На очередном вечернем собрании главнокомандующий сообщил пастве о том, что час пробил и бойцы «Красного братства» приступили к решительным боевым действиям. Как и предварительная разведывательная работа, наступление пошло по двум направлениям.

По городу прокатилась волна ограблений коммерческих ларьков и магазинов. Воры действовали дерзко и молниеносно растворялись в темноте дворов – разумеется, никто лучше бывших бомжей не знал всех тайных и темных углов. Следов никаких не оставляли: не зря Данила просиживал долгими ночами в изучении толстых томов по криминалистике, а затем производил многочасовой инструктаж бойцов.

Самое необычное – воры заявлялись с визитом лишь туда, где по несчастливой случайности, по какой-то причине вечером отсутствовал инкассатор. Грабители уносили лишь деньги. Все признаки указывали на то, что за объектами нападений либо велось постоянное наблюдение, любо существовал наводчик из обслуживающего персонала. Но магазинов было много, вряд ли возможно такое количество наводчиков, а наблюдателей никто не заметил. Конечно, ни у кого и мысли не возникло, что на такое способны бомжи, хотя именно их чаще всего никто не замечает.

Однако, как бы ни были успешны действия основной группы бойцов на поприще избавления более успешных сограждан от денежных средств, их главнокомандующий понимал, что так долго продолжаться не может. Скоро придется перебазировать группу в другие районы, снова вести наблюдение, снова тратить время. Поэтому в действие начали потихоньку вводить второе направление деятельности «Красного братства»: реализацию квартир одиноких алкашей, привлеченных в ряды их армии. Их к тому моменту насчитывалось уже пятеро.

Гром грянул, когда владелец третьей по счету квартиры, переселенный после ее продажи на базу «Красного братства», вышел погулять в ближайший парк и не вернулся. Заставить мужичка бросить свою пагубную привычку Даниле не удалось, к тому времени он и сам частенько прикладывался к бутылке, когда был один. Исчезновению старого алкаша не придали большого значения, однако через несколько дней Данилу во внеочередной раз навестил участковый и сообщил, что был найден труп старика, которого иногда видели в этом переулке. Может нагрянуть проверка, стоит поберечься.

Главнокомандующий провел бессонную ночь, пришел к выводу, что многим рискует и стоит, пожалуй, на время исчезнуть. Собранным бойцам Данила торжественно вручил их долю от грабежей, велел на время затаиться, не допускать самодеятельности и ожидать его возвращения. О продаже квартир знали лишь двое особо доверенных лиц, которым вождь приказал сопровождать себя в командировку. К дяде в деревню. В Северную Осетию.

Осетия встретила их металлоискателями в аэропорту, размытыми дорогами и, наконец, сырым подвалом на хуторе, где оказалась база одного из полевых командиров. Мало интересующийся политикой Данила Струпов до этих пор наивно предполагал, что если война идет в Чечне, то при чем здесь Осетия? Боевик, команда которого сняла Данилу с приятелями с попутной машины в десяти километрах от дядиной деревни, полагал, очевидно, иначе. Кроме того, его чрезвычайно интересовал вопрос, что здесь делают три здоровых мужика с типично славянскими лицами, если они, конечно, не являются агентами федеральных войск. Причем свои вопросы горячие восточные парни начали задавать лишь на второй день пребывания у них в гостях, первый же был посвящен предварительной физической обработке. Справедливо рассудив, что люди, находящиеся по одну сторону закона, должны хоть чуть-чуть понимать друг друга, после первого же вопроса Данила, захлебываясь словами, немедленно выложил свою историю, умолчав лишь о спрятанных на родине деньгах, вырученных от продажи квартир. Изумленно выслушав его, руководитель группы предложил продемонстрировать свое умение на молоденькой чеченке, отозвавшейся на его гортанный крик. Через две минуты девушка закружилась в танце. Командир удовлетворенно кивнул и велел отвести их обратно в подвал.

На следующее утро пленников снова вывели на улицу.

– Ты пришел на чужую территорию. – Горец выглядел мрачно и решительно. – У тебя есть лишь два пути: остаться в этой земле или служить ей.

