– Извините, я могу запачкать ваш костюм, но мне необходимо заглянуть под сиденья, – попросила Хезер и вновь громко чихнула, затем еще несколько раз, лицо ее искривилось гримасой: – Как мне это надоело!

– Позвольте помочь вам, мисс Максвелл. Лазанье под сиденьями не очень к лицу такой леди, как вы.

Хезер захихикала, и сразу же поймала себя на мысли, что бренди делает веселым даже то, что в принципе веселья не содержит.

– Однако висеть в петле – также время провождение не для воспитанной леди. Боже мой! У меня такое ощущение, что мой нос вот-вот лопнет от усилий.

Последнее замечание вызвало у Тео взрыв хохота.

– В вашей речи уже появились простонародные словечки, мисс Максвелл. Вы с каждой минутой становитесь все более похожей на крестьянку. Фалько будет очень тронут этим, если он продолжает считать вас виновной в воровстве.

– Ваш оборот «он будет очень тронут» вызывает у меня смех. Мистер Блэкхерст показался мне педантом и женоненавистником.

– Вижу, что вы уже успели выслушать его лекцию о женщинах. Он им перестал верить, и в этом вина только Дафни, его жены. Дядюшка не понимает, что не все женщины такие бессердечные, как Дафни.

Тео встряхнул головой, затем растянулся плашмя на полу дилижанса, всматриваясь в затянутую паутиной темноту под сиденьями. Затем молодой человек показал Хезер свою находку, лицо его при этом приобрело брезгливое выражение: это был всего лишь комочек скомканной липкой коричневой бумаги.

– Вот все, что удалось найти. Хезер, вспоминая, нахмурилась.

– Похоже на листок бумаги, в который я заворачивала сладкую булочку, купленную в Лондоне. – Она села и задумалась. – Я совсем забыла об этой булочке. Ее не было в корзине в тот момент, когда обнаружилось ожерелье. Где же именно лежала эта бумажка?

Тео указал на угол, в котором во время поездки сидел мистер «Член»:

– Вон там, в дальнем углу.

– Он, должно быть, украл ее из моей корзины! – воскликнула Хезер, – а я ничего не заметила.

– В тот день, когда надвигался буран, наверное, рано стемнело, – напомнил ей Тео. Он похлопал себя по карманам и достал металлическую фляжку. – Вот, посмотрите, что я нашел! То, что в такую холодную погоду нам нужнее всего.

Он сел, выдыхая клубы мерзлого пара, затем открутил колпачок фляжки и понюхал ее содержимое.

– О, это «Голубые руины», если я не ошибаюсь. – Тео пожал плечами и сделал пробный глубокий глоток. У него перехватило дыхание, и он с гримасой подал фляжку Хезер, мысли которой были полностью поглощены загадкой булочки. Автоматически девушка приложила фляжку к губам, у нее тоже перехватило дыхание, но она не поняла, от чего именно: от напитка или от того, что перед ней возникло полное ярости лицо Блэкхерста.

– Какая наглость с вашей стороны, мисс Максвелл, увлечь этого молодого щенка сюда, напоить «Голубыми руинами» и наговорить ему черт знает что. Какие цели преследуете вы теперь, уважаемая «кошечка»? Заставить Тео помогать вам в вашем новом побеге?! – воскликнул мистер Блэкхерст.

Хезер икнула, а затем опять несколько раз чихнула. Когда она наконец успокоилась и смогла что-то сказать, то голос ее охрип:

– Я разрешаю вам называть меня просто Хезер. Мне не нравятся ваши кошачьи имена.

Тео рассмеялся:

– Оригинальная защита, мисс Максвелл. – Он повернулся к своему дяде: – Зачем вы сделали такое зверское лицо?

Мистер Блэкхерст поочередно смотрел на них в наступившей зловещей тишине.

– Тео, мисс Максвелл совершенно пьяна. Что это значит? – потребовал он объяснения, жестом драматического актера поставив одну ногу на ступеньку дилижанса.

– Я беру всю вину на себя, Фалько. Я напоил ее чересчур крепким ромом. Как вы уже знаете, она очень сильно простудилась, – прояснил ситуацию Тео. Он жестом друга и защитника легонько хлопнул девушку по плечу, а она блаженно улыбалась, ее голова наклонялась из стороны в сторону.

