Говоря о путешествиях во времени, мы, естественно, имеем в виду путешествие в прошлое и проникновение в будущее. Характерно, что авторы, представленные в данном сборнике, как, впрочем, и западные фантасты в целом, отдают предпочтение путешествиям в прошлое, включая сюда и полеты из будущего в настоящее. Будущего в изображении современных буржуазных фантастов мы почти не увидим. Тому есть две причины. Первая — будущее чаще всего рисуется им мрачным, бесчеловечным, бездуховным, лишенным перспективы, оно как бы развивает и усугубляет тему «Машины времени». В этом коренное отличие западной фантастики от советской, как в капле воды отражающее различие в убеждениях представителей двух разных социальных систем: мы верим в то, что будущее оптимистично, западные буржуазные писатели чаще всего будущего боятся.

Вторая причина также социально объяснима — она обусловлена ностальгией. Когда окружающая действительность претит и пугает, человеком овладевает эскапизм, желание спрятаться и не видеть того, что происходит вокруг. И здесь западные писатели-фантасты выступают выразителями настроений своего общества: они обращаются к читателю, который хотел бы спрятаться куда угодно от постоянных разговоров об атомной угрозе и перенаселении. Путешествие во времени предоставляет им отличную возможность убежать. В прошлое, в «славное, доброе прошлое», когда воздух был чистым и жизнь подчинялась неспешным законам человеческого общения. Пожалуй, наиболее показателен в этом отношении роман американского писателя Джека Финнея «Меж двух времен». Герой романа делает все возможное, чтобы спрятаться в прошлом, поселиться там, пользоваться допотопными омнибусами и радоваться не загаженным пластиковыми пакетами зеленым лужайкам.

Тема ностальгии отчетливо проступает и в произведениях сборника «Патруль времени». Причем не только по направлению из настоящего в прошлое, но и из будущего в настоящее. Для Тавии, героини рассказа «Хроноклазм», наши дни кажутся добрым, неторопливым прошлым — возникает ситуация, когда страх автора перед будущим светит как бы отраженно. Джек Финней в рассказе «Хватит махать руками» также решает эту тему непрямо, вводя дополнительный парадокс и устами генерала Гранта, героя гражданской войны в США, отрицая саму допустимость использования самолета для бомбардировки. Здесь, как и в романе «Меж двух времен», Финней не скрывает своей симпатии к людям XIX века, не противопоставляя их нам впрямую, а предоставляя читателю возможность самому делать выводы.

Но ярче всего тема тоски по прошлому звучит в рассказе Робина Скотта «Третий вариант». Стать директором музея или продолжать нелегкую работу агента во времени — таков выбор, стоящий перед героем. Будущее, в котором живет Джонатан Бёрк, намечено скупыми штрихами, и они, увы, не вызывают у нас симпатии. В самом деле: там царит перенаселение, там люди лишены возможности свободно передвигаться без особого на то разрешения… Бёрк выбирает для себя второй путь — он отправляется в прошлое, в самое начало нашего века. Там ему как агенту разведки времени приходится постепенно и осторожно вживаться в чуждый, но становящийся с каждым днем все более привычным мир маленького американского городка. Автор весьма подробно описывает, как Бёрк выполняет свое задание — пожалуй, нечасто в фантастической литературе писатели столь скрупулезно воссоздают достоверность в действиях героя. Но вот перед ним возникает еще один вариант. Неожиданный, казалось бы, но подготовленный всеми его предыдущими поступками и размышлениями. Бёрк возвращается к себе, в будущее, чтобы сообщить о своем выборе, — и, подобно герою Финнея, остается в прошлом.

Мне этот рассказ-бегство, в такой теме отнюдь не новый и типичный, показался интересным в ином. Чего добивается Бёрк? Спасти ценные картины, которым предназначено погибнуть при пожаре. Он выполняет задание, преодолевая немало трудностей и рискуя, более того, отправляется к себе в будущее, опасаясь, что его не отпустят к возлюбленной, чтобы сообщить, где и как спрятаны картины. И тогда вдруг будущее, сначала набросанное черными штрихами, открывается нам с другой стороны. Оказывается, сам Бёрк и его начальник — вполне доброжелательные, гуманно мыслящие люди, и никто не ставит препон на пути Бёрка к счастью. Более того, если обществу будущего нужны картины старых мастеров, значит, оно, это общество, не омертвело, не деградировало. И читатель понимает, что к черным штрихам вступления добавились яркие мазки оптимизма, сдержанного, но жизненного.

Очень трудно заглянуть в будущее, которого писатель боится. Но все же какая-то, пусть противоречивая и неполная, картина его создается. Современники Тавии не признают насилия и убийств. Для мальчика из будущего делец XX века в рассказе «Посыльный» невероятен и гадок. Патруль времени делает попытку бороться не только с нарушениями временного процесса, но и с крайними выражениями несправедливости… Так западные фантасты пусть робко, непоследовательно, но все же нащупывают надежду на свет, пробивающийся из грядущих времен.

Но есть в сборнике и рассказ-исключение. Рассказ, в котором прошлое полно страдания и боли, а будущее светло. Рассказ этот печален, настроение его задано тем, что главным героем выступает Эдгар По, не раз уже попадавший в художественную литературу в таком качестве. Создался даже определенный стереотип: одинокий гений, преследуемый несчастьями.

Эдмонду Гамильтону в рассказе «Отверженный» его коллега из прошлого понадобился как привычный читателю образ, однако сам же автор этот образ разрушает, отыскивая в творчестве По надежду на существование светлых миров и далеких земель счастья. Правда, приписывает он знакомство с такими мирами не самому По, который полагает, что они всего лишь плод его воображения, а «замурованному» в нем человеку из будущего. Здесь перед нами прекрасное будущее, сродни мечтам Эдгара По. Оно и есть воплощение стремлений и надежд гения.

Уэллс после «Машины времени» написал роман «Люди, как боги». Он тоже искал альтернативу обществу, которое грозило гибелью земной цивилизации. И он тоже умел не только предостерегать, но и мечтать о будущем. Писатель-гуманист, он призывал к тому, чтобы не мириться с происходящим вокруг, а работать и бороться во имя светлых дней, что неминуемо наступят.

Время — необъятная арена для героев фантастических книг, для путешествия и Парадокса. Но в любом случае его линия проходит через наш день.

И неизбежно на этом пути писатели-фантасты ригуют нас, современных людей, и ищут, порой предостерегая, порой надеясь, тот вариант будущего, в котором людям предстоит жить и которое создается уже сегодня.

Кир Булычев

(из цикла "Патруль времени") [1]

— Работа, как вы понимаете, несколько необычная, — сказал Гордон. — И строго секретная. Надеюсь, вы умеете хранить тайны?

— Как правило, да, — сказал Мэнс Эверард. — Впрочем, смотря по обстоятельствам.

Гордон улыбнулся — странная это была улыбка. Эверард не представлял, что можно так улыбаться — не разжимая губ.

Гордон свободно говорил по-английски с обычным американским акцентом, носил общепринятый деловой костюм, но было в нем что-то от иностранца, и не только смуглый цвет лица с гладкими, без намека на бороду щеками и узкие раскосые глаза, совершенно не вязавшиеся с прямым носом. Трудно было понять, откуда он родом.

— Мы отнюдь не шпионы, если именно эта мысль пришла вам в голову, — сказал он.