– Я согласен служить! – Данила почувствовал, как от страха немеют ноги. Только бы добраться домой, а там…

– Твой вчерашний рассказ был записан на видеопленку. – Боевик, очевидно, понял, о чем он думает. – Подозреваю, она будет интересна вашим властям. Поэтому забудь о своих надеждах и слушай внимательно. Наши разведчики ловки, сильны, быстры и умны. – Данила недоуменно пожал плечами. – Но они выглядят как наши. С твоей внешностью, если тебя подучить, ты тоже станешь разведчиком. Нашим. Но будешь выглядеть чужим. Ты отправляешься с нами в лагерь.

После нескольких месяцев обучения Данила не раз участвовал в разведывательных рейдах, не раз его вынуждали использовать свой дар, несколько раз он даже принимал участие в терактах, выступая для маскировки в составе первой группы. Однако в качестве руководителя самостоятельной группы, отправленной со столь необычным заданием, Данила Струпов выступал впервые.

Разумеется, общий план был разработан еще на базе, но его непосредственная подготовка и выполнение ложились на месте на его плечи. Ну, правда, не только на его. Один из инструкторов по боевой подготовке был также отправлен с ним для проведения операции. Бес, безусловно, неплохой боец, но уж больно заносчив. Хорошо, хоть позволили привлечь к делу еще и прежний состав «Красного братства». Идиоты, конечно, зато – свои. Да здравствует «Красное братство»! Виват.

Женя открыла глаза и тут же снова закрыла их, пытаясь спрятаться от волны резкой боли в голове. Вот дьявол! Сколько ж можно ее лупить по голове! Так недолго и в идиотку превратиться.

Она тихонько застонала и вновь попыталась осторожно приоткрыть глаза. Боль снова вспыхнула, но тут же медленно отодвинулась в сторону. Голова все еще болела, но уже не так сильно. Она сфокусировала взгляд перед собой. Потолок. Светильников не видно.

Откуда же свет? Она с трудом приподнялась и рывком села. Новая вспышка боли заставила ее согнуться. Она переждала несколько минут и снова медленно выпрямилась. Ага, над дверью какой-то фонарь. В комнате без окон находились лишь кровать, на которой она сидела, и старый ободранный стул с поломанной спинкой. Чем не камера? Что там делал в аналогичном случае узник замка Иф? Правда, с его скоростью, она выберется отсюда уже седовласой дамой. Она сдавленно хихикнула и тут же поморщилась от нового приступа боли. Хорошо, хоть руки-ноги целы. А целы ли? Она аккуратно подвигала пальцами: вроде все в порядке. Вот так номер: ее похитили!

О дверь ее импровизированной камеры что-то сильно ударилось, мягко повернулся ключ, и в комнату вошла высокая темноволосая женщина. От левого виска всю ее щеку пересекал тонкий светлый шрам. Она закрыла за собой дверь и, прислонившись к стене, стала внимательно рассматривать узницу.

– Вот, значит, ты какая. Странно, вроде ничего особенного.

– А почему должно быть что-то особенное? – Женя с трудом произносила слова. Очень хотелось пить, в горле пересохло.

– Впрочем, ты права. Он и сам слишком обыкновенен, и девицы ему должны нравиться обыкновенные, вежливые серые мыши. Ты, наверное, и не подозреваешь, по чьей вине здесь оказалась?

– Подозреваю. Он сделал вам что-то плохое? – Женя, наконец, начала что-то понимать.

– Да. Когда родился на свет.

– А чем же он мешает вам сейчас? Это ведь не он лезет в вашу жизнь, а вы появились на его пути.

– Однако. – Женщина удивленно покачала головой. – Возможно, я ошиблась на твой счет, не так уж ты проста.

– Вы все про меня знаете?

– И не только про тебя.

– Зачем я вам, раз вам нужен он?

– Мне он не нужен, я и так…

– Вы ведь Мария, верно? – Женя заметила, как в глазах ее гости мелькнуло раздражение.

– Я думала, он обо мне давно забыл.