— Все еще хочешь, чтобы я остановилась? — шепчу хриплым голосом.

Я сдерживаю стон, когда он запутывает пальцы в моих волосах и крепко сжимает их в кулаке.

— Остановишься сейчас — и я отшлепаю тебя.

Улыбаюсь, затем приподнимаюсь и принимаю его глубже, скользя губами по всей длине. Он помогает, уверенно толкаясь бедрами. Я втягиваю его в себя, проводя языком вдоль члена.

Мысли начинают путаться, когда ощущения захлестывают. Его рука, в моих волосах, направляет, заставляя двигаться вверх и вниз, пока облизываю и посасываю. Его пальцы на моей руке, показывающие, как обхватить его тяжелые яйца, пока сосу. Гортанный стон только разжигает мое возбуждение. Его голос, хриплый и грубый, шепчет грязные, идеальные слова, которые я могла бы слушать на повторе.

— Хорошая девочка, моя идеальная жена. Ты знаешь, как доставить мне удовольствие. Именно так. Ты воплощение гребаной влажной мечты, принцесса.

Я улыбаюсь и закрываю глаза, полностью отдаваясь ощущениям: его грубые руки в моих волосах, упругая кожа бедер под моими ладонями, бархатистая сталь члена у меня во рту. Чувство абсолютной силы пульсирует в венах.

— Господи, блядь, — говорит он со стоном. — Остановись, или я кончу тебе в рот.

— Все в порядке, — шепчу и снова неторопливо посасываю.

Его хватка на моих волосах становится сильнее.

— Остановись.

Неохотно делаю паузу.

— Я хочу войти в тебя, — говорит он с рыком.

Скольжу наверх, устраиваясь на нем, и заглядываю в глаза: — Ты и вправду не шутил насчет того, чтобы переплюнуть Михаила, да?

Никаких презервативов, никакой контрацепции. У нас в другой комнате спит двухлетняя дочь, и он всерьез собирается сделать меня снова мамой?

Он выдерживает мой взгляд.

— Нет.

Раздвигает меня одним диким, идеальным толчком. Моя голова откидывается назад, а по телу разливается жар.

— Возьмись за сиськи, — говорит он грубым шепотом, от которого мои соски становятся еще тверже. Я подчиняюсь, стону и двигаю бедрами, когда он заставляет меня оседлать его. — Ты кончишь, когда я скажу.

— Ммм, — хнычу я. — Боже, да.

Бросаю взгляд на монитор, приходя в ужас от мысли, что Айви проснется, — он шлепает меня по заднице.

— Эй!

— Смотри на меня. Она в порядке, — говорит он, еще раз сильно шлепнув.

Щеки пылают, когда он перекатывается и устраивает меня под собой. Его губы накрывают мои в глубоком поцелуе, наши языки переплетаются, дыхание сливается. Если бы все еще ненавидела его, думаю, научилась бы прощать хотя бы за то, как идеально он трахает меня.

— Умоляй меня, прежде чем кончить.

— Я уже близко, — стону, и меня сотрясает первый мощный спазм оргазма.

— Умоляй, — его рука у моего горла. Сжимает. Сердце бьется так быстро, что кружится голова. Что-то темное, глубокое и первобытное во мне хочет испытать его, надавить, посмотреть, на что он способен.

Я выдерживаю его взгляд — молчаливый вызов.

Толчки его бедер замедляются, и он облизывает губы. Огонь в глазах говорит, что ему нравится вызов, как и покорность.

— Харпер, — предупреждает он.

— Ммм?

Склонив голову к моей, он шепчет на ухо: — Сегодня за Айви придет Полина. Я полностью готов оставить Айви с ней и вернуть тебя сюда, чтобы приковать к столу, пока буду работать.

Я сглатываю: — Звучит весело.

Что я делаю?

— Я буду использовать твой рот, когда захочу, и позволю тебе кончить только тогда, когда ты будешь хорошо себя вести.

— Ммм. Предвкушение убивает меня.

— Ты действительно хочешь испытать меня?

Мои бедра поднимаются навстречу его. Поднеся мои соски к губам, он облизывает их. Предупреждение. Я подавляю стон и закрываю глаза.

Посасывание превращается в укус. Мои глаза распахиваются, и я смотрю на него.

Не сводя с меня глаз, он приподнимает бедра и делает толчок сильнее. Моя голова откидывается назад, и я крепко зажмуриваюсь, так близка к разрядке, что вот-вот сорвусь.

