Здесь же мы имели дело с тридцатью шестью семьями, которые правили максимально грубо и тупо. Отпустить нас после публичной пощечины — показать остальным «гопникам» слабость. Дать отмашку к перевороту.

Вот поэтому мы сейчас и болтали. Постепенно смещаясь в сторону обсуждения сотрудничества. В том, что мы не планируем их подставлять и вообще не преследуем интересы власть предержащих, убедить местных лидеров всё-таки вышло.

Однако, так же успешно отработать вторую задачу и прийти к какой-то конкретике по взаимодействию, у меня не получилось. Да, они с готовностью обсуждали гипотетические варианты наших совместных действий. Но как только всё доходило до стадии «давайте выберем, кто будет отвечать за это с вашей стороны», как всё тут же стопорилось. Каждый раз я слышал слова о необходимости ещё подумать.

Завершилась встреча на похожей ноте. Мы вроде проговорили хренову тучу моментов по нашему взаимному сотрудничеству, а потом они вдруг свернулись, сообщив, что теперь им нужно всё это переварить, прокрутить в голове и принять решение.

Ну, такое себе. Я бы предпочёл договориться обо всём прямо сейчас. Хотя, Гоша вроде выглядел вполне довольным. По словам ушастика, раз не послали нахер сразу, то значит есть шанс. И неплохой, если отталкиваться от формата общения.

— Япнуться ж, — когда мы вышли в коридор, ушастик остановился, вытащив телефон из кармана и смотря на его экран. — Тони, ты это видел, япь?

Покосившись на ушастика, я вытащил планшет. Развернув браузер, открыл совместную рабочую панель, которую Фот запустил в одной из азиатских нейронок. Доступ к ней было только по пригласительным, но гоблины где-то нарыли парочку. И теперь вовсю эксплуатировали её мощности — нейронка сама мониторила все новости о Ереване. Каждые сто двадцать секунд добавляя на панель новые материалы со ссылками на первоисточники.

Твою ж дивизию. Не, я предполагал, что откровения лже-Геворкяна вызовут сумбур. Но не думал, что дело выйдет на подобный уровень. Судя по количеству новостей и названиям изданий, где те публиковались, ереванские разногласия перестали быть локальным армянским вопросом. Теперь это стало общеимперской темой.

Хоп. А это что? Новое уведомление из «Совы». Началт свежего диалога. Причём не ушедшее в папку «запросы», а сразу же всплывшее на экране. Значит, в его книге контактов есть, как минимум один, совпадающий с моим. Полностью закрывать личные сообщения я тоже пробовал. Но порой это приводило к неприятным ситуациям, когда со мной не могли связаться действительно нужные «абоненты». Потому пришлось всё немного скорректировать.

Занятно. Вот уж кого не ждал, так это одного из Румянцевых.

«Это Василий Р. Что ты вытворяешь в Ереване? К чему весь этот цирк? Мой племянник Ярослав отзывался о тебе, как о благоразумном дарге. Давай поговорим и обсудим ситуацию.»

Пока я раздумывал, что делать с неожиданным запросом, как этот Василий начал звонить.

Кто это такой, я был в курсе. Ярослав писал, что семейные интересы в Ереване представляет его дядя, Которого как раз Василием и зовут. Однако, до того он себя никак не проявлял. Может быть сейчас Геворкян-старший связался с самим графом Румянцевым и попросил о помощи? В конце концов, именно аристократы и посоветовали армянам мой отряд.

Я уже успел добраться до комнаты, которую Бугурский называл командным центром. Сам он тоже был здесь. Как и Марк. Плюс, ещё несколько штабистов, которых отбирал сам бывший гусар и Гамлет.

Сначала мелькнула мысль убраться отсюда. Выйти в соседнее помещение и поговорить там. Потом я ещё раз обвёл взглядом присутствующих. Если уж не доверять тем, кто находится в самом сердце твоего подразделения, то какой во всём этом вообще смысл?

В общем, звонок я принял прямо здесь. И уставился на чёрный экран, который отобразился вместо лица собеседника.

— Что ты творишь, дарг? — в голосе дворянина чувствовалась неподдельная ярость. — Тебя для чего нанимали? За каким япнутым китом ты во внутренние дела города полез?

