— Ясно. Девственник, — констатировала Тина.

— Хм… — Давид спрятал глаза, чувствуя надвигающуюся нежелательную тему, но Тина не унималась.

— И не претит тебе заниматься «грязным порно»? — хмыкнула она.

— Бизнес есть бизнес. Это приносит неплохие деньги, — он, как примерный ученик сложил ладони на клубной скатерти, и заученно ответил. — И потом я помогаю дяде.

Ди-джей снова запилил свои диски, не жалея старого винила, толпа выкрикивала популярный припев.

— Ах да! Родственничек. Значит Бернс твой дядя?

— Двоюродный, — Давид вздохнул от облегчения, когда Тина повернула разговор на родственные темы. — Моя мать двоюродная сестра Романа Израилевича. Единственная, больше сестер у него нет.

— А Сара Абрамовна? — вспомнила сценаристку Тина.

— Она вдова его брата.

— Ясно, — Тине наскучили многочисленные родственники Бернса, и она вернулась к щекотливой для Давида теме. — Теперь про твой досуг.

— У меня его нет, — решил окончательно поставить точку Давид. — Прихожу домой, поработаю над диссертацией, ложусь спать. Иногда провожу время в Интернете.

— Интернет! — обрадовалась Тина, что поймала Давида с поличным. — Виртуальный секс? Порно сайты?

— Тина…

— В двадцать два года заниматься мастурбацией не зазорно, — заявила она ошеломленному Давиду. — Но, дорогой мой, виртуальным сексом не подменить настоящего, запомни. Значит, ты займешься моим досугом, то есть нашим общим досугом, а я берусь исправить кое-какие упущения в твоем сексуальном образовании.

Решено. Да не бойся ты, это не совсем то, о чем тебя предупреждал Бернс.

Красный от стыда, словно его обнажили на людях, Давид не смел поднять глаз на Тину, и молчал.

— Ну что ты, дурашка, вроде взрослый мальчик, а краснеешь как девица.

— Я, Тина Андреевна, не привык разговаривать с женщинами на такие темы, — собравшись с духом, ответил он.

— А на какие темы ты разговариваешь обычно? Подозреваю, что их немного.

— У меня с дамами деловые отношения, — гордо заявил Давид. — Они не предполагают иных тем, кроме бизнеса.

— Хорошо, поговорим о бизнесе, — удивительно быстро согласилась Тина. — Ты видел последний фильм Клюкина? В твои обязанности входит просмотр окончательного варианта?

— Роман Израилевич не считает мое мнение важным для разработки концепций фильмов.

— Эка ты ввернул! Ну, самому-то, поди интересно?

— Интересно. Я видел готовую продукцию на рынке.

— И как?

— Можно улучшить.

— Согласна, нет предела совершенству. Надеюсь, это касается не только моей игры?

— Что вы Тина, ваша игра идеальна, мои замечания касаются технической стороны.

— А как ты оцениваешь литературные способности нашего главного сценариста?

— Средние. В основном это акробатические этюды. Мое мнение, несмотря на специфику жанра, нужно ориентироваться на качественный продукт западного рынка.

Наивность наших первых картин подкупает, но это не будет продолжаться вечно.

Важен прогресс. Роман Израилевич это понимает, ищет нестандартные подходы и новые кадры.

— Роман Израилевич не интересуется твоим мнением?

— Я референт. У Романа Израилевича есть консультант, герр Миллер.

— Бернс мог бы сэкономить, заменив немца, своим родственничком. И как он не додумался, странно.

— Это не те вещи, на которых следует экономить. Консультации господина Миллера, оригинальное видение режиссера и ваш бесспорный талант, вот три кита нашего успеха.

Давид разгорячился, глаза блестели, было понятно, что успех продюсерского центра для него очень важен и именно с ним у молодого, имеющего огромный потенциал специалиста связаны планы на будущее. Тина воодушевилась его зажигательной речью, а похвалы ее таланту даже вызвали легкий румянец. Или это от шампанского? Теперь ей не хотелось его подначивать, она смотрела на него другими глазами, как на взрослого мужчину. Давид почувствовал перемену, и не преминул ей воспользоваться.

— Тина Андреевна, может ну его к черту этот клуб, лучше пойдемте в кино.

