Вратко поежился. Лес, о котором говорил Хродгейр, запомнился ему встречей с Модольвом и его костоломами. Очень не хотелось воскрешать в памяти подробности событий пятидневной давности, но не показывать же испуг перед всеми?

— А почему не здесь? С вами вместе… — спросил он на всякий случай — просто для очистки совести.

— Нет у меня веры Тостигу, — пояснил норвежец. — Нет, предать он нас не предаст. Не о том речь… Тут Тьодольв зря на него хулу возводит. Ему деваться некуда — даже если Гарольд простит, жизни спокойной ему не будет за измену. Я не верю, что он боем командовать сможет. Тут опыт нашего конунга нужен. А Годвинссон что? Пару раз под чужим началом на войну ходил. Ну, грабил побережья — жег села рыбацкие. Это ж разве опыт?

После короткого совета, в котором участвовали еще Гуннар и Сигурд, они решили отправляться немедленно.

Вратко, Мария Харальдовна и Рианна под охраной недовольного и мрачного — туча тучей — Асмунда вышли за пределы строя. Для этого Хродгейру пришлось открыть тайну имени мальчишки, прячущего русую косу под шапкой, хевдингу Ториру Злая Секира. Старик лишь покачал головой, но ничего не сказал. Должно быть, он и сам считал, что в свалке, которая вот-вот начнется, надежды уцелеть для дочери конунга немного.

Когда они отошли шагов на тридцать, Вратко оглянулся. Он хотел запомнить эти бородатые лица, покрытые узором из пыли и потеков пота, забрызганные кровью. Олаф помахал ему напоследок и улыбнулся.

Мария Харальдовна перекрестила строй ярко раскрашенных, иссеченных сталью щитов. Потерла рукавом глаз. Соринка попала, не иначе…

— Быстрее! — нетерпеливо, но все же без излишней настойчивости подстегнул их Асмунд. — Надо успеть, чтобы в чистом поле нас не застали.

Беглецы достигли опушки как раз тогда, когда кучка рыцарей, памятная еще по утренним переговорам с Харальдом, погнала коней прочь от норвежского войска.

«Не согласился Тостиг на посулы брата, — подумал Вратко. — Вот теперь начнется».

У новгородца по-прежнему кружилась голова, ломило виски и прерывалось дыхание. Он едва не упал, споткнувшись, когда услышал позади яростный клич урманов:

— Харальд! Харальд!!!

И удары железа о щиты.

Вратко не мог знать, что король Гарольд Годвинссон предложил жизнь и почетный плен своему брату и всем людям из войска норвежского конунга. Но все викинги, как один, отказались от пощады — они привыкли брать силой, а не принимать подачки. Арнор Скальд Ярлов пояснил решение норвежцев, сказав вису:

Начавшая желтеть листва сомкнулась за спиной Асмунда. Здесь, в лесу, было тихо и прохладно. Вратко прижался щекой к шершавой коре дуба. Он вспомнил, что бабка говорила — доброе дерево способно и полечить, и сил прибавить. Что ж, поглядим, так ли это…

И правда, становилось легче. Боль медленно отпускала. Гул в ушах стихал.

Настороженное восклицание Асмунда заставило словена повернуть голову.

В десятке шагов стояла добрая дюжина вооруженных людей. Мечи, топоры, кольчуги и шлемы, скрывающие верх лица.

— Попались, птички! — с коротким и очень неприятным смешком произнес самый высокий из незнакомых воинов.

Сердце Вратко оборвалось и ухнуло в пятки. Он узнал голос рыжего Скафти из дружины Модольва Белоголового.

С легким шелестом меч Асмунда покинул ножны.

Скафти заржал, как стоялый жеребец.

— Хватай их, ребята!

Мария вцепилась в рукав новгородца. Ее била крупная дрожь. Вратко почему-то казалось, что он спит и видит кошмарный сон. Нужно заставить себя проснуться, но никак не получается.

— Первому, кто шагнет, снесу голову, — буднично и мрачно предупредил Асмунд.

— Шел бы ты, пока цел. — Скафти держал меч в опущенной руке, чертя концом клинка по палой листве.