Ещё мгновение подождав, я клацнул по кнопке, отключая камеру. Не хочет показывать мне своё лицо, опасаясь записи? Хорошо. Я ему тоже такой возможности не дам.

— Ты бы предпочёл, чтобы я геройски погиб от рук местных? — поинтересовался я. — Желательно перед этим положив какое-то количество бунтовщиков и показав, какие они все неконтролируемые звери? Настолько, что даже соплеменников тут же резать принялись.

— Забыл, как надо обращаться к дворянам? — скрипнул зубами собеседник. — Сам задобришь или напомнить?

Да он охренел. Ярослав, пусть и был конченым мудаком, который о своей выгоде думает, но хотя бы не пытался апеллировать ко всей этой дребедени. Которая больше для военных с их «взвейтесь, да развейтесь» хороша. Как щёлкнет унтер какой сапогами, яростно крича «Ваше Благородие», так сразу чувствует себя винтиком могучей военной машины. А вовсе не механизмом по наполнению карманов бюрократов, что на складских потоках сидят.

— Ты ничё не перепутал? — специально перешёл я на орочью манеру общения. — Решил, что мы тебе пятки после такого целовать будем? Совсем мозги в башке поплавились? Чё-т мне сдаётся, тебя жизнь по голове давно не била. Или наоборот — хреначила со всего размаху.

Марк, который наблюдал за разговором, сидя на стуле, усмехнулся. Гоша скривил страшную рожу и провёл пальцем по горлу. А вот Бугурский покачал головой. Как ни крути, он сам относился к имперской элите. Из-за чего призма, через которую мужчина взирал на дворянство, разительно отличалась. Там, где мне виделись типы с золотой ложкой в глотке, за которых всю работу сделали их предки, экс-офицер наблюдал лучших подданных империи, на которых держится страна.

Что сказать — каналы восприятия, информационные пузыри и углы зрения. Всё вот это вот. Правда у каждого своя. И это нормально, пока люди не принимаются из-за неё убивать.

— Ты забываешься, дарг, — пророкотал Румянцев. — Тебе надлежит немедленно вернуть захваченного Геворкяна семье и прекратить бесчинства.

Забавно — о том, чтобы дать опровержение или удалить опубликованные материалы он даже не упомянул. С одной стороны, понятно, что история разошлась максимально широко. Но с другой — в качестве первоисточника все указывали «Гоблинов Сегодня». Аудитории мы за сегодняшний день получили просто дохрена.

Тем не менее, такое требование легко бы позволило мне говорить о давлении на прессу. Даже такая вот запись беседы из «Совы», сподвигла бы Тайный Приказ начать следствие. Которое запросто могло закончиться для Василия далеко не лучшим образом.

— Я ж его и не держу, — покосился я на Марка, с лица которого не сходила довольная улыбка. — Он тут сам остаётся. По доброй воле. Это во-первых.

— О, как ты заговорил-то, — в голове аристократа прорезалась злость. — Сейчас наверное и «во-вторых» будет?

— Конечно, — безмятежно заявил я. — Во-вторых, вы нас всех убить хотели. А потому иди нахер, Вася. Если вдруг какое интересное предложение будет, пускай Ярослав наберёт. В ином случае — не тратьте моё время.

Кажется он аж воздухом поперхнулся. По крайней мере кашель я точно слышал. Ну, до того момента, как дворянин на пару секунд вырубил микрофон.

— Ты врубаешься, что после такого по тебе ракетой долбануть могут? — поинтересовался арик, снова вернув связь. — Перемолоть вас всех в труху!

— Знаешь, мы пока не писали о том, как с этим делом связаны Румянцевы, — тут же сделал я ответный ход. — Но легко можем это исправить. Хочешь? Или ты собрался сразу всех наших репортёров перебить? Редакцию в Царьграде тоже ракетами накроешь?

Вот это он сейчас зубами скрипнул. Озолотится их стоматолог, как пить дать. Конечно, если этот тип магией свою челюсть подправлять не умеет.

— Повезло тебе с этой газетой, дарг, — прорычал он не хуже меня самого в гневе. — Но рано или поздно издержки станут удовлетворительными. Понимаешь о чём я?

— Безусловно, — спокойно озвучил я ответ. — Но не сейчас. В общем, если что — пусть Ярослав звонит.