– Понятно. Плохое предчувствие?

– Пожалуй.

– Вас кто-то предупредил об опасности?

– Нет, просто предчувствие.

– Веселенькая история. К сожалению, мы не можем послать вашему предчувствию повестку с вызовом на допрос. Подсознание не положишь в целлофановый пакет как вещественное доказательство.

– А что, собственно, случилось?

– Пойдемте. – Бьюда открыл дверь, и мы оказались в просторном холле. Паркетные полы здесь были натерты до блеска, на стенах – дорогие ковры, с потолка свешивались хрустальные люстры.

Сержант провел меня в комнату, служившую Шарплзу одновременно библиотекой и кабинетом.

В комнате царил разгром.

Стулья были опрокинуты и поломаны. Стол на боку. На паркете синяя чернильная лужа. Ковер смят. Судя по всему, здесь дрались. Книжный шкаф перевернут – но я заметил, что его стеклянные дверцы каким-то чудом остались целы, – книги разбросаны по всей комнате. Сейф раскрыт настежь, бумаги вывалились.

– Ну как? – спросил Бьюда. – Что скажете?

– Вы предлагаете мне сотрудничество?

Бьюда раздраженно кивнул в знак согласия.

– Если так, то для начала должен заметить, что сейф был открыт уже после драки. Обратите внимание: ковер скомкан, стулья перевернуты, а бумаги из сейфа даже не смяты.

– Продолжайте.

– Обратите также внимание на эти конверты, написанные женским почерком. Они адресованы «Гарри Шарплзу, эсквайру», а послала их некая «мисс Ширли Брюс, проживающая по адресу...» – Я поднял один из конвертов и показал Бьюде.

– Ни к чему не прикасайтесь! – крикнул он.

– Конверты пусты, – невозмутимо продолжал я. – Само собой разумеется, что нормальные люди не хранят пустые конверты в сейфе. Следовательно, после того, как сейф был вскрыт, письма изъяли.

– Мне нужны факты, а не теоретические построения, Лэм.

– Какие факты?

– Кто похитил Шарплза?

– Вы полагаете, его похитили?

– Нет, – ухмыльнулся Бьюда. – Просто он решил вытереть здесь пыль и слегка не рассчитал силы.

– Насколько я понимаю, Шарплз исчез?

– Да.

– Как вы об этом узнали?

– Служанка позвала Шарплза обедать. Он не откликнулся. Служанка вошла в кабинет и обнаружила то, что мы сейчас видим. Ну и позвонила в полицию.

– И вы меня сюда притащили, чтобы и я все это видел?

– Да. Кто такая Ширли Брюс?

Я достал из кармана носовой платок и расстелил на столе.

– Что вы делаете? – удивился Бьюда.

– Видите пятна на платке? Это следы губной помады Ширли Брюс.

Бьюда с недоумением уставился на меня:

– Как это понимать?

– Очень экспансивная женщина. Любит своих друзей и ненавидит своих врагов. Я ей нравлюсь. Она мне доверяет.

– Какая гадость! – воскликнул Бьюда.

– Вы о губной помаде?

– Нет, о ваших словах.

– В таком случае критика не по адресу. Я почти дословно повторил высказывание самой мисс Брюс.

– Надо посмотреть, что это за птица, – сказал Бьюда.

– Посмотрите, не пожалеете.

– Чего ради она стала признаваться вам в любви?

– Я ни в чем не уверен, но, кажется, ей что-то было от меня нужно.

– Что именно?

– Спросите у нее.

– А сами вы разве не спросили?

– Нет.

Бьюда взял мой платок, показал следы губной помады:

– Не это ли причина?

– Не это.

– Давайте все взвесим, Лэм. Шарплз – солидный человек. У него богатый дом, много денег и, конечно, достаточно друзей. С Кеймероном у них общие дела. Кеймерона убивают. Шарплз обращается в полицию с просьбой защитить его и...

– В полицию?

– Ну да, в полицию.

– Но он же хотел нанять телохранителем меня.

– Знаю. У нас его просто послали подальше: сказали, что и так не хватает сотрудников, и посоветовали обратиться к частному сыщику.

– Значит, сначала он пошел в полицию?

– Да, а что?

– Мне казалось, он хотел, чтобы его телохранителем стал именно я...

– Он мог догадываться, что в полиции ему откажут.

