Габриель знал, что смертельно рискует, пересекая границу штата Виргиния. Если его поймают здесь, во владениях Александра Спотсвуда, петля ему обеспечена. Та самая петля, что однажды уже затягивалась на его шее во дворе вильямсбургской тюрьмы.

Но сейчас он совсем не думал о собственной безопасности. Жажда мести двигала им. Он вновь поверил, что Шайна лгала ему – лгала все время, играя на слабых струнах его души. О, эта бестия все прекрасно рассчитала! Тонко использовала чувства Габриеля, обратила их против него самого – удержав от мести, заставив нарушить клятву. Убрала руками обманутого любовника со своего пути Демьена де Фонвилля, позволила ему привезти себя в Америку и теперь при первом же удобном случае бросила его. Бросила, чтобы вернуться к дядюшке и беззаботно зажить на его уютной плантации!

Габриель крепче стиснул зубы – ему стыдно было вспоминать о том, как он защищал эту предательницу от справедливого гнева своих товарищей пиратов в ту ночь в Фокс-Медоу. Каким кретином он был тогда! Спал, словно верный пес, у нее под дверью! Готов был убить каждого, кто посмеет приблизиться к этой лгунье!

Идиот! Безмозглый дурак! Леди, наверное, смеялась над ним в душе, зная, что он станет защищать ее до последней капли крови! Смеялась и ждала случая бежать из-под его защиты в еще более безопасное местечко – на дядину плантацию!

Въехав на территорию Виргинии и держа курс на Йорк, чтобы добраться до Монткалма, Габриель окончательно уверил себя, что побег Шайны – лучшее доказательство ее вины. Этот побег все расставил по местам. Ну что же, теперь, когда все прояснилось, осталась самая малость – воздать предательнице по заслугам за все, что она сделала.

Ночь была холодной – ощущалось приближение зимы. Но Габриель в легком плаще не чувствовал холода. Разгоряченный ненавистью, поглощенный своими мыслями, он даже не заметил, что под утро на ветви кустов и деревьев, стоящих вдоль дороги, выпал первый легкий снежок. Нет, он не видел его: Габриеля одолевала лишь одна страсть – побыстрее достичь Монткалма и заглянуть в лицо Шайны, увидеть ее лживые глаза. Жажда мести сжигала его, и это пламя заслоняло все перед ним – и ночь, и снег, и смертельную опасность.

Подъезжая к Йорку, Габриель решил обогнуть город стороной, чтобы не попасться на глаза случайному зеваке, который мог помнить его и узнать. Хотя со времени суда прошло несколько месяцев, Габриель не сомневался, что тот процесс, и особенно события, произошедшие во время казни, надолго останутся в памяти горожан. Он свернул на узкую лесную дорогу, чтобы окольными путями выбраться к Монткалму.

Габриель спешился и дал передохнуть своему скакуну лишь тогда, когда впереди показались пустые, голые, занесенные первым снегом сады Монткалма. Привязав коня к дереву, он побрел по заснеженной лужайке, оставляя за собой цепочку следов.

Ранние зимние сумерки опускались на землю. Скоро настанет ночь, и под ее покровом он сумеет проникнуть в дом и встретиться лицом к лицу с женщиной, которую он ненавидел сейчас так же сильно, как прежде – любил.

Укрывшись за изгородью, согреваясь бренди из прихваченной в дорогу фляжки, Габриель затаился, выжидая и наблюдая. Ночь быстро вступала в свои права, черным крылом окутывая такой памятный ему дом.

Вот и свечи зажглись, осветив изнутри окна своим золотистым светом. Габриель отыскал глазами окно знакомой спальни. Оно оставалось темным, но это еще ни о чем не говорило. В конце концов Шайна после возвращения могла разместиться и в другой комнате. Ведь Монткалм – большой дом, и свободных комнат в нем предостаточно.

И тут Габриель столкнулся с новой проблемой. Ему предстоит быть очень осторожным, если удастся попасть внутрь дома. Он точно знал, где находится спальня лорда Клермонта и его супруги Франчески. Туда-то он не сунется. Но как распознать, за каким окном скрывается та, из-за которой он приехал сюда?

Когда совсем стемнело, Габриель, продрогший до костей, начал потихоньку пробираться через пустой сад к дому. Вот и маленькая задняя дверь, которая, как он помнил, редко бывала запертой. Открыта она и сегодня. Путь свободен.

