– Здесь нет таких искусных воров, – устало ответила я, усаживаясь в седло взятой напрокат лошади. – Он доверяет только мне и затопчет любого, кто к нему приблизится.

– Как хорошо обученная сторожевая собака, – буркнул Сет.

– Да. Поэтому тебе тоже нужно показать лошадям, что ты их друг. Принеси завтра утром сахар, и я научу тебя, как это сделать.

Мы молча поскакали в Индепенденс. Войдя в нашу маленькую комнату, Сет сразу растянулся на кровати. Он вел себя так, словно у него был ужасно утомительный день. Я разделась до пояса и налила из кувшина в умывальник холодной воды. Я слишком устала, чтобы думать еще и о том, как прикрыться от Сета. Если он хочет лежать молча, как колода, я буду относиться к нему, как к колоде.

– Почему в тебе просыпается ненависть, когда ты видишь, что я что-то умею? – спросила я его. Я подняла глаза и наши взгляды встретились в осколке зеркала, висевшем над умывальником. Я терла себе лицо и шею. – Разве это не правда? – продолжала я. На его лице не дрогнул ни один мускул. – Когда-то я была твоей рабыней, твоей марионеткой. Ты позволял мне играть в карты и заниматься с тобой любовью, но не хотел, чтобы я умела делать что-то, кроме того, чему научил меня ты. Например, читать или писать.

Я наклонилась над рукомойником и, набрав пригоршню воды, ополоснула лицо.

– Ты злился, когда я пыталась быть независимой. Удивительно, что ты ничего со мной не сделал, когда я забеременела. А потом, когда ты увидел нашего сына, ты возненавидел меня, потому что на свете появился другой человек, которого я любила. Ты испугался, что станешь больше мне не нужен, и, чтобы наказать меня, уехал.

Лицо Сета побледнело, на нем появилось мрачное выражение, но он не проронил ни слова. Мне следовало бы остановиться, но я так разозлилась на то, что Сет не нашел для меня ни слова похвалы или благодарности. И еще, я думаю, мне хотелось увидеть, насколько сильно я могу его уязвить.

– Тебя чуть не хватил удар, когда ты увидел меня в Новом Орлеане! – сказала я и, отряхнув руки, потянулась за полотенцем. – Не потому, что я ухитрилась стать невестой твоего брата, а потому, что я не умерла в Вене. А я не только не умерла, я стала настоящей светской дамой, и все это без твоей помощи.

В этом месте Сет насмешливо фыркнул. Я вытерла лицо и повернулась к нему. Прикрывая грудь полотенцем, я стояла, прислонившись спиной к умывальнику.

– Теперь я настоящая леди и настоящая актриса. Я имею огромный успех, а ты даже не сумел высидеть до конца мой концерт. Твоя грязная маленькая цыганка расцвела и превратилась в прекрасную женщину. Она больше не нуждается в тебе. Она ни в ком не нуждается. Ты ненавидишь меня даже за то, что я не провалилась на концерте.

– Прекрати, Рони, – тихо сказал Сет. В его глазах появился опасный блеск, но я не придала этому значения.

– А теперь вернемся к истории с лошадьми. Почему ты злишься на меня? Тебя унижает, что я при всех показала, что понимаю в лошадях больше, чем ты? Но я знаю их лучше большинства людей на земле. Играть в карты и заниматься любовью – это все, на что я, по-твоему, гожусь. Ты не переменился. Ты все еще хочешь, чтобы жизнь шла по твоим законам. Мне жаль тебя. Ты не такой, как Стивен. У тебя нет…

Сет спрыгнул с кровати и бросился на меня. Я отпрянула и задела умывальник. Кувшин и таз полетели на пол. Сет схватил меня за горло и сжал его так сильно, что я не могла вздохнуть. «Жаль, что мне нечем его стукнуть, – успела подумать я. – Если он убьет меня, все мои труды пойдут прахом». Глаза у меня буквально вылезли из орбит. Его лицо, искаженное злобой и яростью, расплылось, стало нечетким и затем совсем исчезло. Свет померк перед моими глазами. Сет ослабил хватку, и я упала на пол.

Первое, что я осознала, когда пришла в себя, – это то, что я лежу на спине, а Сет лежит сверху. Он раздвинул мне бедра и со злостью проник внутрь. Он так неистово бился об меня своим телом, словно, причиняя боль, мог заставить меня взять обратно сказанные мною слова. Все закончилось через две минуты. Тяжелое дыхание Сета опаляло меня, словно горячий ветер пустыни, иссушающий землю и убивающий все живое на ней. Я прикрыла лицо руками, только бы не видеть Сета. Наконец он отвалился в сторону и поднялся.

