— Да! Так и сделаем! — не особо одетая блондинка, явно демонстрируя, что пух, прах и бабах великолепного приема в её честь полностью вытеснили остатки соображения, уже делала непонятные жесты руками, покачиваясь в своем кресле, — Мы такое устроим! Я так уйду…!!

Гм, возможно, мне придётся заглянуть в Пазантраз, перетереть со стариками за жизнь, обсудить, не могут ли они достать ингредиенты для доппелей. А то мне надо… да и им, очевидно, пригодится.

Потому что если Мойра Эпплблум накосячит, то я её утоплю. Не как княжну в волну брошу, а как Герасим Муму.

Бульк, и всё.

— Здравствуйте дети, как ваши дела? — улыбнулся я крокодильей улыбкой, всматриваясь в три сотни глаз, напряженно моргающих на меня из полутьмы зала, — Все хорошо? Замечательно. Вас никто не обижает? Очень хорошо.

Все, без исключения, детские глазёнки выразили тотальное, но очень тихое неприятие моей интерпретации фактов, но молчание в зале было такое, что и муху услышишь. Мертвую. Как лежит и разлагается.

Здесь же никто разлагаться не собирался. Все были собраны, сосредоточены, напряжены и сильно испуганы. Всё как положено. Шайн, в кои-то веки умеривший свою бесполезность, отработал на «пять с плюсом», иначе не скажешь. Его незамысловатый, но плотный, террор, вместе с дисциплинирующим воздействием Кума породили замысловатый, но безупречный сплав. Лунный кот стал Ужасом, деканы Благом, Кум устойчивым компромиссом, справедливым, но строгим, а некий рыжий Джонатан Карпентер — Великим Ужасом, которым последнее время всех только пугали, а как известно — у страха глаза велики.

Теперь же, вновь увидев меня воочию и наблюдая, что никто, даже всесильный бык, и слова не пискнет против обаятельного меня, новый набор Школы Магии трепетал в предчувствии бед, горестей и огорчений. Ну кто, скажите мне, кто может быть настолько жесток, чтобы ломать детские мечты и ожидания? Я?

…никогда.

— Теперь я вам расскажу, как мы все будем жить дальше… — вкрадчиво продолжил я, стараясь выглядеть как можно более зловещим и предвкушающим, — Это будет происходить следующим образом…

Я, конечно, веселый и временами даже безответственный тип, но прекрасно понимаю, что жулик, кот и бык, какими бы они умными не были, не заменят настоящих педагогов с многосотлетним опытом. Запугать — да, но что потом? Это «потом» уже настало, школота почувствовала привкус ужаса, когда деваться им абсолютно некуда, плюс за ними следят с каждого угла. На этом наши полномочия всё, необходимо повернуть корабль туда, где его ждут.

А для этого придётся временно реформировать некоторые устои Школы Магии. Показать детям свет в конце туннеля. Дать им не надежду, но пинок под зад, чтобы они устремились вперед, к своему светлому будущему, по одной, давным-давно созданной для них траектории равенства, счастья и добра. В нашем случае это значило превратить факультет Башни башен — в штрафбат. В око ужаса, центром которого является пушистый тиран Шайн. В обитель зла, где рыжий сотона строит козни, ожидая несчастные души, что упадут в его гнусные лапы… если не будут хорошо учиться. На Мастеров, на Боевых магов, на Исследователей.

Мы выведем этих невинных агнцев из ада, мы отдадим их в любящие и мягкие руки руководства Школы Магии, мы вернем им счастье невинной юности… но оставим ад позади. Алчный, ждущий, оборудованный пушистым цербером. Место, где есть бьющие током феи, коварные гремлины, лазающие по потолкам, строевая подготовка и прочие прелести для тех, кто себя плохо вёл, неправильно думал, ленился учиться…

Конечно, подобному маневру никто из деканов был не рад, но уж так вышло, что радоваться им вообще было не с чего. Многосотлетние традиции попраны, свобода воли будущих волшебников положена в старый пыльный чулан, детский смех стал пережитком прошлого, Рыжий Властелин диктует свои условия. Однако… кот, бык и пройдоха дают результаты, спасли Школу от анархии, а заодно ищут запропавшего декана. Игнорировать всё это Боливиус Вирт не мог, поэтому просто поднял лапки. Прилюдно кивал, морщился, но командовал Краммером и Саммерс, принимающими листики с заявлениями от детишек, аж подпрыгивающих от желания убраться из Башни башен, демонстрировал полное согласие с моей политикой партии. Однако, затаил большую свинью, по глазам было видно.