Габриель, стараясь не шуметь, вошел в пустой холл, взял со стола оставленную на нем зажженную свечу. Риск? Конечно! Но это неизбежный риск.

Он должен первым увидеть Шайну – прежде, чем они окажутся лицом к лицу. Прежде, чем он отомстит ей.

Габриель неслышно поднялся вверх по лестнице, покрытой толстым ковром. Тихо прошел по коридору, замедляя шаги возле дверей, за которыми спали супруги Клермонт и Ребекка. В другие комнаты он осторожно заглянул – там никого не было. Никакого признака чьего-либо присутствия, все спальни пусты и чисто убраны в ожидании гостей. И необитаемы.

Удивленный, Габриель направился назад, вниз, в холл. Неужели Шайны нет в Монткалме? Неужели он ошибся? Но если она бежала не сюда, то куда же делась из Фокс-Медоу?

В полном недоумении Габриель поставил горящую свечу обратно на стол и направился к задней двери, вышел из нее в ночной сад.

И услышал совсем рядом хруст снега под чьими-то шагами.

Габриель молнией рванулся в сторону, сжался под изгородью, слился с нею. Из-за угла появились две тени. Они приближались, то сливаясь друг с другом, то разъединяясь вновь. Мужчина и женщина.

У задней стены дома пара остановилась. Мужчина снял с головы богато расшитую золотом треуголку, и женщина потянулась к нему, призывно приоткрыв жаждущие поцелуя губы. Мужчина наклонился ближе, обнял женщину за талию. Та откинулась назад, опираясь на подставленную руку, и в слабом свете свечи, падавшем из освещенного окна, Габриель рассмотрел сверкнувшую серебром пышную волну волос.

Кровь закипела в его жилах. Какая дрянь! Дешевая, лживая тварь! Она не только предала его, не только лгала ему, она еще и использовала его как мальчишку! Обвела вокруг пальца, имела дружка, который поджидал здесь, в Виргинии, ее счастливого возвращения! Нет сомнения, она уже давно снюхалась с этим хахалем! Вполне возможно, что с ним, или по его совету, она и бросилась тогда к полицейским ищейкам с доносом на Габриеля!

Новая мысль пронзила разгоряченный мозг Габриеля. Ведь, помимо всего прочего, этот мерзавец вполне мог быть и отцом ребенка, которого потеряла Шайна тогда в Англии. Как там говорила леди Саттон? Отцом ребенка был человек, которого Шайна любила в Виргинии! Боже правый! Каким же глупцом, слепцом и идиотом был он все это время!

Стиснув зубы, Габриель мрачно наблюдал, как пара страстно поцеловалась. Еще раз. И еще. Наконец они оторвались друг от друга, и женщина постояла, провожая взглядом мужчину, пока он не скрылся за углом.

Только тогда женщина с явной неохотой повернула к дому.

Именно в этот момент Габриель метнулся вперед.

Она не успела не только крикнуть – даже разглядеть толком ничего не смогла. Габриель крепко прижал руки женщины к ее телу, замотал их широким плащом, бывшим на ней. Закрыл ей рот плотным, заснеженным рукавом, поднял на руки и понес через сад, туда, где томился в темноте его привязанный к дереву вороной.

Обхватив тело женщины одной рукой, он сумел другой, свободной, отвязать промерзшие, оледеневшие вожжи от дерева. Вскочил вместе со своею ношей в седло. С места бросил жеребца в галоп, стараясь как можно быстрее отъехать от Монткалма настолько, чтобы крики женщины – если ей вдруг задумается позвать на помощь – не смогли долететь до ушей оставшихся в доме. Спустя некоторое время Габриель придержал коня, привстал на стременах и спрыгнул на землю, держа в руках безвольно обмякшую жертву. Они находились на вершине высокого холма на берегу реки. Одной рукой Габриель набросил вожжи на ветку росшего на вершине дерева и все внимание перенес на лежащую в его руках пленницу. Та, похоже, немного пришла в себя и начала извиваться, словно огромная гусеница.

– Если даже надумаешь кричать, – угрожающе сказал Габриель, – тебя все равно никто не услышит. Если надумаешь бежать – я пристрелю тебя как куропатку, не задумываясь, без предупреждений и сожалений. Все понятно?