там в тишине она обдумает все спокойно. Разве можно затевать свадьбу с Уиллом, пока она не разобралась в себе?

Лора никому не скажет, куда едет. Только Финиесу. А Уилл… Что сказать Уиллу?

В конце концов Лора решила написать Уиллу письмо, в котором поставит его в известность о своем решении уехать на время. Она объяснит, что чувствует себя неважно после всего, что с ней произошло, и считает необходимым побыть немного одной. В конце письма она пообещает связаться с ним по возвращении. Конечно, он расстроится – тон письма будет почти официальным. Без тепла, без любви… Но иначе она пока не может.

С моря дул прохладный свежий ветер, оживляя в памяти Лоры воспоминания о прошлом.

Она сидела на скалах мыса Христовых Невест и смотрела вниз на залив, в котором виднелась одна-единственная лодка какого-то рыбака.

Как часто в юности Лора сидела тут в раздумьях и мечтах! И мечты ее были такие простые – уехать и сменить безрадостный и унизительный образ жизни, созданный отцом, на что-нибудь более достойное. Разве могла она тогда предположить, что все это приведет к нынешней запутанной ситуации?

Прибыв в Пасифик-Гроув, Лора сняла маленький симпатичный домик, простой с виду, но с чудесным садиком. Внутри было весьма уютно, Лоре все очень нравилось. Она сразу почувствовала себя умиротворенной и защищенной.

Устроившись, Лора первым делом отправилась туда, где обычно останавливались отец с матерью. Издали увидев дом, она поразилась тому, что он все еще здесь, ведь именно в этом она была не совсем уверена.

Правда, вначале Лора не узнала этого места – там, где раньше стояли палатки, появились маленькие домики, напоминавшие легкие брезентовые шатры. Она не сразу сообразила, что палатка их семьи тоже преобразилась в коттедж желтого цвета.

Интересно, он принадлежит все так же родителям или они продали участок? Хорошо бы узнать. Кто бы там ни жил, все равно сможет дать информацию о ее родителях.

Лора постучала. Через минуту дверь открылась, и на пороге появилась ее мать. От удивления она широко раскрыла глаза.

– Боже мой! Лора! Господи, неужели это ты? Лора тоже удивилась, но не подала виду.

– Здравствуй, мама! – улыбнулась она.

– Я потеряла всякую надежду увидеть тебя, доченька! – проговорила мать со слезами на глазах, протянув было к ней руки, но сдержалась и отступила в сторону. – Входи, пожалуйста, Лора.

Когда Лора вошла в дом, мать, оправившись от удивления, предложила:

– Я только что согрела чайник. Может, выпьешь со мной чаю?

– Конечно, мама, с удовольствием. Я приехала вчера. Хочу немного отдохнуть здесь.

– А почему же ты прямо сюда не… Ах да! Отец. – Лицо миссис Перселл приняло скорбное выражение. – Ты, конечно, ничего не знаешь.

У Лоры екнуло сердце.

– Что, мама?

– Твой отец умер, дорогая, – сказала мать со вздохом. – Это случилось два года назад. Ой, тебе плохо? Ты так побледнела!

У Лоры действительно вся кровь отлила от головы, ноги ослабли, и она зашаталась. Как бы она ни относилась к отцу, известие поразило ее. Мать взяла ее за руку.

– Бедняжка! Мне не надо было говорить так сразу, без подготовки. Иди сюда, на кухню, присядь. Сейчас я налью тебе крепкого чаю, и ты придешь в себя.

Лора покорно позволила матери взять ее под руку и отвести на кухню. Там она села на стул и отдышалась.

– Я все понимаю, Лора, – сказала мать. – Знаю твое отношение к отцу. Но смерть всегда горе.

– Да, мама, конечно. Почему он умер?

– У него случился апоплексический удар. Доктор сказал, что сердце разорвалось, не выдержало. – Она помолчала, потом добавила другим тоном: – Но ты же знаешь, каким он был.

– Да, знаю.

– Прости меня, Лора, – вдруг сказала мать, подойдя к ней вплотную.

Она стояла, прижав руки к груди и грустно глядя на дочь.

– Простить? За что, мама?

– За то, что я не защитила тебя тогда, что не встала между тобой и отцом. Я неправильно вела себя, но годы жизни с ним измотали меня настолько, что я не могла противостоять ему. А что было потом, когда ты ушла! О нет, я не виню тебя, дорогая, ни в коем случае. Но твой отец так злился, просто ярился и обвинял во всем меня… Ой, мне не стоит говорить так. О мертвых-то…

Она захлопотала у плиты, приготовила чай и поставила чашку перед Лорой. Потом достала из буфета тарелку с домашним печеньем. Лора отпила несколько глотков, и ей действительно стало немного легче.

– Ты хорошо выглядишь, мама, – сказала она, посмотрев на мать.

Та густо покраснела, поправила волосы, почти полностью поседевшие.

– Понимаешь, после смерти Сэмюела…

– Я все поняла, мама, – кивнула Лора, вспомнив, что считала отца виновным в маминых болезнях.

Они помолчали.

– Скажи, – обратилась она к матери, – а этот дом… Его отец построил?