Когда Фалько наконец оставил ее губы в покое, она почувствовала такую сильную слабость в ногах от счастья, что была вынуждена схватиться руками за его мощные плечи.

– Чувствуете, как в воздухе запахло весной, – бормотал он ей на ухо. – О, Хезер, вы такая желанная, что вас можно просто съесть. – В порыве страсти он слегка коснулся зубами ее мягких и нежных ушных раковин. Его дыхание было совсем близко.

Хезер попыталась увернуться.

– Не надо, щекотно! – Она смеялась, а Фалько целовал ее лицо и шею. – А вы, оказывается, порочный мужчина! – Хезер начала руками расправлять его непослушные локоны. Перед ее глазами опять проходили все его ласки, его нежность, которыми он сегодня так щедро одарил ее.

– Никогда не думал о том, что мои поиски рубинов, которые совершенно случайно завели меня в этот забытый Богом уголок, подарят мне в объятия столь аппетитную женщину, – прошептал Фалько.

В глазах Хезер встали слезы:

– Как поэт вы даже хуже сэра Питера. Аппетитная женщина – что за ерунда! – Несмотря на насмешливый тон, голос Хезер оставался мягким и задумчивым. Как сказать этому великолепному джентльмену, насколько глубоко она его полюбила!

Блэкхерст, по-видимому, научился читать ее мысли, и Хезер, уловив это по его лицу, виновато улыбнулась. Чтобы отвлечь его внимание, она дотронулась до белесого шрама на его щеке.

– Когда вы получили это?

– Это случилось очень давно. Мне было всего пять; я помогал кухарке в размешивании каши в чугунном котелке – или, точнее, считал, что помогал. К сожалению, я поскользнулся, упал и задел челюстью котелок, в результате получил два ожога: первый – вот этот, а второй – на бедре, и вы его еще пока не видели, – прошептал он, делая неприличный намек. – А также вы еще не видели шрам у меня на спине, который я заработал при падении с лошади…

– Вы заставляете меня краснеть, упоминая в своей речи такие интимные места, – смущенно произнесла Хезер, хотя ее приятно тронули такие намеки на будущую, более тесную близость.

– Тогда давайте поговорим о лошадях. Полагаю, что вам никогда не доводилось падать из седла?

– Нет, конечно. Я не очень опытная наездница. – Хезер наслаждалась теплотой его объятий, она хотела, чтобы это никогда не кончалось.

– Жаль. Мне очень нравятся мои арабские скакуны в имении Фалькон Хилл, и я уже мысленно представлял себе вас верхом на одной из моих великолепных кобыл.

Хезер сама почувствовала волнение от предвкушения такой картины.

– Вы хотите, чтобы я когда-нибудь посетила Фалькон Хилл?

Он посмотрел на нее очень серьезно.

– Мне нравится все, в чем участвуете вы. Я бы хотел, чтобы вы познакомились с моим младшим братом Аланом – кстати, он все еще в Оксфорде. Они с Тео одного возраста и очень дружны. Я думаю, что вы очень похожи на мою тетю, мисс Блэкхерст. Она слегка легкомысленна, но добрейшая душа. – Фалько нежно взял ее лицо в свои ладони. – Я бы хотел показать вам все, что дорого для меня самого, чтобы разделить все это с вами, включая и мой шрам на бедре.

От непреодолимого желания, чтобы все это произошло как можно быстрее, Хезер глубоко вздохнула. Настал тот момент, о котором она раньше только мечтала. Фалько уже почти объяснился перед ней, раскрыл ей свое сердце; почти – потому что в последний момент он удержался от этой полной откровенности с ней. Призрак взаимных подозрений все еще парил между ними. Девушка осторожным движением выскользнула из его рук.

– Фалькон Хилл, конечно, очень заманчивое место для путешествия туда. Но все же вы должны понимать – так, как это делаю я, – что мы не можем обсуждать ваше предложение до того, пока не пойман настоящий вор по кличке «Кот».

Он напрягся, на его лице появилась гримаса неудовольствия.

– Да, конечно. Спасибо, что напомнили мне об этом.

Хезер, наблюдая за его лицом, видела, как с него постепенно, уступая место упрямству и целеустремленности, сходила мягкость. Его черты приняли обычный суровый и неумолимый вид. Он опять стал человеком, который мало раздумывает о всякой чепухе. Блэкхерст вежливо поклонился ей.