– Ты взял меня силой, – хрипло сказала я. – Может, еще и ударишь пару раз, чтобы я почувствовала, какой ты сильный мужчина?

– Дьявол, – прошептал Сет, хромая, направился к двери и вышел из комнаты.

Я вздохнула, открыла глаза и села. Все мое тело болело. Сначала дикий жеребец, а теперь он. Тоже жеребец, но еще более дикий и необузданный, чем Блайз.

В эту ночь Сет не вернулся. Наутро я собрала свои вещи и поехала в загон. Лучше спать на земле и есть сено, чем оставаться с Сетом.

С двумя остальными лошадьми трудностей было меньше. Огненная оказалась замечательной кобылой, сильной и норовистой, а третья, которую я выбрала и назвала Венерой, оказалась спокойной, покладистой и просто созданной для того, чтобы возить чемоданы. Две кобылы и один жеребец – это более безопасное сочетание, чем два жеребца и одна кобыла. Я знала это по собственному опыту.

Сет вернулся утром четвертого дня, полагая, что моя работа с лошадьми закончилась. Он принес провиант и снаряжение для долгого путешествия по прерии и горам и сообщил, что мы выезжаем прямо сейчас. Но я еще не была готова и хотела купить юбку, штаны, широкополую шляпу и теплое пальто, если, конечно, удастся. Я ответила ему, что смогу ехать только завтра.

– Очень плохо, – сказал он. – Я не могу ждать так долго.

Он взял седло и направился к Блайзу.

– Пока я буду отсутствовать, ты можешь с пользой потратить время и показать лошадям, что ты им друг, – посоветовала я.

Сет презрительно хмыкнул, продолжая надевать на Блайза седло. Жеребец сносил это довольно благодушно, пока Сет не вскочил на него. Тут Блайз поднялся на дыбы и прыгнул так, словно в него вселился бес. Сет вылетел из седла и упал в пыль прямо к моим ногам. Мне даже не хотелось смеяться над ним.

– Ты переломаешь меньше костей, если сделаешь, как я говорю, – сказала я. – Тебе предстоит сломить его упорство, а он, поверь мне, еще более упрям, чем ты.

Я подошла к Блайзу и успокаивающе прошептала ему на ухо нежные слова. Потом подвела к тому месту, где стоял и отряхивался Сет.

– Этот человек – твой друг, – сказала я по-цыгански. – Иногда он чудовище и зверь, но ведь и ты тоже, правда? Я видела, как он обращается с лошадьми, и знаю, что он любит и понимает их. Он будет тебе хорошим другом.

Вы можете смеяться и говорить, что Блайз ничего не понял, НО лошади не дураки. Он фыркнул и с шумом выдохнул. Я повернулась к Сету.

– Ты принес Блайзу что-нибудь? Какое-нибудь угощение?

– Нет.

Сет выглядел мрачным и растерянным. Он здорово ушибся.

– Дай ему это. – Я пошарила в кармане юбки и нашла сахар. – Поговори с Блайзом часок, погуляй и потом попытайся еще раз сесть на него. Если он поверит тебе, он позволит ездить на нем. Тогда сделай то же самое с двумя остальными лошадьми. Это будет легче, они не такие норовистые, как Блайз. Я вернусь утром до восхода солнца.

– Я уйду на ночь из комнаты, – сказал он.

– Я сама о себе позабочусь, – отрезала я и, не взглянув на Сета, ушла.

Я провела ночь в поле, футах в пятистах от того места, где ночевал Сет, но он не узнал об этом. Когда я появилась па рассвете, он ничего не сказал. Наверное, он думал, что я успела переспать с половиной мужчин Индепенденса и неплохо заработала на этом. Но мне было безразлично, что он подумает. Я проделала весь этот путь не ради того, чтобы доказать Сету свою любовь, а ради Габриэль. Разве не так?

Мы тронулись в путь и перешли вброд Миссури как раз в тот момент, когда солнце окрасило оранжевым цветом горизонт. Я ехала на Огненной, а Сет на Блайзе. Он не разговаривал со мной, а я с ним. Да, нам предстояло поистине захватывающее путешествие. Мы не проехали еще и мили, а мне уже хотелось повернуть назад. Я больше не могла выносить его мерзкий характер.