Уголки его губ дрогнули в одобрительной усмешке:

– Честно. Итак, Арина, почему вы считаете существующие решения неэффективными?

И мы погрузились в разговор. Точнее, говорила преимущественно я. О проблемах интеграции, о «проблеме оракула», о недостаточной масштабируемости существующих сетей, о различии между истинно децентрализованными системами и их централизованными имитациями. Я рассуждала о том, что знала лучше всего на свете, что составляло сущность моего профессионального бытия. В этом всём была я.

И при этом я не забывала наблюдать, как преображается лицо, сидящего напротив человека. Как усталость и отстранённость вскоре растворились, сменившись живым, жадным интересом профессионала высочайшего класса. Он не был программистом, но являлся блестящим инженером и стратегом, мгновенно схватывавшим суть любой проблемы. Его вопросы отличались точностью, глубиной, нестандартным углом зрения. Это был не обычный разговор, а интеллектуальный пинг-понг на грани искусства, и я получала от него колоссальное наслаждение!

– Вы говорите об этом так, будто лично строили подобные системы, – заметил он, внимательно изучая моё лицо.

Настал момент поднять ставки.

– Некоторые из них действительно проходили через мои руки, – осторожно призналась я. – К примеру, я неплохо знакома с архитектурой «Хроноса» от «Romanov Motors». Интересное, по-своему элегантное решение. Но с целым рядом фундаментальных недостатков, которые неизбежно проявятся при масштабировании.

Название «Хронос» повисло между нами, точно заряженная молния. Даниил напрягся всем телом. Взгляд стал жёстким, пронизывающим. Теперь он рассматривал меня не как занимательную собеседницу, а как фигуру на шахматной доске. Фигуру потенциального противника.

– Откуда вам известны детали их архитектуры? Это строго конфиденциальная информация.

Я сделала глубокий вдох, готовясь к прыжку в пропасть.

– Знаю потому, что я их создатель. Я Арина Романова.

Тишина. Даже привычный гул кофейной машины, казалось, замер в ожидании. Я наблюдала, как в его голове с бешеной скоростью проносятся сотни мыслей. Шок. Недоверие. И, наконец, узнавание. Он не знал меня в лицо – я всегда оставалась в тени, – но имя это точно слышал. И, вероятно, шпионы ему докладывали, кто именно жена Константина.

– Но… как такое возможно? – с трудом выдавил он. – Вы… супруга Романова?

– Бывшая супруга, – спокойно поправила я. – С недавних пор. Он решил, что для успешного IPO и нового брака с дочерью крупного инвестора я стану серьёзной помехой. Поэтому стёр моё имя из истории проекта, выставил из дома и предложил унизительную компенсацию в обмен на молчание…

Излагала факты ровным, почти бесстрастным тоном. Без жалоб к судьбе, без слёз самосожаления. Исключительно сухую хронику событий.

Он молчал, переваривая услышанное откровение. Я различила в его глазах не жалость – это было бы оскорбительно, – а сложный сплав эмоций: презрение к Романову, профессиональное любопытство и… нечто ещё. Понимание. Он, как мало кто другой, знал, что означает быть списанным со счетов, оказаться «неудобным» для чьих-то амбициозных планов.

– Я не верил докладам, что «Хронос» – система одного гения, – медленно произнёс он.

Ха! Я была права про корпоративный шпионаж, как же без этого?

– … всегда полагал, что этот гений – сам Романов, а всё остальное пыль в глаза, чтобы дезориентировать конкурентов.

– Он гениальный продавец, – с горькой усмешкой кивнула я. – Умеет продать всё что угодно: идею, продукт, историю любви, собственную биографию. Но он ни в жизни не написал ни единого кода. «Хронос» принадлежит мне: от первого до последнего модуля. Включая модуль памяти «Verona», названный в честь города, где мы провели медовый месяц. И я знаю в системе каждую особенность, каждый алгоритм. Например, только я знаю, что модуль аутентификации имеет скрытую мастер-функцию экстренного доступа, активируемую специальной последовательностью. Или что система логирования записывает абсолютно всё – включая то, что по документации должно быть скрыто.