— Кому ты служишь, Скафти? Почему ты здесь, когда наши погибают на поле под стрелами саксов?

— Какое твое дело? Ты тоже вроде как не в бою…

Воин Модольва улыбался зло и насмешливо. Его товарищи потихоньку охватывали поляну полукольцом.

Асмунд пятился, стараясь следить за всеми сразу.

— Уйди. Живым останешься. — Скафти сгорбился. Похоже, он так всегда начинал драку.

— Ты глупый, как тролль. Я не бегаю от врагов.

— Ну… Ты сам выбрал… Хватайте!

Дружинники Модольва кинулись вперед.

— Бегите!!! — не оборачиваясь, выкрикнул Асмунд.

Вратко оторвал от своего рукава пальцы королевны, толкнул ее к подлеску:

— Беги, Харальдовна!

Рианна рванулась, не дожидаясь особого приглашения. Ей наперерез выскочил низкорослый и длиннорукий викинг. Он попытался сграбастать девчонку, но пикта увернулась и заметалась по поляне как испуганный зверек. На одного из воинов, почти дотянувшегося до ее куртки, налетел Асмунд. Толкнул плечом, ударил сапогом под колено. Развернулся и с размаху полоснул мечом по спине пробегавшего мимо бородача.

Мария медленно, словно в нерешительности, сделала один шажок, за ним другой. Словен хотел подтолкнуть ее, но потом решил потянуть за рукав.

— Да бегите же!

Асмунд отбил летевший на него справа клинок. Ударил противника по ноге. Согнувшись, прыгнул вперед, врезавшись второму головой в живот.

Вратко наконец-то перестал сомневаться, изо всех сил толкнул королевну в спину, а сам бросился под ноги худого викинга с русой бородой клином. Опытный воин легко перепрыгнул через него, догнал Марию, сбил с ног и схватил за выбившуюся из-под шапки косу.

— Я тебя!.. — Вратко подхватил подвернувшуюся под руку валежину, замахнулся.

Сильный удар в крестец заставил парня пробежаться несколько шагов. Он видел летящий ему в лицо кулак, но увернуться уже не сумел.

Вспышка!

Боль!

Искры из глаз…

Поднявшаяся земля вышибла воздух из легких.

Желание сопротивляться исчезло.

Огромным усилием заставив себя перевернуться на бок, новгородец увидел, как сошлись Асмунд и Скафти.

Оба плечистые и рыжебородые. Только один был в шлеме с бармицей и наглазниками, а у второго заплетенные на висках косички смешно болтались из стороны в сторону.

Асмунд попытался достать противника по ногам. Скафти отскочил в сторону и в свою очередь атаковал сокрушительным ударом сверху вниз.

Дружинник Хродгейра сумел встретить его своим клинком, но сталь не выдержала и с жалобным звоном разлетелась. Меч Скафти упал на рыжеволосую голову вскользь и увяз в плече, разрубив ключицу.

— Сдохни! — Толчком ноги Скафти опрокинул поверженного врага.

Вратко попытался встать на четвереньки.

— Куда, змееныш? — услышал и узнал он голос Эйрика, чье лицо будто топором из полена тесали.

Сапог викинга врезался парню под ребра. Второй удар пришелся в живот.

— Я тебе покажу лягаться!

Еще удар. Между лопаток.

Вратко скорчился, закрывая локтями грудь и живот.

— А! Не любо?

Сильные пальцы вцепились ему в воротник, рывком поставили на подгибающиеся ноги.

— Будешь знать!

Скалясь от удовольствия, Эйрик впечатал кулак словену в зубы.

Мастерски ударил.

Вратко полетел навзничь, аж ноги через голову запрокинулись.

Деревья и синее небо в прорехах крон.

Бурая листва, устилающая землю.

Снова ветви…

Снова земля…

Рот наполнился солоноватой кровью.

На зубах противно заскрипела костяная крошка.

— Дерьмецы! — проорал Скафти высоко-высоко. — Упустили дикую!

— Да она это… как угорь скользкая… — виновато оправдывался кто-то.

— Не знаю ничего!

Послышался звук затрещины.