– Пойдемте, надо разбудить всех остальных гостей. Нам предстоит трудная работа. Думаю, что настало время перевернуть эту таверну вверх дном.

Вместе с сержантом Бэгберном, а точнее за его спиной, Хезер и Фалько весь день провели в поисках драгоценностей во всех закоулках таверны: в шкафах, под кроватями и в прочих укромных местах. Мисс Уэдж, сэр Питер и мистер «Член» недовольно ворчали по поводу нарушения их прав. Хезер, конечно, не сообщила им, что вещи мистера «Члена» уже были ею осмотрены несколько раньше.

Сержант все еще оставался простужен, его шея была перевязана широким шарфом, как будто это могло помочь ему отогнать болезнь. Лицо сыщика блестело от возбуждения. Он напоминал гончего пса, бегущего по лисьему следу.

Но, несмотря на все их усилия, найти еще какие-либо драгоценности – настоящие или фальшивые – им не удалось. Мистер Пратт громко возмущался из-за того, что в его винном погребке все оказалось перевернуто вверх дном, а запыленные бутылки со старым вином – перепутанными. Джентльмены пришли в восторг, обнаружив несколько бутылок весьма древнего бренди и сразу же забыли о цели своих поисков.

Хезер наблюдала за тем, как Фалько потратил добрых полчаса на переговоры с мистером Праттом, больные уши которого порядком подпортили ему характер, о цене этих бутылок. Он запрашивал баснословную цену. Пожав плечами, Фалько был вынужден согласиться, и затем в комнате с пивным бочонком были улажены все финансовые вопросы между ним, сержантом, мистером «Членом» и Тео. Они с нетерпением ожидали, пока Пратт принесет им несколько чистых стаканов. Хезер фыркнула и вышла из комнаты.

Разочарованная и с неприятным осадком в душе, девушка вернулась в свою комнату и проспала несколько часов подряд. К ней опять вернулось угнетенное состояние духа, и эта депрессия переносилась ею особенно тяжело после того, как она уже представила себе счастливую жизнь вместе с Фалько в Фалькон Хилл.

«Собери свою волю в кулак, – сказала она самой себе. – Совершенно бесполезное дело – жалеть себя». Именно эти слова когда-то повторял ее отец. Воспоминание об этом девизе жизни – хотя сам он не всегда действовал в согласии с ним – позволило Хезер в очередной раз овладеть собой и принять перспективу провести еще один вечер в разношерстной компании гостей.

Она умылась, надела свой синий шелковый халат, украсив шею ниткой жемчуга.

При выходе девушка увидела под дверью спящего Муттона. Он поднял морду, восторженно взвизгнул и замахал ей своим подрезанным хвостом.

По взрывам хохота, доносившимся из общей гостиной, Хезер догадалась, что еще не все бренди выпито джентльменами. В воздухе витали запахи пищи, и Хезер решила направить свои шаги в сторону кухни.

Проходя мимо, через открытую дверь комнаты она увидела Зу Даймонд. Эта леди храпела, сидя перед камином, а ее многочисленные подбородки мирно покоились у нее на груди. Было ясно, что она порядком отведала бренди или другого столь же крепкого напитка.

Сразу за дверью кухни Хезер лоб в лоб столкнулась с мисс Уэдж, несшей большое блюдо с соусом. Его содержимое пролилось на шелковый халат Хезер, она от неожиданности вскрикнула.

– О, простите меня ради Бога, – побледнев, произнесла мисс Уэдж. – Я не расслышала звука ваших шагов.

У Хезер душа ушла в пятки. Это был ее единственный халат, в котором не стыдно появиться в приличном обществе, а это большое жирное пятно уже не удастся вывести.

– Не волнуйтесь, – ослабевшим голосом ответила она. – Я переоденусь.

– Но, мисс Максвелл, вы должны позволить мне помочь вам удалить это пятно, – настаивала мисс Уэдж, но ее усилия оттереть его салфеткой не увенчались успехом.

Хезер с недоверием отнеслась к ее попыткам.

– Вы знаете, как можно удалять жирные пятна?

– О, да. Мне знакомы все секреты домашней хозяйки, – мисс Уэдж фыркнула, как будто в этом кто-то мог сомневаться. – Во всяком случае, это всего лишь малая толика того, что я могу сделать для вас…