— Артур, это не смешно, пусти меня!

— И не подумаю! Я не стану, как лошара наблюдать, как ты уходишь. Плевать, что ты там навыбирала! Ты моя! Я тебя забираю! Сначала вылюблю так, чтоб сил на фигню не осталось, а потом сразу в декрет, чтоб не скучала.

— Ты совсем охренел?! — мне кажется, или она не слишком натурально возмущается? — Пусти меня, пещерный человек, я уволилась!

На эмоциях до меня не сразу дошло сказанное. По инерции я сделал еще несколько шагов, а когда мозг, наконец, соизволил обработать информацию, резко остановился, спуская Аню на землю.

— Что ты сказала? — переспросил, напряженно сжимая ее плечи.

— Я. Выбрала. Тебя, — делая паузы между словами проговорила Аня.

— Родная.., - в каком-то сумасшедшем порыве, притянул её к себе, впиваясь в любимые губы так, чтобы навечно запомнить это ощущение. Ощущение, что она рядом. И так будет всегда.

С трудом смог отпустить Аню под недовольные покашливания прохожих.

Задолбали, моралисты хреновы.

— Едем домой. Немедленно, — усадил Нютку в машину, и через пару минут мы уже неслись по шоссе.

— Кстати, в декрет идут на седьмом месяце, а не сразу после секса без презерватива, — вдруг произнесла Аня.

— В каком смысле?

— Ну ты сказал: «Вылюблю, и в декрет…»

— Ну ничего. Семь месяцев я подожду, — скалился как дурак.

— Уже шесть, — как бы между прочим отозвалась она.

Что?!

Я инстинктивно ударил по тормозу, чувствуя, как в голове взрываются фейерверки.

— Что?!

— Ничего, Власов. А тебя не смутило, что мы второй месяц развратничаем без перерыва на больничный лист?

— Что?! — от шока я совсем перестал соображать.

— Знаешь, никак не могу понять, ты меня веселишь или бесишь, — проговорила задумчиво. — Беременная я. Шалости у подоконника, видимо, аукнулись.

— Охереть, — всё еще в каком-то отупении выдал. — Меняем планы. Сначала в ЗАГС. Потом домой.

Вопреки сказанному, я не сдвинулся с места.

— А вот теперь ты меня пугаешь, — протянула Аня.

Глядя на нее, такую любимую, такую вредную, такую… беременную, я вдруг понял, что все происходящее реально. Что счастье реально. Что теперь оно в моих руках, и в этот раз я его точно не упущу.

Наклонившись к Ане, я заглянул ей в глаза, теряясь в их магической глубине.

— Я люблю тебя. И его, — произнес, опуская взгляд, так, что у самого все внутри перевернулась.

— И я тебя люблю, Артур. Но будет девочка, — дерзко возразила лучшая из женщин и совершенно по-детски показала мне язык.

— Власов, ну пожалуйста, будь человеком! — жалобно протянула я, бессовестно выставляя перед его носом огромный живот.

— Власова, и не надейся! — грозно отрезал Артур, хмурясь. — Какое заседание? Ты ж прям там и родишь!

— Но я не могу пропустить суд!

— Там целая команда юристов! Без тебя разберутся!

— Я им не доверяю! Молодые еще, напутают что-то. Вот бы.., - я замолчала, изображая задумчивость.

— Что? — не разочаровал муж.

— Вот бы самый лучший адвокат в мире съездил туда вместо меня, — я бросила на него взгляд полный обожания.

— Кто? Что? Нет! — до Власова, наконец, дошло. — Аня, мы с Мишкой собирались на санках кататься!

— Так ты быстренько всех по стенке размажь, а я пока санки найду и Мишку соберу.

— Ты ужасная женщина, — бормотал он, натягивая всё же костюм.

— Я-то? Ты вообще мне должен! Я тебе второго сына рожать собираюсь! А мы, между прочим, на девочку договаривались!

— Я ни при чем, все вопросы к игрек-хромосоме.

— Да просто детей надо делать осознанно, а не как ты.

— А как я? — в недоумении уставился на меня Власов.

— Как в песне: «Твоё «Ой» теперь стоит передо мной…»

Артур раскатисто рассмеялся, и по мне, как обычно, безудержно поскакали мурашки. Вообще-то, честно говоря, я втайне надеялась, что семейная жизнь слегка притупит сумасшедший вихрь эмоций, который во мне вызывал Артур. Думала, что мы привыкнем, успокоимся. Перестанем зависеть друг от друга до дрожи.

Наивная.

Все стало только хуже.

Мы прорастали друг в друга. Делили мысли на двоих. Чувствовали одинаково. Даже фразы заканчивали иногда друг за другом, чем невероятно бесили окружающих.

Но нам было плевать. Наша семья, рожденная из любви, которая вырвала у судьбы второй шанс, была настоящим счастьем. Чудом, которое мы будем беречь до конца своих дней.

— Ладно, родная, выиграю я твою суд, — смирился он. — А что мне за это будет? — поигрывая бровями спросил.

— Я не назову сына в честь бывшего.

— Я тебе сейчас по жопе дам, — зарычал Власов.

— А нечего шантажировать несчастную женщину. Я итак постоянно хочу спать, есть…

— И пись-пись, — заверещал, с хохотом влетевший в комнату сын.

— Да, и это тоже, — засмеялась в ответ, раскрывая Мишутке объятия.

— Папа, а саньки? — грустно спросил сыночек, видя, что Артур собирается на работу.

— Мишань, все будет, — подмигнул Артур, — дай папе полчаса, чтобы принести маме мамонта, и поедем кататься.

— Хаясё! — двухлетняя Власовская копия захлопала в ладоши от радости.

И только я решила, что можно расслабиться, как почувствовала резкий толчок в животе и что-то теплое, побежавшее по ногам.

— Ой, — только и смогла произнести.

— Какой «ой»? Нютик, не пугай! — тут же подлетел Власов, хватая меня за руку.

— Любимый, пожалуй, в суд ты все же не едешь. Закиньте меня в роддом, а потом можно и на санках.

P.S. Дисциплинарная комиссия

Я влетела в переговорную, даже не оставив сумку в кабинете.

— Доброе утро, Анна Валерьевна, — обратился ко мне Агафонов нарочито официально.

Рядом с ним было пять человек с разной степенью осуждения на лице.

И я вдруг почувствовала, что мне плевать.

Искренне.

Я сделала свой выбор, и теперь была абсолютно уверена в его правильности.

— Не напрягайтесь, — отмахнулась я, доставая из сумки заявление об увольнении.

— По собственному желанию? Я упоминал, что подобной опции нет, — холодно проговорил босс. — Либо вы докажете свою профпригодность, либо будете уволены по статье.

— Нет, господин Агафонов, — ядовито произнесла я, — вы подпишете моё заявление немедленно. Причем отпустите меня без отработки. А иначе, я подам в суд на неподобающие условия труда. Вы же помните, что работодатель обязан обеспечивать безопасность сотрудников на рабочем месте? Где же была ваша охрана, когда в отношении меня было применено насилие? Я уже молчу про неоплачиваемые сверхурочные.

— Насильственные действия еще надо доказать.

— Ну, я зафиксировала гематомы, состояние кабинета после визита Макарова. А еще человеческий фактор никто не отменял. Судьи ведь тоже люди а я, оказывается, беременна. Но все это меркнет на фоне того, что мои интересы будет представлять Артур Власов. Вы же понимаете, что это значит? От вас мокрого места не останется.

Не говоря ни слова, Агафонов размашисто подписал мое заявление.

Так-то.

Ну теперь можно и замуж.

Конец