Регулярные смены нарядов, питание в фешенебельных заведениях, выезды, банкеты и балы, где такой сын должен регулярно бывать для поддержки реноме — это уже бабла целая груда. Если же таковой ребенок хотел закатить малюсенькую пирушку чисто для себя, то он обречен был придерживаться определенных ценовых норм на алкоголь, шлюх, клоунов и оперных певцов, иначе никак. Сын герцога — это сын герцога. Такие личности, даже если очень хотят, то не могут упороться пивом в ближайшей таверне, за такое батя их табакеркой по голове убьет и будет прав.

Проще говоря, денег у Галлона не было и не предвиделось, пока кто-нибудь в семье не подыщет парню нормальный бизнес, с которого тот хотя бы сможет обслуживать себе хату и наряды (что уже дофига). Пока же парень работал представительским лицом интересов отца и братьев, передавал тем письма и предложения, улыбался на приемах и… чувствовал себя совершенно несчастным, так как, рано или поздно, ему пришлось бы жениться на дочери какого-нибудь крайне обеспеченного аристократа, желающего породниться с герцогом. Шансы, что эта дочь будет привлекательней средней портовой проститутки безжалостная статистика давным-давно выбросила в мусорное ведро.

В общем, хоть и не обременительная, но очень печальная жизнь, от которой я собираюсь Галлона избавить. Парень уже зарекомендовал себя тем, что в своё время, даже пораженный в кору головного мозга красотой Саломеи, с которой мы тогда гуляли по парку, всерьез воспринял все мои слова, сделал выводы и не попытался прижать «наглого мага». А это, господа, знак! Знак выдающегося интеллекта, прозябающего в безвестности под этими рыжими волосами!

— Давайте сразу закроем вопрос с вашими мечтами, — отпив неплохого чаю, я положил на стол небольшую тетрадку с инструкциями, на неё опустил амулет, а затем, подвинув это все к разинувшему рот аристократу, продолжил, — А затем перейдем к куда более интересному делу.

— Более… интересному…? — с трудом прохрипел рыжий, не сводя взгляда с подарка.

— Скажите мне, ваше высочество, не хотели бы вы больше не оказываться в ситуации, когда отсутствие жалких пяти сотен золотых монет может испортить вам настроение? — доверительно спросил я, улыбаясь как южанин времен Конфедеративных Войн при виде свежего негра, бегающего на воле у него в огороде.

— Ауф! — с трудом переварив мой вопрос, рыжий не сумел справиться с речевым аппаратом, но интерес, нешуточно засверкавший в его глазах, был вполне очевиден. Еще бы, если разговор начинают с таких подарков…

— Вот и я также подумал, оказавшись в той неприятной ситуации, из которой вы, многоуважаемый, сможете помочь мне выбраться… с немалым, далеко не одноразовым, прибытком для себя, — улыбка у меня масштабировалась в процессе говорильни, — Я говорю о партнерстве, ваше высочество. О представительстве. Но, чтобы вы лучше понимали, что вы сможете представлять, я углублюсь в детали…

Мой прекрасный зеленый абсент, сделанный из чистейшего спирта и благородной древовидной полыни, уже стал известен широко, как «любимое пойло северных королей». Несмотря на то, что мне пришлось здорово понизить цену на новые партии, отправляемые в снежные страны, это понижение было неявным. То есть, что конечный потребитель, что надежные посредники, все заявляли о высокой стоимости зеленого напитка, но, при этом, объёмы шли достаточно большими, чтобы абсент глушили не ночью по пять капель под подушкой, а вполне широко, с угощением гостей и прочих послов доброй воли.

Так что, когда речь зашла о зерне Арастарбахена и «напитке королей», Галлон Дистрийе понял, с кем его свела судьба. Рыжий же не с улицы, он из приличной семьи, да и в Дестаде не хреном груши околачивает, а держит нос по всем ветрам сразу, должность у него такая. Тут он даже сам недрогнувшей рукой убрал с глаз долой амулет, после чего вцепился в меня как голодная собака в свежую кость. Образно выражаясь.