— В следующий раз непременно. А сейчас, ты прав, ну его к черту этот клуб, поедем к Бернсу. Ты знаешь, что вдруг пришло мне в голову? Я хочу получить образование, у меня лишь восемь классов средней школы. Мне необходимо образование!

— Не проблема, к первому сентября вы будете сидеть за партой. Вечерняя школа, экстернат, занятия раз в неделю по восемь академических часов. Если понадобится моя помощь, то я к вашим услугам.

Тина подхватила свою шаль и в сопровождении Давида, прошагала сквозь строй погрустневших поклонников.

Ближе к полудню они въехали в Ельск. Утреннего тумана как не бывало, но, несмотря на яркое солнце, город выглядел сонным. Грязные голуби бросались под ноги понурых прохожих, школьники уже устали от продолжительных каникул и с ленцой бросали друг другу мяч. Парковые деревья обвисли запыленными листьями и обреченно ожидали близкой осени. У здания телеграфа кипение жизни выражалось в визгливом скрипе входной двери с короткими интервалами минут на пять. Автомобиль на полупустой стоянке не привлекал внимания, сапфировую синь скрыла дорожная грязь.

— Ну и глушь… — протянула Лада, из-за отсутствия допинга ее настроение становилось все хуже и хуже.

— Нормальный город, избаловала тебя Москва.

— Соскучилась в Италиях по таким милым индустриальным пейзажам? — с иронией проговорила Лада. — Любуйся, а я сбегаю Тинке отзвонюсь.

Лада вышла из автомобиля и направилась к музыкальной двери. Виолетта догнала ее, свистнув брелком сигнализации.

— Я с тобой.

Замучено скрипнув, дверь толкнула ее в спину. Ойкнув, Виолетта замерла на пороге просторного помещения телеграфа. Мелкие частицы пыли без движения стояли в солнечных лучах, пронзающих прорехи вертикальных жалюзи, лишь хлопок двери внес дуновение ветра, и пыль завихрилась смерчевым столбом, но через секунду вновь замерла в ярких пятнах. Мебель сего заведения сохранилась еще со сталинских времен и отличалась основательностью и помпезностью. Служащие за массивными стойками красного дерева и оконцами в потемневших латуневых ободках смотрелись детьми, усевшимися поиграть в увлекательную игру. Но вместо ожидаемых кассовых монстров с чугунными боками и клавишами в виде кнопок на длинных ножках, кассиры нажимали клавиши современных компьютеров и близоруко щурились в экраны мониторов.

— Девушка, междугородний разговор нужно заказывать? — спросила Лада, наклонившись к ближайшему оконцу.

Девушка лет пятидесяти ловко порхала пальцами по клавиатуре, издавая звуки похожие на стук кастаньет. Она подняла голову и приветливо улыбнулась.

— Куда будете звонить?

— Ангельск, на мобильный.

— Областные звонки из пятой кабины, — сверкнула золотым зубом кассирша, — счет пробьют в Президентской кассе.

— Президентской?

— Слева, у портрета Путина.

— А! Спасибо.

Шаги девушек гулко раздавались в огромном полупустом зале. Старушка со смешной летней шляпкой на голове старательно водила ручкой по телеграфному бланку.

Вместо перьевых ручек в пустых массивных чернильницах торчали шариковые, устремив в высь острые колпачки. Пятая кабина. Тяжелый воздух непроветриваемого помещения.

— Фу, не закрывай дверь, — попросила Лада Виолетту.

— Что бы все слышали, как ты будешь рассказывать Тинке о зарезанном итальянце?

— Что ж я сумасшедшая, что ли? Лишь договорюсь о встрече, — сердито ответила Лада.

— Ну-ну.

Лада набрала номер и в ожидании ответа нетерпеливо постукивала легкой теннисной туфелькой по деревянному настилу пола кабины.

— Тинка! — вдруг радостно завопила она, и не выдержавшая Виолетта прикрыла дверь кабины. — Тинка, родная, мы так соскучились, вот и Ветка здесь!

— Вы откуда, сумасшедшие? — смеялась в трубку Тина.

— Тинка, мы в Ельске. Через несколько часов будем в Ангельске, но…

— Здорово! — перебила ее Тина. — Чур, сразу ко мне!