– Обязательно. – Женя выключила телефон и спрятала в карман.

Дорога до бульвара Монпарнас заняла гораздо больше времени, чем они рассчитывали. Наконец они вышли из автобуса и, повесив на плечи сумки, медленно потянулись вдоль ярко освещенной улицы в поисках нужного отеля. Время от времени Царева доставала карту города, купленную в аэропорту, и что-то сосредоточенно рассматривала на ней. Несколько раз они пытались уточнить дорогу у редких прохожих, но они лишь недоуменно пожимали плечами. То ли французский Царевой был им совсем не понятен, то ли нужный отель оказался уж очень незаметным.

В конце концов Женя не выдержала и объявила привал. Они сбросили с себя сумки и достали сигареты. Рассеянно глядя по сторонам, Женя обратила внимание, что в городе очень много мотоциклистов. Они шумно проносились мимо, иногда жизнерадостно сигналя. Вдруг один из мотоциклов притормозил метрах в десяти от них. Двое молодых людей сняли шлемы и, помахав ими в воздухе, что-то прокричали.

Царева испуганно ойкнула и отпрыгнула на шаг назад. Возле закрытого газетного ларька, стоящего неподалеку, мелькнула какая-то тень. Женя только устало вздохнула и неожиданно улыбнулась: надо же, ее первый контакт с аборигенами, а она даже не подозревает, что ей пытаются сообщить. Мотоциклисты последний раз взмахнули шлемами, устроились поудобнее и с громким треском сорвались с места.

– Не переведешь? – Женя поинтересовалась у подруги, когда шум затих вдали.

– Что-то вроде «Здравствуйте, мы очень рады, что в Париже есть такие красивые девушки».

– И все? Надо же. Наши бы сформулировали это несколько по-другому. – Она иронично хмыкнула. – Ладно, по коням. – Женя снова подняла свою сумку.

Нужный им отельчик обнаружился в конце неприметной улочки, примыкающей к бульвару. Они открыли дверь, где-то зазвонил колокольчик, и высокий мужчина лет шестидесяти с удивительно прямой спиной поднялся им навстречу. Выяснилось, что их ожидали гораздо раньше. Ну кто бы мог подумать! На свой страх и риск администратор сохранил их бронь по просьбе месье Бувье, который, впрочем, в случае если номер не будет занят, обещал оплатить его все равно. Получив ключи и выслушав инструкцию по поиску нужной комнаты, они покинули говорливого портье и вошли в лифт.

– И с чего бы месье Бувье проявлять такую заботу? – поинтересовалась Женя у Царевой, которая вела деловую переписку с этим самым месье.

– Он же вроде как должен обеспечить наше здесь пребывание. За деньги Эдички.

– Я тоже думаю, что это Эдичка ему велел присмотреть за номером. – Они вышли из лифта и подошли к нужной двери.

Комната, куда они попали, была светлой и уютной. Из мебели, правда, там было все только самое необходимое: шкаф, два стула, столик, телевизор и… двуспальная кровать.

– Интересно, а с двумя кроватями здесь номеров не бывает? – Женя удивленно рассматривала обстановку.

– Бывает. – Царева устало опустилась на стул и вытянула ноги. – Только они стоят дороже. А нам было велено экономить.

– Представляю, как веселился этот Бувье, когда оплачивал все это своей кредиткой… – Она усмехнулась. – Слушай, я хочу есть. Пошли!

– Но уже поздно! – Царева жалобно смотрела на нее.

– А мы пойдем не очень далеко. Вставай! – Женя потянула ее за руку.

Царева тяжело вздохнула, взяла сумочку и дала себя вывести из номера.

Погуляв около часа по ночному бульвару и быстро перекусив в маленьком бистро рядом с отелем, они вернулись в номер. Царева, блаженно скинув сапоги, радостно направилась в душ, а Женя снова позвонила Алексу.

– Привет, мы добрались и даже поужинали.

– Я так и понял. – Алекс был удивительно спокоен. – Завтра целый день будете гулять?

– Да. Купим билеты до Лиона и – совершенно свободны. Ты еще в Германии?

– Да, осталось решить еще несколько вопросов. Отдыхай, девочка, завтра будет тяжелый день.

– Спокойной ночи. – Женя нажала кнопку и набрала еще один номер.

Трубку сняли почти сразу же.

– Привет, Олежка, ты не спишь?

– Ты же обещала перезвонить…

Женя почувствовала угрызения совести.

– У нас все в порядке. Ложись спать. Хочешь, перезвоню завтра?

