– Важно, что все это куда-то исчезло, – задумчиво проговорил Мейсон.

– Это, возможно, не так важно, мистер Мейсон. Железо могло кому-нибудь пригодиться. Непонятно, зачем ей самой нужно было вывозить этот мусор. Достаточно было вызвать мусоросборщика, и он бы с удовольствием забрал железо и все прочее. Кое-что еще можно было использовать, особенно табурет и старые болты с гайками.

– Но нет ни труб, ничего? – уточнил Мейсон.

– Да, исчезло абсолютно все, что она туда привезла, – согласился Блэнтон.

– Ну, сейчас уже ничего не сделаешь. Мы лишь постараемся понять, почему все пропало, – раздумывал Мейсон.

– Извините, но я не понимаю, что бы я мог еще сделать, – проговорил Блэнтон. – Я следил за ней и…

– Все правильно, – успокоил его Мейсон. – Вам нужно было сразу позвонить Дрейку. Когда есть что-то необычное… Пол, приставь еще пару человек к миссис Клаффин. Я хочу знать обо всем, что она делает, обо всех, с кем она встречается. И если то, что она делает, имеет хоть малейшее значение, немедленно сообщай мне. Не важно, что именно происходит. Главное – сообщить мне сразу. Напиши пару слов Делле, а она принесет мне записку в зал суда. Не важно, чем я буду занят.

Дрейк кивнул:

– Я займусь этим сейчас же.

Мейсон повернулся к Делле Стрит и с неохотой сказал:

– Ты тоже можешь идти домой, Делла. Завтрашний день может оказаться самым катастрофическим в моей юридической карьере.

Дрейк и Блэнтон ушли. Делла Стрит заглянула в приемную, переключила коммутатор, вернулась и выключила настольную лампу. Потом подошла к адвокату и взглянула в его обеспокоенное лицо.

– Это не ваша вина, шеф, – сказала она. – Если бы миссис Харлан не потратила столько сил, чтобы все скрыть, перед тем как позвонить сюда, то…

– Знаю, – согласился Мейсон, – но… я отвечаю за нее.

– Вы что же, собираетесь ходить всю ночь по комнате и бороться с этой мыслью?

– Я не могу терять время на сон, пока все не разрешилось, Делла.

– Вы не сделаете ничего хорошего, стуча лбом о стену.

– Возможно, я найду способ обойти эту стену, – ответил Мейсон. – Почему же исчез мусор?

– Если вы остаетесь, то и я останусь, – объявила Делла Стрит.

– Нет, Делла, иди домой спать.

Она подошла к нему поближе:

– У вас могут возникнуть идеи, которые вы захотите записать.

Мейсон обнял ее:

– Бог с тобой, Делла, оставайся. Ты беспокоишься обо всем так же, как я.

– Если она виновна, вы ничего не измените. Знаю, сказал Мейсон, притянув ее к себе. – Ты вселяешь уверенность своей преданностью, Делла.

– Вы знаете, шеф, в вас всегда это есть.

Мейсон наклонился и поцеловал ее. Она обняла рукой его шею.

– О, шеф, я хотела бы… – Она отстранилась, почувствовав, что Мейсон вдруг напрягся. – В чем дело, шеф? Что произошло?

– Я как раз подумал, – ответил Мейсон, – о пропавшем хламе. Это важно.

В голосе Деллы послышалась тоска:

– И я так понимаю, что клиент на первом месте.

Мейсон потрепал ее по плечу, затем внезапно направился к столу.

– Конечно, клиент на первом месте, Делла. Для этого я и адвокат. Делла, сядь на тот стул. Я задам тебе несколько вопросов. – Голос Мейсона звенел от волнения. – Вот, Делла, возьми блокнот. Давай составим список вопросов и проанализируем это дело. Когда химик изучает какое-то неизвестное вещество, вначале он пытается узнать его основные ингредиенты путем различных анализов. Другими словами, он задает вопросы этому веществу. Почему бы и нам не начать задавать вопросы по этому делу?

Делла Стрит сказала довольно резко:

– Думаю, когда вы будете жениться и во время свадебного марша вам придет идея о судебном деле, вы сразу же отправитесь в зал суда. Давайте, шеф, я уже приготовила карандаш. Какие вопросы?

– Исчезнувший хлам. Почему он исчез?

Делла Стрит сделала быструю пометку карандашом.

Мейсон начал взволнованно ходить по комнате.

– Это исчезновение – важнейший ключ к разгадке всего дела. Это тот самый прорыв, которого мы ждали. Почему исчез хлам? – спросил Мейсон.

– Ну, не мог же он сам уйти? – сказала Делла.

– Точно. К тому же Рокси Клаффин не возвращалась, чтобы забрать его, – добавил Мейсон.

– Откуда нам это знать?

– Мы знаем, – сказал Мейсон с уверенностью, – потому что за Рокси Клаффин следили. Разве ты не понимаешь, Делла, что означает эта пропажа?

Она начала было что-то говорить, но замолчала, глядя, как Мейсон расхаживает по комнате.

– А вот еще несколько вопросов, Делла. Отметь это. Из револьвера было сделано три выстрела. Две пули нашли. Третью – нет. Где застряла третья пуля? И почему третья гильза, пуля из которой исчезла, относится к другому типу? Теперь еще вопрос. Латтс получил через банк информацию, связывающую мою покупку акций с Сибил Харлан. Но откуда эта информация у Энрайта Харлана? Он сказал, что Рокси узнала это от миссис Докси. Но миссис Докси это отрицает. Отпечатай этот список вопросов, – распорядился Мейсон взволнованным тоном, – и дай его мне. Мы рассмотрим все возможные ответы, Делла. Мы напали на след!

Его волнение передалось Делле Стрит. Она сорвала крышку печатной машинки, вставила лист бумаги, и ее пальцы начали летать по клавиатуре.

Мейсон продолжал расхаживать по комнате с сосредоточенным выражением лица.

Вдруг адвокат подошел к телефону и набрал номер Пола Дрейка.

– Пол, найди четырехколесную тележку, вроде тех, на которых мальчишки-носильщики перевозят багаж. Сними колеса, вытри все масло с осей и натри их канифолью или чем-то еще, чтобы они скрипели как черти. Сложи на нее несколько досок, табурет, пару сотен фунтов железного лома, накрой все тканью и будь готов вкатить это завтра в зал суда после моего сигнала. Не думай, зачем это нужно. Просто собери все вместе.

Мейсон улыбнулся и повесил трубку.

Судья Седгвик с явным неодобрением окинул хмурым взглядом зал суда. В зале стоял шум.

Один из газетных репортеров опубликовал анализ стратегии Перри Мейсона в деле против Сибил Харлан. Этот анализ оказался настолько интересным и точным, что жадная до сенсаций публика налетела в зал, словно мухи на сладкое.

Газетчик отметил, что, несомненно, у Перри Мейсона козырь в рукаве, но также он отметил, что адвокат обеспокоен, не побьет ли окружной прокурор его карту. Поэтому Мейсон, чтобы усыпить бдительность прокурора, умышленно поддавался ему до сих пор.

Если бы у адвоката не было сильной карты, подчеркнул газетчик, то на суде он бы обязательно протестовал против того или иного вопроса, пытался бы отвергать ответы как безответственные, встревал бы во все технические подробности как человек, которому уже некуда отступать.

Далее в газете говорилось, что заброшенный дом превратился в стрельбище. И полиция, и окружной прокурор проводили там следственные эксперименты. Появились даже слухи, что Перри Мейсон – адвокат от защиты – предположительно проверил некоторые аспекты дела, для чего приобрел коробку холостых патронов. Разумеется, нет прямого указания на то, что он с ними делал, но читателю это ясно как дважды два.

Возможно, козырь адвоката будет состоять в мастерском перекрестном допросе свидетеля обвинения. Последним свидетелем обвинения был Эзекил Элкинс, и Мейсон искусно обыграл окружного прокурора, поставив его в положение, когда Элкинс дал свидетельские показания на прямом допросе, после чего суд ушел на перерыв. В результате Перри Мейсон сможет с утра начать свой показательный перекрестный допрос.

Конечно, существует возможность, писала газета, что Мейсон захочет снова вызвать одного из свидетелей обвинения для дальнейшего перекрестного допроса. Такая стратегия довольно часто проводится адвокатом. Но ввиду того факта, что адвокат в действительности не выдвигал протестов и не организовывал перекрестных допросов, сейчас эта стратегия, по мнению постоянных посетителей судебных заседаний, была маловероятной.