— Общались ли вы с ним вне ресторана или обсуждали ли какие-либо темы помимо содержания меню? — правый близнец словно ненавидел Браско и говорил с ним весьма резко.

Только бы не наркотики! Ко всему, что связано с наркотиками, столичные власти проявляют нетерпимость, взятка, нарушения правил движения, даже дебоширство в каком-нибудь клубе — для Браско это сущая ерунда!

— Мы говорили о погоде, — попытался отшутиться Браско.

— Господин Браско, мы серьезные люди, — сказал, как пригрозил, правый.

— Скажите, какие темы вас интересуют, — попросил огорошенный таким напором Браско, — и я скажу, говорили ли мы об этом с господином Ризио!

— Не пытался ли господин Ризио занять у вас денег? — миролюбиво спросил левый близнец.

— Я никому не даю взаймы, — категорично ответил Браско, но сердце сжало ужасное предчувствие.

— Но попытка была предпринята? — опять вступил грозный правый.

Браско лихорадочно соображал, не понатыканы ли жучки в его кабинете и откуда им известно, что Джованни просил о кредите?

— Да, но я ответил отказом, — поспешил сказать полуправду Браско.

— Объяснил ли господин Ризио, зачем ему нужны деньги? — нежно обратился к покрывающемуся испариной Браско левый близнец.

— Нет, он сказал, что это важно и только, — с надеждой на скорое избавление от этого допроса, повернулся к нему Браско.

— Господин Браско, нет нужды напоминать вам, что нас интересует правда и только правда, — правый смотрел на Браско, и старому итальянцу казалось, что он видит его насквозь, знает всю правду и сейчас играется с ним как кошка с мышкой.

— Madonna mia! — вскричал потерявшийся от безнадежности Браско. — Вы что, уличаете меня во лжи?!

— Нет, но ваше сотрудничество с нами принесет пользу не только нам, но и вам, — обласкал его левый.

— Каким же образом, позвольте узнать? — спросил оседающий в кресле итальянец.

— Ваш ресторан останется, как вы выражаетесь, островком культуры, а не притоном контрабандистов и наркоторговцев! — ехидно заметил первый и всезнающе оскалился в жуткой улыбке.

— Мне очень жаль, дорогой друг, но, похоже, что вы не владеете ситуацией, — пожалел его левый.

— Не владеет?! С чьего благословения в этом шалмане совершаются сделки?

Итальянская мафия развернула свою деятельность в самом сердце России, — голосом телевизионного комментатора закончил свою обличительную речь правый.

Все, чего так боялся Браско, ради чего пошел на преступление — свершалось!

Потеря безупречной репутации, запятнанное славное имя рода Браско! Слухи разойдутся волнами — и на родине и далеко за ее пределами, где есть итальянские диаспоры, будут говорить о позоре Браско!

Сердце старика ухнуло, в глазах его побелело, будто он увидел саван девы с пустыми глазницами и остро отточенной косой, нестерпимой болью сжала она костлявой рукой больное упавшее сердце, свела судорогой горло, не позволив сказать последнее слово. Только и смог просипеть Браско:

— Не я…

Кулем он осел в своем кожаном кресле, испустив последний дух, пока близнецы удивленно посмотрели друг на друга, синхронно сорвались с кресел, обогнув огромный стол, стали трясти старика за грудки и рвать на нем галстук и рубашку.

Поздно. Ни звонки в скорую, ни искусственное дыхание рот в рот, проделанное милосердным левым не помогло бедному итальянцу. Душа его отлетела и смотрела с высоты на эту суматоху, на побледневший персонал, пожалевший не только своего хозяина, но и себя, ведь придется искать новую работу.

— Чего это старикан дал дуба? — спросил правый, когда дюжие медбратья унесли на носилках еще не остывший труп ресторатора.

— Сердчишко у него слабое было, доктор со «скорой» сказал, — скорбно ответил левый.

— Чего-то очень боялся старый перец Браско, — постукивая пальцами по столу, заметил правый.

— Я тоже так думаю. В таких случаях, «они», — выделил левый, имея в виду иностранцев имеющих дело с их управлением, — всегда приглашают адвокатов, а этот решил не дать нам повода усомниться в его благих намерениях, за что и пострадал.