– Угу, – смущенно согласился он. – Мне будет спокойней. Пока.

– Пока.

Когда они с Царевой наконец позвонили ее родителям, вымылись, покурили, попили колы из мини-бара под телевизором и устроились в кровати, было совсем поздно.

– Слушай, мы же Эдику не позвонили. – Женя подняла голову, пытаясь рассмотреть в темноте подругу.

– Человек в отпуске, сейчас отдыхает, – донеслось в ответ с другого конца кровати. – Завтра утром позвоним. Спи!

Наверно, все-таки было бы лучше, если б они позвонили ему вечером. Хотя, неплохо изучив Эдика за время работы в «Эдвилоне», Женя была уверена, что тогда он бы нашел другой повод для выволочки. Глядя на покрывающуюся красными пятнами Цареву, которая уже минут пять молча стояла, прижав к уху трубку телефона, она малодушно порадовалась, что не ей приходится сейчас выслушивать разгневанного босса. Наконец, пробормотав что-то утвердительное, Царева опустила трубку на аппарат и рухнула на стул.

– Надо полагать, «ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать». – Женя вопросительно взглянула на подругу.

– «И в темный лес ягненка поволок», – устало закончила та фразу. И вдруг хихикнула: – Представляешь, говорит: сижу я на горе, а тут звонит Жак Бувье.

Женя тоже рассмеялась:

– И что?

– А то, что месье Бувье, позвонив в отель через пять часов после нашего предполагаемого вылета, выяснил, что мы там не появлялись. Он залазит в Интернет, чтобы посмотреть, где находится наш самолет, и выясняет, что он направляется в Токио. Бувье звонит Эдичке и так с придыханием сообщает, что самолет с девочками угнали террористы и теперь они летят в Японию. Ах, что же делать ему, бедному и несчастному, ведь он забронировал номер в отеле на свою кредитную карточку. Эдичка ему ласково предлагает еще раз проверить местоположение самолета и клятвенно обещает возместить все расходы. В общем, все шесть часов, что мы сидели в аэропорту, они пытались разыскать наш самолет в мировом воздушном пространстве. – Они обе повалились на кровать и весело захохотали.

– Понятно, у Эдички опять спровоцированы критические дни. Пусть побурчит. – Отсмеявшись, Женя поднялась с кровати и принялась расчесываться. – Собирайся, позавтракаем – и гулять.

– Угу. – Царева принялась натягивать колготки. – А здорово все-таки, что рейс в Париж в пятницу, а в Лионе нам нужно быть только в понедельник, правда? Поднимемся на Эйфелеву башню…

– Над головой беспечных парижан, – хмыкнула Женя. – Пойдем.

Первое, что поразило Женю на утреннем Монпарнасе, – это толпы ярко одетых разноцветных старичков, которые, нацепив ботинки с роликами немыслимых кислотных расцветок, радостно гоняли по тротуару и на круглой площадке в центре бульвара. Засмотревшись на этот аттракцион, она даже случайно наткнулась на огромного негра, не заметив его.

– Пардон, мадам. – Негр ласково улыбнулся и вежливо посторонился, уступая ей дорогу.

Царева, открыв рот, шагала рядом. Они переглянулись и решительно направились в здание железнодорожного вокзала, находящееся прямо на бульваре.

Следующим ударом для Жени оказались огромные урны-пепельницы, стоящие почти у каждой кассы на вокзале. Она с восторгом закурила и огляделась по сторонам. Надо же, а народ одет совсем не богато. Даже, скорее, как-то безразлично, что ли. Правда, может быть, на поездах у них ездят совсем уж простые смертные? В конце концов, купив билеты, они в радостном предвкушении оправились гулять по Парижу.

К концу дня, изрядно уставшие, но все равно довольные, они добрались на метро до Лувра и направились пешком к Эйфелевой башне вдоль набережной Сены. Башня, которая, как им казалось, должна была находиться совсем рядом, оказалась достаточно далеко. Когда наконец они добрались до нее, стало довольно темно. Прямо на подходе к башне на большом пустыре, где почему-то оказался лишь один фонарь, их настигла стайка чернокожих парней лет шестнадцати на роликах. Что-то громко выкрикивая, они окружили подруг и стали медленно приближаться. Царева по привычке громко ойкнула и стала опускаться на землю. Женя же, учитывая опыт прогулок по вечернему Парижу, приобретенный днем ранее, схватила ее за руку и пробормотала сквозь зубы: