– В какое время?

– О, полагаю, мы там были в одну-две минуты шестого.

– А что записано на бумаге?

– Там написан номер поездки – девять восемьдесят четыре, номер моего такси – семь-шестьдесят один и сумма на счетчике – два доллара девяносто пять центов.

– Все, – сказал Гамильтон Бюргер.

Свидетель встал и уже собирался сойти со свидетельского места, когда раздался голос Мейсона:

– С разрешения суда я задам несколько перекрестных вопросов.

Судья Хойт, который уже начал беспокоиться, с облегчением откинулся назад.

– Вы узнаете этот листок? – спросил Мейсон.

– Да.

– И вы узнаете подзащитную?

– Да, сэр.

– В тот день вы впервые видели обвиняемую там, где показали на карте?

– Да, сэр.

– Как по-вашему, раньше вы с ней встречались?

– По-моему, я ее раньше никогда в жизни не видел.

– Когда вы ее видели в следующий раз? – осторожно спросил Мейсон.

– Когда меня попросили узнать ее среди нескольких других женщин в полицейском участке.

– Когда это было?

– Примерно в десять – одиннадцать утра, четвертого числа.

– Вы узнали ее?

– Конечно.

– Значит, после того, как отвезли ее на Юнион-Стейшн, и до проверки в полицейском участке вы ее не видели?

– Верно.

– Вы не можете ошибиться?

– Нет, совершенно.

– А не могли ли вы эту молодую женщину подвозить в какое-то другое время третьего числа, а затем перепутать ее в своей памяти?

– Нет.

– Вы уверены, что узнали бы подсудимую, если бы снова увидели ее на опознании в полиции?

– Вы имеете в виду, после того, как увидел, что она садилась в другое такси в тот день?

– Да.

– Конечно, я бы ее узнал. Ведь я узнал ее на следующее утро на опознании!

– Итак, – сказал Мейсон, – вы лично ведете определенную запись своих поездок?

– Да, я отмечаю все свои поездки.

– И сообщаете по телефону в диспетчерскую такси, когда у вас поездка? Другими словами, вы известили их по телефону, когда поехали в загородный клуб?

– Верно.

– А когда поехали обратно, записали, что возвращаетесь порожняком?

– Да, сэр.

– И когда подобрали пассажира, записали это?

– Да, я отметил Юнион-Стейшн в своем путевом листке.

– Хорошо. Вы отметили в вашем личном путевом листке тот факт, что вы направляетесь на Юнион-Стейшн.

– Верно.

– Этот листок у вас с собой?

– Да, сэр.

– Позвольте на него взглянуть, пожалуйста.

– Протестую. Это противоправно, не имеет отношения к делу и несущественно. Это не надлежащий перекрестный допрос и не лучшая улика, – заявил Гамильтон Бюргер. – Этот листок не входит в официальные документы компании и никогда не показывался обвиняемой. Это личные записи свидетеля. Они не имеют отношения к делу, как и прямые вопросы относительно их.

– Отклоняется, – сказал судья Хойт. Гамильтон Бюргер торжествующе улыбнулся. Теперь беспристрастность суда была несомненна. Суд не только сократил перекрестный допрос Перри Мейсона, но и отклонил протест окружного прокурора против одного из вопросов Перри Мейсона.

– Пожалуйста, покажите листок.

Свидетель вынул из кармана сложенный листок и сказал, протягивая его Перри Мейсону:

Это связано с моим журналом. Примерно раз в неделю я сверяю его с официальными записями поездок компании. Чтобы было ясно, что все в порядке.

– Понимаю, – проговорил Мейсон. – Когда вы выезжаете на работу?

– Зависит от того, на какой я смене.

– Во сколько вы выехали на работу третьего числа этого месяца?

– В четыре часа дня. А окончил работу в полночь.

– Итак, вы взяли машину около четырех?

– Примерно без десяти четыре.

– Поездка в загородный клуб была вашей первой поездкой за день?

– Нет, второй. До этого я взял пассажира и отвез его в клуб «Джонатан». Это была первая поездка. Потом я подобрал другого пассажира и поехал с ним в загородный клуб. Удачная была поездка.

– Сколько времени заняла поездка туда?

– Около двадцати минут.

– Значит, вы начали эту поездку около десяти минут пятого?