— Мы не сможем утаить света луны на дне колодца, Джо, — сказал он мне после того, как мероприятие подошло к концу, — Гильдия будет чрезвычайно недовольна. Ты сам прекрасно знаешь, что от нас ждут в ближайшее время появления большого количества башенных магов. Если в выпуске их будет меньше половины, то даже ты не…

— Погодите, магистр, — нахмурился я, — Вы сейчас говорите о будущем, которое наступит через девять с половиной лет. Я планирую найти Дино в течение следующего месяца. Как только это произойдет, вы сможете встать на старое русло и…

— Не сможем. Ты это прекрасно знаешь! — отрубил ректор, — Тем более, когда, по условиям нашего соглашения, мы отдадим тебе твоих доппелей. У нас не останется другого выбора, как поддерживать твои начинания до самого конца обучения. Они, если уж так посудить, единственный выход в нашем положении. Попробуй что-нибудь придумать перед тем, как сюда по твою душу нагрянут представители Гильдии.

— Хорошо, — мне как раз пришла на ум подходящая идея, — Тогда пригласите на завтра Тиару Лонкабль. А у меня появилось срочное дело в Мифкресте.

— Может, мы сможем помочь в этом срочном деле? — магистр тоже не горел желанием разбираться с гильдейскими, от которых ничего, кроме бессвязных (но очень весомых) претензий быть не могло, особенно учитывая, что когда-то ректор с деканами дали просраться всему Совету Гильдии именно из-за своих выпускников.

— Порекомендуйте мне хорошего юриста, — не стал отказываться от помощи я, — Очень хорошего.

— Барнакл Корнблюк, — тут же, не моргнув глазом, ответил ректор, — Лучший юрист Мифкреста.

— Великолепно! — радости моей не стало предела, а руки я потёр как довольная муха на свежем подношении от мимопроходившего пугнуса, — Очень хорошее имя!

— Что в имени тебе его, Джо⁈ — тут же насторожился Боливиус Вирт.

— У меня работает его родственница!

Для рыжего клона Мифкрест был открыт, а я, без своих теней вокруг глаз и с пламенеющей шевелюрой, совершенно не узнаваем. Найти сестру по цвету волос, то есть Умиллу, труда не составило совершенно. Мелкая негодяйка, то есть бывшая журналистка, имела две пагубных страсти — суету, да своего мужика, гоблина довольно спокойного. Последний давал молодой Корнблюк любовь, но не суету, поэтому она её автоматически добирала, пасясь там, где приличных людей и гоблинов сроду не бывало — а именно на месте своей прошлой работы, в редакции довольно желтой газетенки. Здесь внештатный сотрудник отравляла жизнь как обитателям редакции, так и тем, на кого мог пасть её зловредный взгляд, но теперь я знал, почему рыжая всегда была такой смелой. У неё был плотный батя.

Воздвигшись за спиной молодой гоблинши, наседающей на совершенно несчастного на вид человека-козла, я кивнул последнему, а затем, подняв в воздух свою наемную работницу, сунул её подмышку и вышел из этого вертепа слухов и сплетен.

— Ай! Отпусти, негодяй! Все сиськи помял! — забухтела вышедшая из шока добыча, — Я на тебя в суд подам! За домогательства и похищение!

— Ага, идём, — охотно согласился я, не сбавляя шага.

— Куда идём? — насторожилась подмышечная зеленая малявка, — Никуда мы не идём! Я висю!

— В суд подавать идём, — прекрасно помня о том, что Умилла беременная, я продолжал мять ей сиськи предплечьем, не трогая живот, — Да и вообще, хватит придуриваться! Еще скажи, что ты меня не узнала!

— В смысле не узнала⁈ — возмущенно взвыла уносимая гоблинша, — Ты меня сзаду схватил! Я с тех пор только мостовую вижу!!

— Меня зовут Тервинтер Джо, я твой начальник, Корнблюк. А идём мы к твоему бате, — решил я не продлевать интригу, но сделать так, чтобы гоблинша орала поменьше, — Познакомишь меня с ним и представишь как волшебника, который спас тебя от позорной и низменной участи журналиста.