– Так зачем аннулировать мою, выдали бы человеку отдельную.

– Ой, – морщит нос, – бухгалтерия говорит, так надо. Иначе они там запутаются.

Гриша продолжает заливать мне какую-то ерунду, а я киваю, делая вид, что поверила.

Нет, он точно меня за идиотку держит. Здесь определённо не в генеральной доверенности дело, а зубы заговаривает, чтобы я в текст не имела возможности вчитаться. Надо сфоткать и Крылову отправить, что это мне подсунуть на подпись хотят.

– Вот сюда автограф надо твой, – тыкает пальцем в страницу с какой-то заискивающей улыбочкой.

– Хорошо, – киваю и вижу в глазах мужа триумф. – Но сначала ужин, а потом дела. Я сама знаешь, какая голодная. И… это не обсуждается, – свернув документы в трубочку практически стучу мужу ими по носу.

Документы я аккуратно откладываю на журнальный столик, где стоит моя сумка. Тоже с документами. Для Гришани.

С натянутой улыбочкой, расставляю тарелки и достаю беленькую из холодильника.

– Ого, – округляет глаза Гриша. – А я кстати тоже не с пустыми руками.

Наклоняется к пакету, с которым зашёл на кухню и достаёт бутылочку красного.

– Нет, ну мы градус понижать не будем, – мотаю головой.

Бутылка, вроде, нормальная, но из его рук я реально ничего не приму.

– Очень вкусное. Как ты любишь.

– На другой раз останется.

В своём алкоголе я уверена, а вот в его – не очень.

Забираю бутылку и отношу к барной стойке.

– Мой руки и садись за стол, – командую я. – Как на работе дела? – кидаю через плечо.

– Помнишь, мы работали с компанией «Парма»? У них возникли проблемы с контрактом, и теперь они требуют от нас пересмотра условий. Я пытался объяснить, что это не в ваших интересах, но они настаивают, – садится на своего любимого конька Пегов. – Что у них там за юрист идиот, какие-то тупые правки внести просит.

У Гриши все тупые неучи, он любит ругать людей, указывая на их якобы необразованность.

– Да, он, наверное, начинающий…

– Ага, с купленным дипломом. Понаберут шушару всякую, а мы только время тратим на глупые разборки.

Наливаю ему первую стопочку. И себе немного. Придётся делать вид, что пью. И немного выпить тоже.

– М-м-м… пельмешки, по уральски защип, как я люблю. Ты пейс-пей, Маря, а то что я один.

– Там ещё косичкой есть, видишь? – отвожу фокус внимания от себя.

– Да-да, – восторженно кивает Гриша. – Тебя бабушка научила. Я помню верно?

– Верно.

Вижу, что соскучился по моей еде.

Но мне это не льстит. Раздражает даже.

Он опрокидывает первую рюмку в себя. И я тут же наливаю ему вторую.

Чем сильнее Гриша расходится в своих рассказах про работу, тем меньше он обращает внимание на быстро пустеющую и молниеносно наполняющуюся стопку. Я сама две выпила и чувствую лёгкое головокружение. Мне уже достаточно.

На такси приехала, на такси уеду.

Когда взгляд Гриши становится всё более затуманенным, на него нападает зевота.

– Прости, – зевая, прикрывает рот. – Я дико не высыпаюсь. Может, подпишешь документы, а то я волнуюсь, вдруг забудем.

– Ну забудем, ещё раз встретимся, – снова наполняя его рюмку, спокойно отвечаю. – И поужинаем. Во ты чего бы хотел?

– Борща с сальцем и чесноком, – вздыхает Гриша. – Как ты его никто не готовит. Именно борщ, а не свекольник.

Он внезапно ловит мою руку и сжимает слегка, тянет на себя.

С ужасом смотрю, как Пегов планирует её поцеловать. С трудом сдерживаю дрожь отвращения. Для меня Гриша грязный, всё равно что из лужи вылез. Он спит с другой, а пожрать готов ко мне бегать.

А ручки целует, чтобы бдительность усыпить.

– Хорошая ты баба, Марианна. Я был счастлив с тобой.

– Ничего Гришенька, твоё основное счастье впереди.

– Да… – кивает, – наследник родится. Я уже даже настроился быть папой. Не хотел никогда, а как случилось, подумал, что хочу.