— А вот невинно ли или нет пострадал господин Браско, нам с тобой Леха, придется доказать, — стукнул кулаком по столу правый. — Землицу рыть придется, а если ничего не нароем, дадут нам с тобой по шапке.

— За что? — лениво спросил Леха.

— За жесть, — усмехнулся правый. — Довели гражданина итальянской республики до кондрашки. Превысили, так сказать…

— Так мы его пальцем не тронули! — возмутился Леха.

— Вот если мы с тобой докажем, что не зря старика поприжали, — уже забарабанил пальцами правый, — тогда мы герои, а если нет — снимай штаны.

— Хорош глумиться, Колян, дело говори, — наклонился к нему Леха.

— Дело так дело, — обрадовался Колян. — Вызываем бригаду, разбиваем богадельню на сектора, и чтобы муха не пролетела. Персонал беру на себя.

— Не переусердствуй, нам одного трупа хватит, — пожелал ему Леха, в принципе одобряя план товарища.

— Не бзди.

— Грубо, Колян, но по существу. Обещаю, не буду.

Когда прибыла следственная бригада, Николай Амбросимов уже вел допросы персонала, для чего согнал всех на кухню и приставил «бойца», следить, что бы не было разговоров между официантами, поварами и разнорабочими. Вызывая по одному, он дотошно расспрашивал о связях господина Браско, его знакомствах и особенно интересовался Джованни Ризио.

В разработку Ризио попал случайно, позарился на большую партию порошка. Ранее он баловался мелочью: для себя, гостей, подруг. Однажды прикупив небольшую партию качественного порошка, он решил немного подзаработать, так как круг желающих приобрести товар четко вырисовывался. Все свои, бояться нечего. Итак, раз за разом Джованни втянулся в торговлю, у него уже была своя клиентура, жадная до кайфа, требующая с каждым разом увеличивать дозы продаваемого Джованни кокаина.

Такой «веерный способ маркетинговой технологии» давал Джованни неплохой доход.

Операция по внедрению в столичную тусовку своего «наркодиллера» в управлении по борьбе с незаконным оборотом наркотиков и ФСБ прошла успешно. Ризио специально был поставлен в ситуацию, требующую от него немедленных действий, что бы проследить его связи в столичных кругах. «Наркодиллер» предложил ему большую партию по невероятно приемлемой цене, но деньги потребовал тут же, иначе продаст партию тому, кто может купить без промедления. Ризио не мог отказаться от такой сделки и сломя голову полетел к Браско, только у старого ресторатора могла быть на руках такая сумма. Тут-то и попал в зону наблюдения ничего не ведающий Браско.

Через некоторое время «наркодиллер» сообщил, что Ризио пропал. В управлении недоумевали, куда делся итальянец? Решено было прощупать Джеронимо Браско, хоть и имел он прекрасную репутацию, и присмотреться к ресторанчику, как к возможному перевалочному пункту между Европой (да и не только) и Москвой. На разговор были направлены отличники боевой и теоретической подготовки Николай Амбросимов и Алексей Наумов. Они разыгрывали роли доброго и злого полицейского, что в принципе отражалось и в их характерах, Николай был намного тверже и принципиальней мягкого Алексея.

Официанта Карло Трини Амбросимов допрашивал дольше всех, его очень заинтересовала информация, о том, что исчезновение Джованни Ризио беспокоило не только управление, его коллег по бизнесу, но и Маурицио Камилиери, который интересовался не столько пропажей Ризио, сколько поисками своей сбежавшей любовницы.

— Понакрутили, черти средиземноморские, — ругнулся Амбросимов, — баб наших хоть бы не впутывали…

Раздумывая, на каком основании можно привлечь к расследованию Маурицио Камилиери, Николай набрал номер мобильного телефона Наумова.

— Леха, — без предисловий спросил он, — как дела? Есть хоть что-то?

— Кроме сейфа ничего, — бодро отрапортовал Алексей.

— А в сейфе что? — как охотничий пес, вскинулся Амбросимов.

— В том-то и дело, что сейф закрыт, — доложил Наумов, — из ключей найденных у Браско, один точно от сейфа, но он закодирован.