– Рутина, где тебе докладывают о каждом моём шаге? Мне не нравится быть под колпаком.

– Ты не под колпаком и никогда не была. Всё ради твоей безопасности. Рапортуют о важном, о появлении Пегова в ближайшем радиусе, об опасностях, я не лезу в твою личную жизнь, и никогда не лез, Марианна.

– Ну… попробую поверить. Как охота прошла? – спрашиваю с усмешкой.

– Никак… я разлюбил это дело, – говорит Артур, и мне кажется, что за его словами скрывается нечто большее, какая-то аллегория.

– Крылов, ты хищник, а я дичь. Поздравляю, ты меня загнал по всем фронтам.

– Не надо, – мотает головой, затем касается кончиками пальцев моих растянутых в улыбке губ. – Не играй, Марианна. Ты искренняя, и я очень ценю, что ты подпустила меня к себе.

– Хотя все вокруг твердили, чтобы я этого не торопилась, умоляли быть осторожнее.

– Я всё для тебя сделаю, – произносит он глубоким уверенным тоном.

И сердце моё сладко сжимается от его обещания. Но я тут же умоляю себя очнуться и не верить.

Дела. Слова. Поступки. Разговоры…

– Так хочется поверить тебе, – вздыхаю. – Женщины любят ушами, Артур. Как жаль, что я всего лишь женщина.

Кажется, я открываюсь перед ним больше, чем планировала. Потому что взгляд Крылова вспыхивает. В нём появляется решимость и решительность.

– Я сейчас поеду в свой офис, наведу шороху, и всё вернётся на круги своя! – его голос полон уверенности, но я не чувствую ни капли надежды.

– Нет, Артур, не вернётся, – отвечаю с прохладой. – Ты не можешь просто всё исправить. То, что ты сделал, уже оставило след. Я не могу забыть, как ты предал моё доверие. Изначально.

Он смотрит на меня, и в его глазах я вижу замешательство. Он не понимает, что всё, что я чувствую, не может быть стерто одним его обещанием.

– Пожалуйста, уходи. Я… я не хочу тебя видеть.

– Лжёшь, – отметает он мои возражения одним словом.

– Не лгу, я чувствую это, я…

Договорить я не успеваю.

Артур вдруг наклоняется ко мне, его руки, будто стальные тросы, обвивают мою фигуру, а его губы находят мои. Поцелуй выходит каким-то диким и страстным.

Переубеждающий…

Но меня не переубедить.

Я чувствую тепло, настойчивость, страсть. Я понимаю, чего добивается Артур. Хочет доказать, что между нами не всё кончено, что ситуацию можно исправить.

Как мне хочется забить на всё, закрыть глаза и насладиться близостью.

Я даже на минуту себе это позволяю.

Потом собираюсь с силами и отстраняюсь, отталкивая Крылова, чтобы он больше не обжигал меня своими горячими прикосновениями.

– Уйди, Артур! – произношу я, и в моём голосе звучит ярость и боль. – Пожалуйста, не трогай меня!

Я смотрю ему в глаза, и вижу, как он пытается понять, что со мной происходит.

– Ты думаешь, как меня успокоить. Но я уже спокойна. Я просто приняла эту реальность.

– Марианна, я не хочу рвать отношения. Ты нужна мне.

Сердце сладко сжимается.

Нужна…

– Убери чёртову охрану! – продолжаю я, сдерживая слёзы. – Перестань следить за моей жизнью! Мне нужно пространство.

Вижу, как в его взгляде появляется растерянность.

– Просто уйди, – повторяю, и в этом слове заключена вся моя решимость.

– Когда женщина говорит уйди, она имеет в виду останься, – говорит умудрённый опытом Крылов.

– Нет. Я говорю уйди и это значит только одно: я не хочу тебя видеть, – произношу твёрдо, стараясь не смотреть ему в лицо, на котором появилась мягкая всё понимающая улыбка.

Когда Артур уходит, я подтягиваю колени к груди и обнимаю их руками.

Мне бы так хотелось, чтобы он остался.

Да… тысячу раз да…

Но так будет лучше.

И для меня.

И для него.

Я выхожу из клиники, и свежий воздух ударяет в лицо. Беременность развивается нормально. И это несказанно меня радует.