Назвала конкретную техническую деталь – информацию, доступную исключительно создателю. Это был мой контрольный выстрел, финальное доказательство.

Даниил взглянул на наручные часы и выругался сквозь зубы.

– Чёрт возьми. Я катастрофически опаздываю.

Поднялся из-за стола. Я продолжила сидеть. Он смотрел на меня сверху вниз, в его взгляде больше не осталось ни капли сомнения. Только азарт стратега, обнаружившего на поле боя неожиданную и невероятно мощную фигуру.

– Арина, – заговорил он прямо, без дипломатических реверансов. – То, что совершил Романов – подлость высшей пробы. Но для меня это колоссальная возможность. Скажу откровенно. Мне нужны ВЫ. Ваш интеллект. Ваш бесценный опыт. Можем встретиться сегодня вечером и обсудить детали? В деловом формате.

Выдержала паузу, играя на его нетерпении. Нельзя было показаться чрезмерно доступной.

– Пусть это будет просто ужин. Неформальный, – удивила его я.

– Хорошо, – согласился он, бесконечную секунду спустя.

Мы обменялись телефонными номерами. Когда он диктовала мне свой, я чувствовала на своём лице его пристальный взгляд. И невольно покрылась мурашками. Никогда ничего подобного не чувствовала рядом с мужчиной, даже с Костей. Странно и непривычно.

Он, попрощавшись и поблагодарив за составленную ему компанию, удалился.

Вечером, растянувшись на убогой койке в хостеле, я в сотый раз мысленно воспроизводила каждую минуту нашей встречи. План сработал безукоризненно. Результат превзошёл все самые смелые ожидания. Я сделала ставку на честность и правду, и не прогадала. Я получила доступ к цели.

Статьи нисколько не преувеличили, даже преуменьшили: Даниил Смерчев на самом деле оказался удивительно умным, широко мыслящим человеком, а ещё… чертовски обаятельным.

Телефон завибрировал на прикроватной тумбочке в половине девятого утра. Резкий, знакомый звук заставил меня подскочить на койке. На экране высветилось: «Любимый». Надо непременно не забыть переименовать в “Сволочь”.

Я смотрела на вибрирующий аппарат, чувствуя, как внутри поднимается знакомая волна отвращения. Он звонил. После всего, что натворил. После того, как выбросил меня из собственной жизни, словно использованную программу. У него хватало наглости думать, что я отвечу.

Сотовый продолжал вибрировать.

Надоело и я сбросила.

Через минуту пришло сообщение. Я открыла его и почувствовала, как кровь приливает к лицу.

«Милая, надеюсь, ты образумилась и вернёшься в компанию, и ко мне, примешь моё предложение и потерпишь немного статус разведённой женщины. Мы же взрослые люди, в конце концов. Смотри в перспективу, стать богаче – благородная цель, и пути её достижения не должны иметь значения. Я люблю тебя по-прежнему».

Я перечитала текст дважды. Потом ещё раз. И с каждым разом ярость во мне нарастала всё сильнее, превращаясь в ледяную, кристально чистую ненависть.

Он всё ещё думал, что контролирует ситуацию. Всё ещё считал меня управляемой куклой, которая вернётся к нему на коленях, стоит лишь немного подождать. «Потерпишь немного статус разведённой женщины». Как будто это временное неудобство, а не крушение всей моей жизни. “Люблю тебя по-прежнему”. Лицемер. И любишь ты только себя. Эгоист.

Пальцы дрожали, когда я набирала ответ: «Костя, ты мерзавец, катись в бездну!»

Отправила. Потом заблокировала номер.

Выдохнула, глядя в одну точку немигающим взором. Тяжесть на сердце давила, ощущаясь физически. Как робот подняла руку и помассировала центр грудной клетки.

Это же надо, как сильно я его любила, где были мои мозги? Такого глубокого разочарования в людях я не испытывала никогда.

***

Около полудня пришло сообщение от Даниила.