Она проснулась от холода.
Когда последние клочки сна развеялись, Бейли содрогнулась всем телом и беспокойно завертела головой. Вокруг было темно, и она почти ужаснулась, однако быстро сообразила, что ее обнимают крепкие мужские руки.
Запах и тепло тела были узнаваемы и в данных условиях казались самыми близкими на земле. Повода для паники не было.
Или был? Ладонь Камерона лежала прямо на ее голых ягодицах, преодолев преграду в виде подола куртки, теплых штанов и трусиков. Черт, он ухватил ее за задницу, а она даже не заметила этого!
Впрочем, ее руки тоже как будто жили своей жизнью. Они успели забраться под рубашку Камерона и теперь лежали на голой груди.
Сквозь толстый слой вещей к телам все равно пробирался ледяной воздух. Вдоль спины, с которой, очевидно, сползли покровы, бежал сквозняк. Бейли пошарила одной рукой за спиной, пытаясь натянуть на себя какой-нибудь свитер или край пледа.
– Проснулась? – спросил Камерон так тихо, что она едва расслышала. Скорее, она почувствовала ладонью, лежащей на его груди, легкую вибрацию.
– Я замерзла, – пожаловалась она. – А еще… ты не мог бы сдвинуть руку?
– Какую именно? Эту? – Он чуть сжал одну ягодицу, пальцы были совсем внизу.
– Джастис! – грозно сказала Бейли, сузив глаза, хотя Камерон едва ли мог оценить в темноте воинственное выражение ее лица.
– У меня травма головы, – посетовал пилот. – Помнишь, ты даже швы накладывала? Так вот, я не в себе, поэтому не несу ответственности за свои действия. Моя рука действует по собственной воле и живет своей жизнью, отдельно от меня.
Бейли фыркнула, но на самом деле едва сдержала улыбку. Во всем происходящем настолько отсутствовала логика, что призывать на помощь здравый смысл было нелепо. Более того, эта сомнительная ситуация, когда тебя щупает посторонний мужчина (впрочем, какой же посторонний?), была насквозь пропитана соблазном, и хотелось плыть по течению, гадая, куда оно принесет.
В голове Бейли зазвенел сигнал тревоги. Подобное поведение – даже образ мыслей – было совсем не в ее стиле. Она никогда не поддавалась минутным слабостям, не вступала в сомнительные связи, всегда действовала осмотрительно, и это частенько выручало ее в затруднительных ситуациях.
Необременительные интрижки вроде той, какая могла завязаться между ней и Джастисом, порой приводили к серьезным неприятностям. Примером тому служили родители Бейли. Сексуальная связь с неподходящим мужчиной может окончиться чем угодно, но вряд ли исход будет счастливым.
Бейли никогда не была импульсивной особой. Не потому, что ей в принципе была чужда порывистость, просто финансовая стабильность далась ей лишь благодаря тщательному взвешиванию каждого шага.
Что она знала о Камероне Джастисе? Они порой пересекались в аэропорту, когда ей требовался пилот, но за все эти годы не перекинулись и парой слов. Кем бы ни был ее случайный спутник, за один день едва ли можно сблизиться настолько, чтобы делать выводы. Еще двенадцать часов назад они с трудом выносили друг друга, а теперь обнимались и грелись теплом тела, однако как можно счесть это странное положение дел определяющим хоть что-то?
– Убери руку, – строго сказала Бейли. – Убери, или я сама уберу ее.
– Это окончательное решение? Обжалованию не подлежит? – усмехнулся Камерон, но руку передвинул выше, на талию, правда, все равно забравшись пальцами под одежду.
Бейли не стала комментировать его упрямство, потому что ладонь Камерона, теплая и большая, приятно грела спину.
Да что там говорить! Ей и самой нравилось касаться его груди, путаться пальцами в колечках волос, чувствовать, как колышется при дыхании грудная клетка…
Снова в голове зазвенела тревога, и Бейли тихо вздохнула. Неудивительно, что ей нравится трогать Камерона Джастиса. У него было крепкое, сильное тело, развитые мускулы. Он приятно пах, и от него буквально исходила волна мужественности, наверняка привлекавшая к нему женщин. На мгновение в сознании Бейли мелькнула яркая картинка: Камерон Джастис наклоняется над ней, совершенно голый, а ее ноги раздвинуты, она готова принять в себя…
Бейли сухо сглотнула и отогнала непристойные мысли. «Даже не пытайся фантазировать на эту тему», – приказала она себе. Нет ничего хуже, чем пойти на поводу у разбушевавшихся гормонов. Чем сильнее притяжение, тем больше гормонов выбросилось в кровь, а значит, тем больше требуется силы воли, чтобы им противостоять.
Бейли всю жизнь избегала общества мужчин, к которым ее влекло исключительно в сексуальном плане. Она привыкла контролировать себя и свои эмоции. У нее, к счастью, ни разу не было романа, построенного исключительно на постельных отношениях, и она не видела причины переступать через свои принципы теперь. Любовь и влечение вели к полному и тотальному оглуплению, а Бейли не хотела превращаться в наивную дурочку.
У нее по-прежнему ломило все тело, и было проблематично найти удобное положение. Она повертелась, устраиваясь, но мышцы ломило почти нестерпимо. Наверняка у нее все лицо в ссадинах, а уж руки, после обрезания сосновых лап, и подавно.
Толстый свитер снова слез вбок, и Бейли содрогнулась от ледяного сквозняка.
– Сколько времени? – спросила она. Ей хотелось, чтобы скорее взошло солнце и принесло хоть немного тепла.
Камерон поднял руку и подбородком нажал на часах какую-то кнопку. Маленькое табло замерцало голубым.
– Почти четверть пятого. Мы проспали четыре часа. Как ты себя чувствуешь?
Он еще спрашивал!
Впрочем, самочувствие самого пилота, должно быть, было и того хуже. Он успел истечь кровью, едва не обморозиться, да еще щедро поделиться с ней теплом тела! Почти полумертвый после пережитых травм, Джастис сумел на карачках добраться до палатки и забраться внутрь! Вот уж кому, должно быть, несладко, подумала Бейли.
– Голова раскалывается, правда, уже немного меньше. И дьявольски ломит все тело. – Бейли шмыгнула носом. – А в остальном… я в порядке. Правда, ужасно мерзну. А ты?
Вместо ответа Камерон коснулся ладонью ее лица, пальцы оказались прохладными.