Я будто в коконе или в пузыре. Меня ничего не трогает. Стараюсь сохранить нервы, беречь спокойствие ради малыша.

Но и жить по инерции долго не получится. Это я тоже понимаю.

Три недели прошли с того момента, как я в последний раз видела Артура, и за это время я пыталась восстановить себя, справиться с тем хаосом, который он оставил в моей жизни. Но вот, как назло, я натыкаюсь на него прямо у ворот клиники.

Артур стоит у входа с каменным выражением на лице. От его уверенной фигуры веет какой-то неуверенностью… И это меня удивляет.

Он звонит мне каждый день, но я не беру. Несколько раз разговаривали, но только по делу. Как только он пытается перевести разговор в плоскость личных отношений, я отключаюсь.

Крылов подходит ко мне, и я чувствую, как против воли внутри меня поднимается волна эмоций.

– Что ты тут делаешь? – спрашиваю. – Опять твои за мной шпионят.

Он вздыхает и улыбается, как бы пытаясь извиниться.

– Прости, Марианна. Я пытался не следить за твоей жизнью, убрал охрану. Ну… почти убрал.

– Почти… – подчёркиваю это слово.

– Почти, – усмехается. – Если б ты со мной разговаривала, я б не приехал. Но ты уже неделю меня игнорируешь. Я заволновался и запросил отчёт.

– Запросил… отчёт.

Мне неприятно думать о себе, как о сводках, которые он получает от своей службы безопасности.

– Что ты тут делаешь? – кивает на здание клиники.

С подозрением смотрю на Крылова.

– А тебе ещё не сообщили?

– Нет. Этого я не запрашивал.

Вдыхаю тяжко.

– Всё с тобой понятно, – пытаюсь его обойти, но Артур не позволяет.

– Ты почему в офисе не появляешься? – спрашивает он. – Ты ведь в курсе, что кресло генерального директора снова за тобой.

– В курсе.

– Тогда в чём дело?

– Артур, мне это не интересно, – отвечаю, стараясь говорить спокойно. – Я не хочу возвращаться в «Глоуб консалт». Не надо было отыгрывать.

– Я до конца и не отыгрывал. Пока вы с Пеговым не поделите имущество, «Глоуб консалт» на мне. Но я даже прикасаться к нему не планирую. Он полностью твой. В дела фирмы не полезу.

Артур уже говорил, что это благодаря Гришани, меня турнули его люди. Подкупленный человек в фирме Крылова за приличное вознаграждение сделал так, чтобы дело провернули в обход Артура. Крылов почистил свои ряды. Убрал всех, кто вызывал хоть малейшие сомнения. Остались самые надёжные.

А Пегову ничего не пришить.

Не понятно, на что он надеялся только. Может, что я плакаться к нему прибегу? Тоже буду говорить, что он прав. И мы сойдёмся на почве взаимного раскаяния?

Тут Гриша хотел больше насалить мне и Крылову, рассорить нас. Что в итоге ему и удалось.

– Повторяю: я не буду заниматься «Глоуб консалтом», – говорит Крылов. – Пальцем о палец не ударю.

– Прекрасно, тогда он развалиться быстрее, чем ты рассчитывал. И ты уберёшь конкурента.

– Ты мне не конкурент.

На самом деле, Лёша, мой заместитель, пашет за всё руководство. Мы созваниваемся каждый день, но я в офис, откуда меня с таким позором выгнали, возвращаться не хочу.

– Артур, я потеряла интерес. «Глоуб консалт» больше не имеет для меня никакого значения.

Артур смотрит на меня, упрямо повторяя.

– Надеюсь, ты передумаешь, – взгляд его поднимается на здание клиники. – И всё же скажи, чтоб я в обход тебя не узнавал, что здесь делала? Ты заболела? Плохо себя чувствуешь? Могу я чем-то помочь?

Думаю, что могу ответить, что это не его дело, или что со мной всё в порядке, и я просто посещаю рутинные обследования.

Но Крылов рано или поздно запросит отчёт и по моим визитам в клинику, поэтому… поэтому решаюсь.

Набираю в лёгкие побольше воздуха и выпаливаю на одном дыхании.

– У меня обследования… я беременна.

Мне кажется, замирает всё. Даже звуки улицы. Не хватает лишь печального саундтрека для нашей истории.

Глаза Крылова широко распахиваются.

Вот я и сказала это.