А теперь хостел.

Даниил припарковался у своего дома, двухэтажного особняка, и несколько минут сидел в темноте, размышляя. Он жил один в доме на пять спален, ездил на хороших машинах, их у него было несколько, носил костюмы стоимостью в её месячную зарплату в прежней компании. А она, создательница технологии, которая принесёт им всем миллиарды, спала в общей комнате с незнакомыми людьми.

Это было неправильно. Несправедливо. И что-то глубоко внутри него бунтовало против этой несправедливости.

«Не привыкла жить в долг», – сказала она. И в этих простых словах был весь её характер. Гордость, принципиальность, нежелание быть кому-то обязанной. После того, что сделал с ней Романов, она не доверяла никому. Даже ему.

Он понимал её логику. Аванс мог оказаться способом поставить её в зависимость. Кто знает, что у него на уме? Может, он такой же, как её бывший муж, – красиво говорит, а потом использует людей для достижения своих целей?

Но Даниил не такой. И ему хотелось это доказать.

Хотелось позаботиться о ней, создать условия, в которых она могла бы работать и жить с комфортом. Хотелось увидеть, как она расцветает, освобождаясь от оков прошлого. Хотелось защитить её от всех проблем мира.

Эта мысль застала его врасплох. Защитить? Откуда взялось это желание? Арина была сильной, независимой женщиной, способной постоять за себя. Она доказала это, когда ушла от Романова, отказавшись от комфортабельной лжи ради неудобной правды.

Но в то же время в ней была какая-то трогательная одиночественность. Она не умела принимать помощь, не привыкла доверять людям, и не знала, как строить дружеские отношения. И это желание защитить её не было покровительственным – это было желание человека, который видит в другом человеке что-то драгоценное и хрупкое.

Войдя в дом, поднялся в свою спальню, принял душ, но спать не хотелось. Замерев у окна, смотрел на ночную Москву и думал о женщине, что в одиночку создала чудо технологии, и при этом ни на секунду не испугалась жизни в нищете.

Смерчев вдруг с кристальной ясностью осознал, что встретил человека, который изменит его жизнь. Может быть, изменит всё.

Я крепко сжимала в руках ключи от новой квартиры, расположенной в новостройке в десяти минутах ходьбы от офиса.. Обычные металлические ключи, но для меня они значили невероятно много – свобода! Никаких незнакомых людей вокруг, личное пространство, не забитое кроватями, чьими-то вещами, даже воздух, я уверена, будет пахнуть иначе. И пусть это жильё корпоративное, пусть временное, но пока оно моё.

Вставила ключ в скважину, дважды провернула и, толкнув тяжёлую дверь, шагнула вперёд. Однокомнатная, но просторная, чистая, с минимальной, но качественной мебелью: диван-кровать, письменный стол, встроенный шкаф, светлая кухня. Ничего лишнего, но всё необходимое было.

Я поставила свои три чемодана посреди зала и замерла. Всё, как я и думала минуту назад.

Тишина.

Никого храпа, никаких посторонних звуков, никакого шуршания пакетов. Только тишина и ощущение невероятной роскоши – быть одной в принадлежащем только мне пространстве.

За выходные обзавелась самым необходимым: постельным бельём, полотенцами, минимальным набором посуды. В ближайшем супермаркете купила самые простые, дешёвые вещи, тщательно считая каждый рубль. Привычка, выработанная за недели жизни в хостеле, будто въелась в подкорку.

Понедельник начался с погружения в работу над новой системой. Мы с командой сидели в переговорной, и я рисовала на доске структуру того, что должно было стать "Хроносом 2.0". Правда, всё чаще думала, что будущую платформу следует переименовать, не хочу иметь с Костей ничего общего.

– Смотрите, – объясняла я, водя маркером по белой поверхности. – Главная проблема монолитных систем в том, что они не масштабируются горизонтально. У нас будет модульная архитектура: каждый сервис независим, но может взаимодействовать с другими.