— Скажите, ваше высочество, вам не кажется несправедливым, что из-за какого-то низкородного паршивца, обуянного бесчестной жадностью… — начал я выкладывать на стол новые бумаги, утащенные из кабинета мэра, — … благороднейшие и достойнейшие люди нашего мира вынуждены терпеть нужду? Доколе? Зачем? Почему честные торговцы нуждаются в защитнике от мэра торгового города? У меня так много вопросов и ответов, столько идей, есть такие предложения…

Вообще, идея у меня была только одна — создать профсоюз. Нормальный такой профсоюз крупных коммерсантов, который будет отстаивать свои права и прочие интересы во всех кругах общества, прекратит заносить взятки кому попало и начнет их брать как надо, а не как придётся. В некоторых недостаточно цивилизованных мирах это называется пошлым словом «корпорация», но на самом деле — это профсоюз, в котором все, дружно, единым монолитным строем защищают родных и близких сердцу менеджеров высшего звена.

Конечно, одного рыжего парня, пусть хоть был бы он самим герцогом, для такой задумки бы не хватило, но у меня в запасе было аж два гадостных актива, который мы с Галлоном за рюмкой чая умудрились приткнуть и даже воткнуть. Я отдавал ему во владение, пользование, содержание (да что угодно) целую Мойру Эпплблум, бумаги с компроматом и расписками некоторых купцов, а также давал ценный и нужный инсайд о том, что за всеми этими последними шевелениями в Дестаде стоят карлы Соурбруд, желавшие осуществить рейдерский захват ценнейшего бизнеса.

Ну да, кто поверит, что у трех нищебродов были деньги на многомесячное содержание армии? Зато вот в клан карлов, решивший оттяпать жирнейший кусок человеческого пирога, поверят все. Вон рыжий сидит и верит всем сердцем.

— Мы обеспечим вам магическую и финансовую поддержку, — продолжал я склонять мозг амбициозного молодого человека на нужный мне курс, — Вплоть до некоторого снабжения теми же амулетами, который получили вы, ваше высочество. Мы профинансируем большой роскошный прием, на котором вы объявите себя Председателем нашего Содружества. Наши люди займутся созданием службы безопасности этого предприятия в самом скором времени. Давайте же вместе создадим новую Дестаду — безопасную, богатую, работающую по закону, а не по прихоти сидящего в кресле мэра!

— Мне нужно… поговорить с отцом… — тихо хрипел почти дошедший до кондиции Галлон, чья кожа на роже уже была созвучна с цветом его волос.

— Разумеется! Разумеется! — улыбался я, — Только прошу вас подумать о том, на каком этапе вы захотите получить консультацию у вашего родителя! Дело для Председателя обещает быть чрезвычайно доходным, я говорю о не менее, чем трех тысячах золотых в год. Мне бы не хотелось, чтобы вас… заменили.

— … заменили? — моргнули на меня отменно бараньим взглядом.

— На другого сына. Постарше.

Алчность, азарт, тщеславие, жажда самореализации. Душа человека похожа на гитару с тысячью струн, на которых можно исполнить как симфонию, так и вызвать вызывающий лишь омерзение диссонанс. К счастью Галлона Дистрийе, я был неплохим музыкантом, а этот молодой человек давно и надежно нуждался в шансе.

Впрочем, шансов я ему давать не собирался. Как и выбора. Зачем…?

Следующие несколько дней для меня смылись в одно неприличное, но блистающее яркими красками пятно. Сунув ошалелую Мойру не менее ошалелому Галлону, я нарезал им задач и убыл решать свои, среди которых значилось посещение «Соли и Песка» в образе Бышки. Дав отмашку рекрутерам, я имел плотную беседу с местным барменом, которому пришлось приоткрыть часть правды о себе, щедро смазав эту неожиданную информацию золотишком, но, в итоге, мы с этим достойным джентльменом сочинили настоящую химическую атаку на Багайзен — послав туда человека, который незаметно уронил в ближайшие колодцы города тяжеленькие брикеты дегидрированной древовидной полыни.

Это, конечно, не могло сильно убавить энтузиазма местных благородных господ, не признающих воду в качестве питья, но, одновременно с этим, я тем же составом протравил пару идущих подвод с бухлом от карлов, щедро дав воинскому продажному братству возможность ощутить себя на месте северных королей. Это не понравилось никому, даже невинным жертвам в виде жителей Багайзена, но это тоже сыграло нам на руку, потому что те побежали из города, лишая вражескую армию обслуживающего персонала.