— Только без драм. Вы что думаете, это первый случай за миллионы лет работы Патруля? Существует обычный порядок. Вам, безусловно, следует еще подучиться. Люди такого типа, как вы, больше подходят для статуса агента с правом свободных действий: сегодня — здесь, завтра — там, любой век и любое место, где вы можете понадобиться. Мне кажется, такая работа как раз для вас.

Эверард забрался в скуттер, чувствуя слабость во всем теле. Когда он вышел из него, на Земле прошло уже десять лет.

Перевод с английского М. Гилинского.

Однажды вечером в Нью-Йорке середины двадцатого века Эверард, переодевшись в старый халат и домашние туфли, смешивал себе коктейль. Его занятие прервал звонок в дверь. Эверард чертыхнулся. За последние несколько дней он очень устал и сейчас не желал иной компании, кроме доктора Ватсона и его рассказов.

Ну да ладно, может, ему удастся быстро избавиться от незваного гостя? Он прошлепал, по квартире и открыл дверь, придав своему лицу как можно более недружелюбное выражение.

— Привет, — холодно сказал он.

И тут же внезапно ему показалось, что он находится на допотопном космическом корабле, который только что освободился от земного притяжения: наступила невесомость, и он беспомощно барахтается в воздухе среди сияния звезд.

— Ох, — сказал Эверард. — Я и не думал… Заходи.

Синтия Денисон на миг задержалась в дверях, глядя на бар поверх его головы. Над баром висели два скрещенных копья и шлем с плюмажем из эгейской культуры бронзового века. Предметы были темные, блестящие и изумительно красивые. Она попыталась говорить спокойно, но из этого ничего не вышло.

— Налей мне чего-нибудь, Мэнс. Только поскорей.

— Ну конечно.

Он крепко стиснул зубы и помог ей снять плащ. Она закрыла за собой дверь и присела на модную шведскую кушетку, столь же красивую и столь же здесь необходимую, как оружие над баром. Дрожащими руками она достала из сумочки сигареты. Некоторое время они избегали смотреть друг на друга.

— Все еще пьешь ирландское виски? — спросил он.

Ему показалось, что слова эти доносятся откуда-то издалека, а его тело, неуклюже передвигавшееся среди бокалов и бутылок, забыло все, чему его обучали в Патруле.

— Да, — сказала она. — Значит, ты еще помнишь.

Неожиданно громко щелкнула ее зажигалка.

— Прошло всего несколько месяцев, — сказал он, не зная, о чем говорить дальше.

— Энтропия. Обычное время, ничем не изменяемые сутки по двадцать четыре часа в каждых.

Она выпустила клуб дыма и посмотрела, как он расплывается в воздухе.

— Я почти все время пробыла в нашей эпохе со дня моего… замужества. Ровно восемь с половиной месяцев личного биологического времени жизни, с тех пор как Кейт и я… А ты, Мэнс? Сколько времени и в скольких этапах ты прожил с тех пор, как был шафером на нашей свадьбе?

У нее всегда был довольно высокий и тонкий голос, единственный недостаток, который он мог в ней найти, если не считать ее маленького роста — всего каких-нибудь пять футов. Поэтому речь ее всегда звучала невыразительно. Но сейчас он понял, что она едва сдерживается, чтобы не заплакать.

Он подал ей бокал.

— До дна, — сказал он. — Пей.

Она послушно осушила бокал и перевела дыхание. Он налил ей еще и плеснул себе шотландского виски с содовой. Затем придвинул кресло и достал из старого, изъеденного молью халата трубку и табак. Руки у него еще слегка дрожали, но он надеялся, что она этого не заметит. Она повела себя умно, не выпалив сразу же, зачем пришла: им обоим требовалось время, чтобы успокоиться.

Сейчас он даже нашел в себе силы прямо взглянуть на нее. Несмотря на маленький рост, фигура у нее была почти безупречная, а черное платье подчеркивало изящество линий. Золотистые волосы падали до плеч, огромные голубые глаза сияли из-под крутых дуг бровей, на лице, чуть запрокинутом вверх, губы были, как всегда, полуоткрыты.

Эверард медленно набивал трубку.

