– А я думала, вы комедию репетируете, – возразила Стю, невинно хлопнув ресницами. – Разве нет?

Тетка на вопрос не ответила, а сама все разглядывала подругу.

– Новенькие? На собеседование?

«Точно прогонит! – пронеслось в голове у Нюты. – Сейчас как заорет на весь зал: идите смейтесь куда-нибудь в другое место, у нас тут театр, а не новые русские бабки!»

– Новенькие, – Стю не собиралась отступать, – хотим записаться.

– Ага, – неопределенно двинула бровью тетка, – значит, записаться… Давай, девочка, бери текст и выходи на сцену.

– Зачем? – Голос у Стю чуть дрогнул. Тетке удалось ее удивить.

– Это же театральная студия, – хмыкнула режиссер. – Раз хочешь записаться, значит, хочешь играть?

– Ну… да!

– Вот и отлично! – она хлопнула в ладоши, привлекая внимание. – Стелла, дай мне свой текст, пожалуйста! Юля, Стас, Слава, Вася, останьтесь еще на 10 минут!

К ним тут же подскочил Славян:

– О, какие люди! – радостно воскликнул он, разглядев Стю. – Прекрасная прынцесса, я сражен блеском ваших глаз…

– Я не прынцесса, я жаба замаскированная!

– Ради вас я готов немедленно нырнуть в болото.

– Смотри, квакать начнешь.

– Я вижу, вы знакомы, – вклинилась в обмен любезностями режиссер. – Может быть ты, Слава, представишь нас друг другу?

Славян охотно кивнул:

– Это, – широкий взмах в сторону тетки, – наш укротитель, наш рулевой, наш великий вождь и учитель, Вероника Николаевна, или попросту Шеф.

– А это, – не менее широкий взмах, – прекрасная жаба, ой, простите, принцесса по имени Настя. И она…

– Хватит, хватит, – перебила его Вероника Николаевна, она же Шеф, – кончай дурачиться, тут дело серьезное.

– Какое дело? – К ним подошли темноглазая девчонка, игравшая Герду, и двое парней.

– Надо быстренько еще раз прогнать сцену Герды и Маленькой Разбойницы.

– Так Разбойница, то есть Стеллка, уже ушла, – удивился хлипкий паренек в очках и широченных штанах (кажется, Вася). – Догнать?

– Она будет Разбойницей, – и Шеф кивнула на Стю.

Та чуть заметно смутилась. Наверно, в глубине души ждала, что их прогонят, отругают, сделают замечание – но не такого, чтоб вот так сразу на сцену. Да без всякой подготовки, да на глазах старшей группы…

– Спокойно, – тетка мигом почуяла ее колебания, – изображать ничего не надо. Просто внятно прочти текст, – и всучила пачку растрепанных листов.

Темноглазая кивнула и пошла обратно на сцену. Следом – делать нечего – поднялась Стю. Шагала она независимо, но Нюта видела, что подруга страшно волнуется. Плечи напряжены, спина прямая, затылок взъерошен. Парни уселись сзади, рядом с Шефом.

«Сейчас начнут ржать, как мы над этой глупой фефочкой…» – тоскливо подумала Нюта и принялась от волнения грызть ногти. Водилась у нее такая дурная привычка.

Темноглазая – ее звали Юля – подала первую реплику. Стю ответила. И тут Нюта, к своему изумлению, поняла, что подруга смотрится вполне нормально. Даже изящно. Она не закатывала глаза, не выпячивала губы, не пищала и не повизгивала. И уж тем более – не приседала, не разводила коленки. Текст читала внятно, успевая посматривать в зал.

И вообще взбалмошная, насмешливая Стю очень подходила на эту роль.

Шеф сзади молчала. Парни рядом с ней тоже притихли. Даже безбашенный Славян молчал. За что Нюта была очень ему благодарна.

Сценка кончилась. Девчонки спустились в зал. Нюта перестала грызть ногти и принялась в тоске грызть пальцы, тайком наблюдая за Вероникой Николаевной. Та задумчиво закурила. Глянула на застывших рядом девчонок:

– Ну что ж, поднимемся в кабинет, поговорим.

Нюту вроде бы никто не приглашал, но она тоже пошла. Не бросать же подругу одну! Следом поднялся Жека. Парни покосились на него уважительно – он оказался самым высоким, да к тому же еще и самым широкоплечим.

Народ из 38-го уже разбежался, оставив на столе кривую пирамиду из немытых чашек. Плащ на вешалке многозначительно посверкивал вышитыми звездами.