– А как быть с производительностью? – спросил Максим. – Межсервисные вызовы всегда медленнее прямого обращения к базе.

– Тут как раз и кроется секрет, – улыбнулась я. – Станем использовать асинхронную обработку и кэширование на нескольких уровнях. Плюс event-driven архитектуру для критически важных операций.

Рисуя схемы, я невольно вспоминала о первом "Хроносе". О тех решениях, которые принимала годы назад, ещё не до конца понимая, к чему они приведут. Тогда я думала о функциональности, о том, чтобы система просто работала. Но где-то в глубине души, возможно, подсознательно, я заложила ограничения. Не со зла, просто потому, что не видела необходимости в избыточной сложности для задач того времени.

Теперь эти ограничения должны были сыграть свою роль.

– Арина, а можно вопрос не по теме? – Катя подняла руку, как школьница. – Ты же говорила, что хочешь расширить кругозор. У меня на завтра билеты в Малый театр, на "Три сестры". Подруга не может пойти. Составишь компанию?

Я замерла с маркером в руке. Театр. "Три сестры" Чехова. Когда я последний раз была в театре не на корпоративном мероприятии, а просто потому, что хотела?

– Не знаю… – начала было я, но Катя перебила:

– Ну что за "не знаю"? Спектакль отличный, критики хвалят. И я не укушу, обещаю!

Команда засмеялась, и я поняла, что отказаться уже не получится. Да и не хотелось.

– Хорошо, – согласилась я. – Пойдём.

– Ура! – Катя захлопала в ладоши. – Встречаемся у театра в половине седьмого. И оденься красиво, это всё-таки Малый!

Я кивнула, улыбнувшись, и вернулась к работе.

Вернувшись домой, задумалась о том, а что надеть? В моём гардеробе было несколько хороших нарядов, оставшихся от прежней жизни, подберу что-нибудь из них. В итоге выбрала простое чёрное платье до колена, неброские туфли на невысоком каблуке и тонкий кардиган.

В зеркале на меня смотрела незнакомая женщина. Не жена Константина Романова в дизайнерском наряде за полмиллиона. Не программист в привычных джинсах и свитере. Просто Арина, идущая в театр с коллегой. Возможно, мы станем подругами.

Подругами? Это слово звучало непривычно. Когда у меня в последний раз была подруга? В универе, Поля Николаева, но наши пути давным-давно разошлись.

Спектакль оказался потрясающим. Я сидела в красном кресле партера и впервые за много лет полностью отключилась от мыслей о коде, о проблемах, о прошлом. Существовали только актёры на сцене, их голоса, эмоции, история трёх сестёр, мечтающих о Москве.

– Ну как? – спросила Катя на антракте.

– Невероятно, – честно ответила я. – Я забыла, какое это удовольствие просто смотреть и чувствовать.

– То-то же! Как закончится спектакль, давай попьём вкусный кофе? Я знаю отличное местечко рядом. Расскажешь мне о своей прежней жизни, если это, конечно, не секрет.

Я напряглась, и Катя сразу это почувствовала:

– Извини, не хотела лезть в душу. Просто интересно, откуда у тебя такая грусть в глазах.

Грусть в глазах. Неужели это так заметно?

– Всё нормально, – улыбнулась я. – Просто период переосмысления.

После спектакля мы пошли в маленькое кафе неподалёку от театра. Катя заказала капучино, я зелёный чай. И неожиданно для себя начала рассказывать. Не всё, конечно. Но о браке, который оказался ошибкой. О том, как трудно начинать жизнь заново. О том, что работа в TechDrive стала для меня спасением.

– А детей у тебя нет? – осторожно спросила Катя.

– Нет, – я покачала головой. – Всё время откладывали на потом. То работа, то не время, то ещё что-нибудь. А потом стало поздно.

– Ну почему поздно? Тебе же не сорок ещё.

– Тридцать два.

– Во-от! Куча времени впереди. Найдёшь нормального мужика, родишь детишек. Главное – не торопиться и не повторять старых ошибок.