— Ну ладно, Син, — сказал он. — Выкладывай, в чем дело?

Она вздрогнула и с трудом выдавила из себя:

— Кейт исчез.

— Что? — Эверард выпрямился в кресле. — Выполнять задание?

— Да. Как же иначе? Отправился в Древнюю Персию. И не вернулся. Это было неделю назад.

Синтия поставила бокал рядом с собой на кушетку и переплела пальцы.

— Патруль, конечно, провел самое тщательное расследование. Я узнала результаты только сегодня. Они не смогли найти его. Даже не сумели выяснить, что с ним случилось.

— Вот гады, — прошептал Эверард.

— Кейт всегда… всегда считал тебя своим лучшим другом, — лихорадочно проговорила она. — Ты даже не знаешь, как часто мы говорили о тебе. Честно, Мэнс. Я знаю, мы мало общались с тобой, но тебя ведь никогда не было на месте…

— Конечно, — сказал он. — Ты что, думаешь, я малое дитя? Я был занят. И потом, в конце концов, вы же молодожены.

«После того, как я познакомил вас на Гавайях в лунную ночь у вулкана Моуна Лоа. Патрулю наплевать на условности, и такой новичок, как молоденькая Синтия Каннингэм, вновь испеченная выпускница Академии, работающая рядовым клерком в своем собственном веке, имеет полное право встречаться с заслуженным ветераном… таким, как я, например… встречаться сколько угодно, когда мы оба свободны от работы. И почему бы ему не использовать свой опыт и в соответствующей одежде не переносить ее на танцы в Вену Штрауса или в лондонский Шекспировский театр, в уютные бары старинного Нью-Йорка или на солнечные пляжи на Гавайях, где человек со своим каноэ появится еще только через тысячу лет? А его приятель по Патрулю, почему бы ему тоже не принять участие в этих маленьких развлечениях? А потом и не жениться на ней? Вот так-то!»

Эверард раскурил трубку. Когда его лицо заволокло клубами дыма, он сказал:

— Начни-ка с самого начала. Я не видел тебя два-три года своей биологической жизни и не знаю точно, над чем работал Кейт.

— Так долго? — удивилась она. — Ты даже не проводил отпуска в нашем десятилетии? Мы очень хотели видеть тебя.

— Перестань извиняться, — отрезал он. — Если бы я захотел, сам бы вас навестил.

Ее нежное личико перекосилось, как от удара.

Он тоже вздрогнул и забил отбой.

— Извини. Конечно, я хотел, повидаться. Но ведь ты знаешь, мы, агенты с правом свободных действий, слишком заняты — все эти прыжки в пространстве-времени, чувствуешь себя, как блоха на сковородке. Ох, черт! — он попытался улыбнуться. — Ты же помнишь, Син, что я — невежа, но это ведь только на словах. Знаешь, я лично породил легенду о химере в Древней Греции. Был там известен под именем «дилайопод», странное чудище с двумя левыми ногами, торчащими изо рта.

Она послушно улыбнулась — если подергивание губ можно было назвать улыбкой — и взяла из пепельницы свою сигарету.

— А я все еще простой клерк в Компании технологических исследований, — сказала она. — Зато у меня тесная связь со всеми секциями и отделениями нашего ареала, включая Главное управление. Поэтому я точно знаю, какие меры были приняты для поисков Кейта, и считаю их недостаточными! Они просто бросили его! Мэнс, если и ты не поможешь, Кейт погибнет.

Голос ее прервался, и она замолчала.

Чтобы дать себе самому и ей время успокоиться, Эверард промолчал и мысленно стал вспоминать карьеру Кейта Денисона.

Родился в Кеймбридже, шт. Массачусетс, в мае 1927 года, в обеспеченной семье. Докторскую степень за выдающуюся работу по археологии получил в двадцать три года. Победитель чемпионата по боксу в колледже, пересек Атлантический океан на маленькой яхте. Ушел в армию в 1950-м, служил в Корее и отличался храбростью, которая в более популярной войне принесла бы ему славу.

С Кейтом надо было достаточно сблизиться, чтобы узнать все это. Вне работы он судил о разных вещах с тонкой иронией. Когда же наступало время действовать, просто делал свое дело без лишних слов.