Тетка привычно устроилась за столом, вокруг расселись студийцы, Жека скользнул к подоконнику, Нюта – за ним. Он вежливо подвинулся, уступая ей место. Стю встала перед режиссером.

– Ну что? – поинтересовалась Шеф. – Кто хочет высказаться?

Парни переглянулись. Первой заговорила темноглазая Юля.

– По-моему, все ясно!

– Согласен, – кивнул Вася.

– Однозначно, Шеф, однозначно! – голосом Жириновского пролаял Славян.

А третий парень, Стас, даже руками развел:

– Шеф, это прямое попадание!

– Попадание, говоришь, – тетка, похоже, развеселилась. – Ну что, Настя, – неожиданно обратилась она к Стю, – страшно на сцену выходить в первый раз?

– Нормально! – Подруга держалась, как вождь индейского племени, захваченный проклятыми бледнолицыми. Весь ее вид свидетельствовал, что она не только каждый день выходит на сцену, но еще и владеет собственным театром.

– Ты хорошо читала, – режиссер откинулась на спинку кресла, смотрела с интересом. – И коллективу, видишь, понравилась. Так что хочу пригласить тебя сразу в спектакль, в старшую группу. На роль Маленькой Разбойницы.

– Как – сразу? – дрогнула Стю. – Я же ничего не умею!

– Не умеешь – научим, не можешь – заставим, – подмигнул Славян. – А если надо, то и волшебного пинка дадим.

Стю так растерялась, что пропустила волшебный пинок мимо ушей. Нюта про себя отметила, что при случае сама даст этому Славяну волшебного пинка. Так, для профилактики.

Юля укоризненно глянула на товарища, повернулась к Насте:

– Не обращай внимания, он всегда дурачится, хотя парень неплохой. Соглашайся. У тебя, правда, здорово получается.

Стю обвела всех ошарашенным взглядом и кивнула:

– Ладно, я попробую.

– Ура! – Славян подскочил на стуле – Поприветствуем Настю, новую восходящую звезду нашей сцены! – тут он сам себе похлопал в ладоши. – Господа, за это надо выпить! Рюмку чаю! Так… все выпили, подлецы… Я пошел ставить! – Он подхватил чайник, потряс его, и, убедившись, что воды внутри не осталось, выскочил за дверь.

Юля улыбнулась:

– Славян в первый раз кого угодно запарит.

– Я его знаю, – усмехнулась Стю. – Мы знакомы.

– Ну, тогда тебе не привыкать! – засмеялась в ответ Юля, – Славка тоже играет в спектакле. Там все задействованы. Вот, кстати, Стас и Вася. Ну, Веронику Николаевну ты уже знаешь…

Тут Юлька обернулась к подоконнику:

– Ребята, а вы что там сидите? Давайте к нам! Сейчас чай будем пить.

Вот так Нюта познакомилась со старшей группой. Это чаепитие она долго вспоминала потом, мучимая противоречивыми чувствами. Конечно, здорово было сидеть на равных в компании будущих актеров. Но вот незадача: от застенчивости у нее все время что-то падало из рук – то ложка, то печенье, а под конец она умудрилась плеснуть горячим чаем на колено Жеке. Другой бы на его месте взвыл и подскочил до потолка, а этот только зашипел от боли и принялся молча тереть промокшие джинсы салфеткой.

Из ДК вышли вместе со всеми, остановились около лестницы. Славян с Шефом шагали впереди, не переставая о чем-то спорить, причем Славян, увлекшись, поминутно спотыкался на ступеньках.

Нюта прищурилась на щедрое июльское солнце. Жара. Середина дня. Они пробыли в ДК не больше двух часов. А казалось – целые сутки.

– Ну че? Махнем на дачу? – весело предложила Стю. – Купнемся…

– Конечно! – Нюте ужасно хотелось все обсудить. А потом обсудить еще раз…

– Только надень че-нито поскромнее. А то светишься, как тореадор перед быками.

– Ой, – Нюта только сейчас сообразила, что на ней «бешеная морковка», штаны из серии «атас-супер-класс». – Я про них забыла. И про прическу тоже, – она потянула за пряди у висков, будто проверяя – на месте ли парикмахерский шедевр.

– Не боись, не облысела, – хмыкнула Стю. – Да и ерунда все это – прическа, цвет! Красный, зеленый, лысый, волосатый… Какая разница! Лишь бы голова, – тут она постучала себя по лбу, – соображала!