– Полагаю, да.

– А в какое время вы взяли машину?

– Ну, мой сменщик сдал мне машину немного раньше, примерно на десять минут. Мы любим, когда это делается вовремя, но когда ты на вызове, тут уж ничего не поделаешь. Приходится с этим смириться. И если сменщик опаздывает на десять-пятнадцать минут, обычно никто ничего не говорит. Но мы стараемся быть вовремя или немного раньше. Конечно, каждый водитель хочет максимально использовать свою машину. Мне предстояло вернуть ее к полуночи. Конечно, я хочу побольше выкачать поездок и чаевых из тачки, но я также хочу дать перерыв следующему водителю. Если человек опаздывает больше чем на пятнадцать минут или если он привык опаздывать, то он доставляет неприятности. В этот раз мой сменщик прибыл немного раньше.

– Итак, вы приступили к работе незадолго до четырех. Одного пассажира вы отвезли в клуб «Джонатан». Куда вы поехали потом?

– Ну, затем я стал в очередь у отеля «Балтимор». В этот час там можно взять пассажира, не ожидая слишком долго. Я стоял там… не знаю… полагаю, четыре-пять минут. Когда я поравнялся со швейцаром, он посадил ко мне этого пассажира с целой сумкой клюшек для гольфа. Когда я увидел клюшки для гольфа, то решил, что поездка будет хорошей.

– Значит, – сказал Мейсон, – поездка с женщиной, за которую вы принимаете подсудимую, была третьей за день?

– Верно.

– Тогда, – сказал Мейсон, – как я заметил по вашему листку, вы приняли машину на поездке номер девять шестьдесят девять.

– Верно, если там так написано.

– И что это значит?

– Значит, мой сменщик довел счет поездок до девяти шестидесяти восьми включительно. Моя первая поездка имела номер девять шестьдесят девять.

– И это была поездка в клуб «Джонатан»?

– Правильно.

– Тогда ваша поездка в загородный клуб шла под номером девять семьдесят?

– Верно.

– А номер вашей поездки с подсудимой должен быть девять семьдесят один?

– Думаю, да. Листок у вас, не у меня.

– Тогда взгляните на него, пожалуйста, – сказал Мейсон, подходя к свидетелю и показывая ему листок бумаги.

– Да, я смотрю.

– Правильно? Это была поездка номер девять семьдесят один?

– Правильно.

– Тогда как могло случиться, – спросил Мейсон, – что на квитанции, которую, по вашим словам, вы дали подсудимой на Юнион-Стейшн, записан номер поездки девять восемьдесят четыре?

– Что?

– Минутку, минутку! – закричал Гамильтон Бюргер. – Минутку! Давайте это выясним. До того, как свидетель ответит на вопрос, я хочу проверить бумагу.

Я протестую против такого метода допроса. Против вопроса, предполагающего неочевидные факты. Протестую, так как нарушается положенный порядок перекрестного допроса.

– Перекрестный допрос ведется правильно, – заявил судья Хойт. – Но свидетель воздержится от ответа, пока суд и адвокаты не ознакомятся с этими бумагами.

Обозленный Гамильтон Бюргер подошел к Перри Мейсону, выхватил бумагу из рук свидетеля своими толстыми, сильными пальцами и спросил у клерка:

– А где квитанция такси? Позвольте мне посмотреть на нее.

– Минутку, – сказал судья, – суд тоже хочет взглянуть на эти бумаги, мистер обвинитель.

– Да, конечно, ваша честь.

– Передайте их сюда, пожалуйста.

Гамильтон Бюргер передал судье листок с записями поездок и квитанцию такси, добавив:

– С позволения суда я заявляю, что произошла какая-то техническая ошибка, которую можно объяснить. Возможно, это опечатка. Это не может быть аргументом, поэтому я возражаю против расспросов свидетеля об этой бумаге адвокатом. Факты говорят за себя. Я выясню этот вопрос позже, не заставляя свидетеля заниматься безнадежным делом – объяснять какую-то опечатку.

– Возражение по этому вопросу будет… – начал судья Хойт, – …минутку. Суд берет управление на себя. Суд задаст свидетелю несколько вопросов, а адвокаты с каждой стороны не будут меня прерывать. Мистер Кедди, вы это понимаете? – спросил он свидетеля.