– А он сказал, чего боится?

– Промямлил что-то неопределенное.

– Так я и думал.

– Шарплз боялся, что тот, кто убил Кеймерона, не оставит в покое и его.

– Он так сказал?

– Нет.

– И вообще ничего не объяснил?

– Нет.

– А разве ваши ребята не стараются из каждого, кто к ним обратится, вытянуть всю подноготную?

– Стараются. Но повсюду Шарплзу отказали.

– А теперь вы, наверное, жалеете, что ни о чем толком его не расспросили?

– Конечно, – сказал Бьюда. – Поэтому мы и послали за вами. Нам кажется, вы кое-что знаете.

– Увы, я ничего не знаю.

В дверь просунулась голова полицейского.

– Вторую привезли, – сказал он.

Через мгновение лестница заскрипела под тяжестью шагов, и в кабинет вошла Берта Кул.

– А, миссис Кул! Садитесь, пожалуйста, – пригласил Бьюда.

Берта посмотрела на сержанта, потом на меня и, с трудом сдерживая ярость, спросила:

– Какого черта?! Что здесь произошло?

– Нам срочно нужна информация, миссис Кул, – ответил Бьюда.

– Я спрашиваю, что здесь произошло?

– По всей вероятности, на мистера Шарплза было совершено нападение. Он исчез. Последней его видела служанка. Она приносила ему чай около четырех часов вечера. Шарплз сидел здесь и работал. Дверца сейфа была открыта.

– А я тут при чем? – Берта гневно уставилась на Бьюду.

– Именно это я и хочу выяснить, – ответил он.

Берта кивнула в мою сторону:

– Спросите этого суперсыщика. Он у нас все знает, все видит, все слышит, но ничего никому не говорит. А мне все становится известно лишь в общих чертах.

– Вот и хорошо, начнем с общих черт.

Тщательно подбирая слова, Берта сказала:

– Шарплз обратился в наше агентство. Он хотел, чтобы мы помогли ему в одном деле. Я посоветовалась с Дональдом, и он, по сути, взял всю работу на себя.

– А что делали вы?

– Я приняла от мистера Шарплза чек и отправила его в банк с посыльным.

– С кем конкретно?

– С Элси Бранд, моей машинисткой.

– С моей секретаршей, – поправил я.

Берту передернуло.

– И что же было дальше? – не унимался Бьюда.

– Шарплз просто влюбился в Дональда. Он сказал, что хотел бы видеть его рядом с собой круглые сутки. Это было выгодное для нас предложение.

– Почему Лэм отказался?

– Вопрос не по адресу. Может, наш юный гений по горло завален другими делами?

– Значит, вы ничего не знаете?

– Ровным счетом ничего.

– В таком случае разговор окончен. – Бьюда показал нам на дверь.

Когда мы вышли на улицу, Берта укорила меня:

– Этого бы не случилось, если...

– Спокойно, – перебил я. – Все инсценировано.

– Что ты имеешь в виду?

– Драки не было.

– С чего ты взял?

– Ты когда-нибудь пыталась перевернуть книжный шкаф, в котором восемь полок?

– Что-что?

– Книжный шкаф.

– Я не глухая.

– Тогда не переспрашивай.

– Не действуй мне на нервы, Дональд! Честное слово, мне иногда хочется дать тебе в зубы. При чем здесь шкаф?

– Попробуй его перевернуть.

– Пошел к черту!

– С удовольствием.

– Ты что, хочешь, чтобы я сейчас все бросила и побежала покупать книжный шкаф, да еще непременно на восемь полок, а потом стала его переворачивать? Может наконец скажешь, в чем дело?

– Дорогая моя, представь себе, что высокий шкаф, полный книг, упал на пол. Что будет с его стеклянными дверцами? Уж, по крайней мере, верхние разобьются вдребезги. А тут – все целехоньки.

– Как же я не заметила! – воскликнула Берта.

– Более того. На полу чернильное пятно. Если чернильницу опрокинули во время драки, от чернил должны были остаться следы – а их нет. Если бы двое, вцепившись один в другого, катались по комнате, снося на своем пути шкафы и стулья, они бы вымазались в чернилах и испачкали все вокруг – а тут аккуратненькая лужица.

– А если чернильница перевернулась после драки?

– А зачем ей тогда было переворачиваться?

– Не знаю.