Чарлз Магуайр оказался крепко сбитым мужчиной с кошачьими повадками. У него были острые кончики ушей, что делало его еще больше похожим на кота.

Бейли не представляла, как Магуайр мог добраться до них столь быстро. Разве что прилетел на каком-нибудь новейшем реактивном самолете.

Шеф местного отделения полиции, мужчина среднего возраста по фамилии Хестер, предложил Магуайру расположиться в своем офисе. Вообще, все жители городка, жизнь которого была скупа на яркие события, проявляли живейший интерес к происходящему, и каждый был готов предложить незнакомцам кров и пищу.

Шеф Хестер, так же как и Камерон, когда-то служил в армии, поэтому они быстро нашли общий язык. После некоторых размышлений пилот поделился с полицейским своими подозрениями насчет саботажа, поэтому тот отнесся к визиту специального следователя Магуайра со всей серьезностью. Он также сделал все, чтобы Бейли и Камерон ни в чем не нуждались. Обоим под расписку предоставили мобильные телефоны и новую одежду из ближайшего универмага. Поскольку доктор велел пострадавшим набираться сил, Камерону и Бейли прислали фрукты, шоколад, различные консервы, крекеры и сыр. После первой неудачи с супом Бейли начала много есть. Она постоянно что-то жевала, словно хотела наесться впрок на случай очередной голодовки.

Репортерам поживиться не удалось: ни Камерон, ни Бейли не пожелали давать интервью, а уж факт покушения вообще старались скрывать от общественности. Шеф полиции позаботился, чтобы вокруг больницы сновало поменьше зевак.

Стоило в городке появиться Чарлзу Магуайру, шеф Хестер незамедлительно предоставил ему свой офис. Следователь был чрезвычайно удивлен тем, что пилот и пассажирка остались в живых, отделавшись лишь ссадинами и сотрясением мозга. Камерон показал ему на карте примерное место крушения, а также тот маршрут, который они с Бейли преодолели пешком.

– Приблизительно вот здесь у нас кончилось топливо. – Пилот ткнул пальцем в очередную точку на карте.

– Вот черт! – восхитился Магуайр. – И как вы дотянули до склона?

– Восходящие потоки воздуха, – пояснил Камерон, не вдаваясь в подробности. – Я планировал, сколько мог, пока самолет не оказался рядом с лесной полосой. Лучше по скользящей приземлиться на деревья, нежели врезаться в гору, вы не находите? Если самолет планирует, то с потерей каждого метра он может пролететь примерно полсотни метров в длину. Я выбрал достаточно плоский склон с растительностью, которая могла погасить удар. А отсутствие топлива предотвратило взрыв, хотя тогда я решил, что нам просто повезло.

Следователь удивленно покачал головой, оценивая расстояние, которое самолет преодолел без топлива.

– Ваш партнер, Ларсен, очень высокого мнения о ваших способностях к пилотированию. Теперь я вижу, что он ничуть не преувеличивает. Похоже, вы даже не паниковали, раз столь хладнокровно управляли падающим самолетом.

– Я паниковала за двоих, – сухо вставила Бейли. Камерон фыркнул:

– Не припомню такого. Ты молчала, как шпион на допросе.

– Я паниковала беззвучно. И молилась всем богам.

– А что потом? – спросил Магуайр. – Судя по повязке, вы были ранены.

– Я выключился, едва самолет коснулся земли. – Камерон пожал плечами. – Истекал кровью. У нас начисто оторвало одно крыло и смяло фюзеляж. На склоне было очень холодно. Бейли вытащила меня из самолета, остановила кровотечение, согрела и зашила рану на голове. – Он улыбнулся Бейли, и она смутилась от его похвал. – Она спасла мне жизнь, а потом умудрилась построить палатку, в которой мы спасались от ветра. Вы бы знали, какой ураганный на том склоне ветер!

Магуайр смотрел теперь на Бейли так, словно она была редким музейным экспонатом, – с любопытством и восхищением. Он так много узнал об Уингейтах за последние дни, но совершенно не представлял, что расчетливая, умная жена покойного Джима Уингейта способна накладывать швы и строить палатки.

– У вас медицинское образование?

– Нет. В аптечке первой помощи нашлась инструкция. Там была глава, посвященная наложению швов. – Бейли сморщила нос. – Я сделала это в первый и последний раз. Это было ужасно.

– Я потерял много крови, да и голова соображала плохо, – продолжил Камерон. – В общем, помощника из меня не вышло. Бейли все делала одна. Она вытащила из самолета все, что могло пригодиться для выживания, использовала на меня всю свою одежду, чтобы согреть. Теперь я рад, что она взяла с собой целый гардероб, хотя поначалу это вызвало во мне раздражение.

– Когда вы начали ходить?

– Ходить я начал на третий день. До этого все мои попытки были обречены на провал. Все это время Бейли заботилась обо мне. У нее в руке застрял кусок металла, а она даже не замечала этого, бросив все силы на то, чтобы выходить меня. Потом у нее началось воспаление. Мы промыли рану, насколько могли, к счастью, до заражения не дошло, но у Бейли была высокая температура. На третий день нам обоим стало лучше. Проверив трансмиттер, я обнаружил, что батарея почти разряжена. Так я понял, что найти нас будет непросто.

– Да, сигнал пропал задолго до того, как у вас вышло топливо, – подтвердил Магуайр.

– На третий день я нашел оторвавшееся крыло. Я только начал вставать и предпринял попытку прогуляться по склону. – Пилот усмехнулся. – Топливный бак был пуст, а в него был помешен пустой пластиковый пакет.

– Что-то в этом роде мы и предполагали. – Магуайр поставил локти на стол шефа полиции. – Хотя недостачу топлива обнаружили не сразу. Ваш напарник неоднократно изучил все отчеты, касающиеся самолета, прежде чем понял, в чем дело. – Он в деталях пересказал свой разговор с Бретом Ларсеном. – Этим утром суд должен был выдать разрешение на изъятие записей, сделанных камерами наблюдения.

– Думаю, это Сет Уингейт, – проворчал Камерон. – Он звонил в офис накануне нашего отлета, хотел убедиться, что Бейли летит в Денвер именно в тот день. Возможно, на записи камер наблюдения мы увидим именно его, хотя пленки могут оказаться испорченными.

– В этом случае у нас не будет никаких доказательств вины Уингейта. Личная неприязнь и один странный звонок не в счет. И у нас нет доказательств саботажа. Для суда недостаточно записей о заправке самолета. Нужно, чтобы топливные баки осмотрел специалист.