– Что вы оба здесь делаете? Планируете побег? У вас тайное свидание? – Мистер Блэкхерст нагнулся и вошел внутрь, чтобы помочь Хезер выбраться из дилижанса. – Я же специально просил вас подождать меня. – Он вполголоса ругался. Было очевидно, что Хезер сама, без посторонней помощи, не доберется до таверны. Она не сопротивлялась, когда Блэкхерст взял ее на руки.

Тео соскочил с подножки дилижанса и пустился в объяснения случившегося.

– Хезер подумала, что сможет найти здесь какие-нибудь улики для поиска настоящего вора. Она убеждена, что кто-то из ее компаньонов по путешествию подбросил ожерелье ей в корзину. – Юноша внимательно и серьезно смотрел на сердитое лицо дядюшки.

Фалько нес Хезер легко, как перышко. Ей было хорошо на его руках. Это напоминало что-то приятное из ее прошлой жизни.

– А я верю ей, Фалько. Мисс Максвелл – человек редкой честности и душевной силы. Кроме того, она обнаружила, что кто-то украл у нее сладкую булочку на пути от Лондона сюда, – добавил Тео.

– Украл булочку? Похоже, за эту кражу теперь кому-то грозит виселица, – саркастически заметил Фалько. Он посмотрел на свою ношу, которая у него на руках начала вертеться и извиваться.

У Хезер кружилась голова, она трясла ею, пытаясь этим придать четкость своему взору.

– Какая булочка? – спросила девушка заплетающимся языком. Увидев лицо мистера Блэкхерста так близко, она вздрогнула и, улыбнувшись, инстинктивно подняла вверх руки и обвила ими его шею. Пальцы ее стали перебирать его черные локоны. – О, такие жесткие и такие красивые, – произнесла Хезер, удовлетворенно вздохнув. Ее голова прижалась к плечу Блэкхерста, прическа растрепалась, и она с трудом удерживала свои локоны от полного беспорядка – но безуспешно.

– Клянусь небесами, мне кажется, что эта девушка влюбилась в вас, дядюшка, – восторженно заключил Тео.

Как только эти слова достигли ушей Хезер, она сразу же напряглась. Что Тео имел в виду? И почему он это сказал? Девушка не понимала, что случилось…

– Она находится под действием винных паров, и в этом все дело, Тео. Как вы могли, баранья ваша голова, лечить ее с помощью рома? Кроме простуды, она получит еще и адскую головную боль. А теперь и мне самому грозит простуда, и мой характер сделается от этого совершенно несносным, – мрачно заметил Фалько. – Вам лучше исчезнуть подальше с моих глаз, любезный племянник.

Пальцы Хезер продолжали смелое путешествие среди кудрей мистера Блэкхерста все время, пока тот нес ее к таверне. Она смеялась и несколько раз пыталась поцеловать его в теперь уже порозовевшую щеку.

– Я просто не могу удержаться, – говорила девушка, блаженно вздыхая, но смутно сознавая, что его глаза сейчас горят ледяным блеском.

– Вы меня поражаете, дядюшка, старый вы развратник! Она заставила вас покраснеть до корней волос, Фалько. Я никогда не думал, что вы способны на такое, – весело объявил Тео.

– Хватит комментировать, Тео, иначе я побью вас кнутом, – предупредил Блэкхерст и огненным взором посмотрел на Хезер. Ее пальцы путешествовали по спинке его носа и очертаниям губ. Ему вдруг пришла мысль, что если бы они сейчас оказались вдвоем, то его реакция, возможно, была бы совсем иной. Нежные розовые губы этой девчонки были готовы для поцелуя, а кончик языка цвета коралла на нижней, довольно пухлой губе внезапно зажег у него внутри настоящий костер. «Что могло так привлечь меня в этой воровке?» – подумал он и почувствовал отвращение к самому себе. Но когда Хезер затихла, прижавшись к его шее и тем самым изрядно подпортив складки его шейного платка, в сердце мужчины вновь разлилось приятное тепло. Он, к своему удивлению, обнаружил, что страстно желает того, чтобы мисс Максвелл оказалась невиновной во всех грехах. Это чувство овладело им особенно сильно после того, как она смело коснулась кончиком языка его подбородка и уголка рта.

Фалько опустил Хезер в глубокое деревянное кресло возле камина в комнате с пивным бочонком, рядом с сержантом Бэгберном, который также был простужен, укутан в одеяло и периодически чихал. Блэкхерст подложил ей под спину мягкую подушку, затем вышел на кухню и приказал Розе приготовить горячего кофе и заодно распорядился нагреть воды, чтобы согреть ноги Хезер.