— Умоляй меня.

— Умолять о чем? — произношу задыхающимся шепотом.

Я чуть не плачу, когда он полностью выходит из меня.

— Алекс! Нет. Прости, — выпаливаю я. — Я буду умолять. Пожалуйста. Прости, хорошо. Боже мой, ты контролирующий придурок, пожалуйста.

Покачав головой, он наклоняется к моему уху и кусает.

— Ты невоспитанная. Я должен связать тебя и отшлепать, прежде чем взять твою киску и заставить тебя ждать оргазма.

Я смотрю на него, но быстро забываю о своей обиде, когда он снова входит в меня. О Боже, да, я готова на все ради этого.

Протягиваю руки и неуверенно провожу по его обнаженным плечам, пока он удерживает мой взгляд. Сжимаю пальцы за его шеей и встречаю каждый толчок.

— Пожалуйста, — шепчу я. — Пожалуйста, муж.

Это доставляет ему удовольствие. Он проводит губами по моим, а затем кивает: — Кончай, принцесса.

Я тону в наслаждении, соединяясь с ним. Волна за волной проходит через меня, и он с шипением выдыхает, освобождаясь.

Когда мы, наконец, лежим, тяжело дыша, насытившись, он опускает лоб на мой и отпускает меня.

И только тогда я осознаю, что голоса в моей голове стихли.

Теперь нет ничего, кроме симфонии цвета и совершенства, играющей грустную, но прекрасную мелодию на заднем плане, когда я отдаюсь наслаждению.

— За это я тебя жестко оттрахаю на полигоне.

— За что?

— За то, что заставила меня потерять концентрацию.

Я сдерживаю ухмылку.

— Когда? — спрашиваю, как будто не знаю точно. Я бросаю взгляд на монитор, и мое сердце замирает.

— Алекс!

— Ммм? — Он скатывается с меня и тянется за своей футболкой.

— Где Айви?

Черт.

Я натягиваю спортивные штаны, пока мы мчимся в комнату Айви.

— Айви!

Маленькая головка высовывается из шкафа. В каждой руке у нее по плюшевой игрушке.

— Собачка!

Харпер обессиленно опускается на край детской кровати. Ее тело дрожит от облегчения. Я бы присоединился к ней, если бы не раздавил эту чертову мебель.

— Боже мой, нам нужен монитор получше, — выдыхает она.

— Иисус. Точно, — сердце все еще колотится. Воспитание, блядь, убьет меня.

На телефон приходит сообщение. Я провожу рукой по волосам.

— Ты должна перестать меня отвлекать, — шепчу Харпер, потому что мне нравится ее подкалывать. — Я пропустил четыре звонка от Михаила и два сообщения от Полины.

Она фыркает: — Еще чего.

Покачав головой, иду в другой конец комнаты и звоню Михаилу, пока Харпер слушает, как Айви рассказывает о том, что она нашла в шкафу.

— Ты вообще когда-нибудь включаешь свой телефон?

— Я тебе тут же перезвонил. И позволь напомнить, что, когда ты только женился на Арии, до тебя было не дозвониться. Потерпи немного.

— Нет. Отвечай на звонки, когда звоню тебе, или я переселю ее в отдельный дом.

Я качаю головой.

— Ты опустишься до такого только для того, чтобы не дать мне выиграть?

— Ты даже не представляешь.

— Ты позвонил только для того, чтобы нагрубить за то, что я не отвечаю на звонки?

— Нет. Я позвонил, чтобы сказать, что сегодня утром Ария родила.

— Ух ты, ты и правда не мог дождаться, да? Поздравляю! Это потрясающе. Один?

Он смеется: — Один.

— Значит, мы квиты?

— Пока.

Мы отключаемся, и я поворачиваюсь к Харпер. Мое сердце замирает, когда я вижу Айви у нее на коленях, листающую книжку с картинками.

— Пора собираться, Харпер. Давай оденем ее и спустимся к Полине. Она сказала, что поможет нам первую неделю.

— Мишка, — говорит Айви с широко распахнутыми глазами, указывая на картинку пушистого медвежонка на обложке. Затем она переводит свой маленький пальчик на Харпер. — Мама.

Харпер улыбается, ее глаза слезятся.

— Верно, малышка, — поднимает взгляд на меня, ее голос немного дрожит. — Она всегда звала меня мамой. Приемные родители были к этому очень внимательны. Так что там с Михаилом?