– Вот и чудес-с-сно, – сквозь зубы произношу.

Настроился он. Что за ненужные откровения?

– Выпьем за твой скорый новый статус отца, – едва сдерживая ехидство, предлагаю я.

И Гриша опрокидывает в себя очередную стопку, не забыв закусить уже кусочком рульки.

Пегов вскоре доходит до нужной мне степи опьянения, когда он точно не будет проверять и перепроверять меня.

Я иду к документам, вытаскиваю последнюю страницу, где мне надо чиркнуть подпись, а вместо неё кладу документ, который я принесла с собой. Ставлю там свою закорючку и спешу к Грише.

У того уже глаза закрыты наполовину.

– Я подписала, но и ты должен подписать, а то так нечестно получается. Почему твоей нет?

– Где нет?

– Вот?

Я держу листы плотно посередине, лишь отгибаю левый угол, показывая, что на последнем место для его автографа пустует.

– Исправляйся, – ласково говорю я, вкладывая в пальцы Гриши ручку.

Когда я выхожу из парадной, на улице глубокая ночь. Да… обработка Гришеньки заняла больше времени и сил, чем рассчитывала.

Зато я довела его до нужной кондиции. И оставила отдыхать, храпя на диване, сытого и довольного после сложного дня.

Пусть пока расслабляется, возможно, он даже не сразу заметит, что доверенность я не подписала. А то, что он сам что-то подписал, возможно, благополучно забудет.

Самый лучший вариант, кстати, был бы.

– Упс… – каблук попадает в скол на тротуарной плитке. – Стоять, – командуя, поправляя лямку сумки на плече.

И хихикаю, как заведённая.

Это нервы.

И лёгкая степени опьянения.

Поскольку пью редко, то в голову даёт сразу.

Вот и сейчас во всём теле приятное ощущение невесомости, кажется будто я парю над землёй, прямо как фея Динь-Динь.

Злая фея…

Да, сегодня я именно такая.

– Ты сам виноват, Гришка, – бормочу себе под нос, доставая из сумочки телефон.

Из квартиры я решила сваливать побыстрее, не ждать, пока Григорий очухается. Мало ли…

Я начинаю тыкать пальцем по экрану смартфона, пытаясь открыть приложение такси. Но, как назло, пальцы меня не слушаются, и я снова и снова промахиваюсь.

– Чёрт! – вырывается у меня в сердцах. – Куда ты бежишь? Зачем перескочил?

Каблук снова подворачивается, и теперь под локоть меня поддерживает чья-то надёжная рука, материализовавшаяся из ниоткуда.

Следом над головой раздаётся знакомый голос:

– Марианна, куда так спешишь?

Я вскидываю взгляд и вижу Артура, который стоит рядом со странной смею заботы и иронии на лице.

– Привет, Артур? – меня прошибает лёгкая дрожь. Несколько дней не виделись, толком не говорили. – Что ты тут делаешь?

– Беспокоился, – отвечает лаконично. – Решил, стоит приехать лично, а то мало ли чего. Может, тебе понадобится помощь, я бы тогда вмешался.

– А твои ребята?

– Ну… себе и своим кулакам я больше доверяю.

Это он так пытается сказать, что ему небезразлично, что со мной случится?

Не удерживаюсь от смеха.

– Ты? С кулаками? Не представляю, как это могло бы выглядеть!

Артур усмехается, но в его глазах проскальзывает нечто игривое. Вот мы опять флиртуем. Лёгкость возвращается. Или это всё из-за опьянения?

– Это выглядело бы – раз и готово.

– Раз и готово? Ты кто? Боксёр?

– Да тут боксёром быть не надо. Одного удара было бы достаточно, чтобы отправить Пегова в нокаут, – говорит он с наигранным самодовольством.

Григорий в отличной форме, в зал ходит, но за всю нашу жизнь я его дерущимся ни разу не видела. Он как уж ползучий, скользкий и изворотливый, а бить умеет меткими словами.

Подшучивая, трогаю руку Крылова, ощущая под пальцами крепкую мускулатуру бицепса.

И почему-то начинаю возбуждаться. Фантазия работает на полную мощность. Вот мне уже воображается, как Артур поднимает меня, сажает себе на бёдра и пришпиливает своим телом к стене.